Кодекс Охотника. Книга II - Юрий Винокуров
— Согласен! — я сразу дал свое согласие, и судьи подтвердили наш выбор.
Судей было трое. Хозяин дома и два немолодых аристократа, которых я не знал, но от них тянуло силой и знатностью.
Уже собралось много людей, и мы затягивать не стали, все таки, это не наш вечер. Они только попросили постараться обойтись без убийств. Дроздов гадко ухмыльнулся. А я про себя подумал, что этот меч слишком хорош, дабы мараться убийством такого человека.
Кстати, он одноручный, и чуть короче и легче моего любимого полуторника. А самое главное, короче шпаги моего противника. Придется это учитывать.
А что я им покажу... Сидят тут, ухмыляются и смеются. Ну, конечно, я же не выгляжу опасным или знатным.
Произошла отмашка о начале боя, но герцог и не думал нападать. Стоит и улыбается, напитывая свое тело энергией, а еще навесил на себя доспех.
Хм... Должен сказать, что его доспех неплох. Каждый доспех имеет свое уникальное плетение, и его тоже отличается от тех, что я встречал раньше. Сразу видно, что семья военная, и имеет свои секреты.
А вот мне не зазорно ходить с простым доспехом, плетение которого в любой книжке можно найти.
Вот когда разживусь халявной энергией, тогда и потрачусь, сделав себе доспех через печать. Тогда они все поймут, что такое настоящий доспех. А если еще и с нормальной броней, то хоть в пасть к дракону смогу залезть. К маленькому и плешивому, а может, и к самому больному, но смогу.
— Спишь, собака! — выбрал момент, когда я повернул слегка голову в сторону, и напал.
Какой же он быстрый и резкий! О, боги! Что мне делать? Его узкое лезвие сейчас отрежет мне голову!
Ладно, шучу...
Он действительно использовал ускорение, и даже шпагу держал нормально. Вот только что это для меня?
Стою на месте, и жду его удара. Когда он понял, что я не успею заблокировать или увернуться, то довольно ухмыльнулся. Это все было очень быстро, но многие могли видеть, что происходит. Вижу, как Андросов сжал кулаки. И как некоторые девушки закрыли лица руками, а другие, наоборот, ждут, чтобы броситься к молодому военному и поздравить того с победой.
Фиг им...
Один выверенный удар снизу вверх, и его шпага резко уходит в сторону, а свободной рукой, напитанной энергией, я луплю его в солнечное сплетение. Он слишком приблизился, полагаясь только на один удар, и теперь пусть пожинает свои последствия.
Я разбил его доспех одним ударом. Хороший был доспех, но не для этого случая.
Все сплетение энергетических каналов находилось в том месте, куда я ударил. Это было разумно, когда тело прикрывает мощный нагрудник, самый прочный предмет брони у снаряженного воина. Вот только сейчас из брони на самоуверенном герцоге был только парадный мундир. Получив чрезвычайную нагрузку, доспех сразу треснул.
Конечно, его тело почти не получило урона, и он успел отпрыгнуть. Вот только он думает, что успел, но на самом деле, я позволил ему это сделать.
— Что случилось? — вежливо спрашиваю его, а сам ухмыляюсь. Только не так похабно, как прежде он, а... кровожадно. А еще на его лице застыло... недоумение? Кажется, он еще не понял, что встрял.
Дальше настал мой черед, и я напал. Действовал простыми, но точными ударами. Меч Андросова даже не замечал энергии, которую я в него посылал. Я, кажется, могу загрузить в него все, что имею, а он даже не почувствует. Вот теперь мне стало не по себе. Сколько же нулей после цифры я держу сейчас в руках? Кажется, это меч не один из многих, а тот самый, которым владеет первый наследник.
Дроздов судорожно попытался снова подвесить доспех, отбиваясь от моих, пока неторопливых выпадов. Я позволил ему это сделать. Ничему дурака жизнь не учит! Он полностью повторил рисунок доспеха, то ли решив, что у меня вышло это случайно, то ли, растерялся, и не смог перестроиться по ходу. Странно, как для лихого офицера с военным опытом! Хотя... Сколько ему лет? Двадцать пять, плюс-минус? Что это по-сравнению с МОИМ опытом?
— Это не было случайностью, — с улыбкой сказал я.
— Что? — удивился герцог.
— Вот это! — снова финт, шпага отведена, на этот раз я вломил ему с ноги. Доспех снова проломлен, а на белом мундире появился грязный отпечаток моей туфли.
Похоже, до этого дурачка, наконец-то, дошло. Доспех он уже не ставил, чтобы не потратить окончательно всю свою энергию, а влил её в быстроту и силу. В принципе, он был неплох. Всяко лучше того же Андросова, но недостаточно хорош для меня.
Через пять минут его красивый мундир был разрезан на лоскуты, из многочисленных неглубоких порезов сочилась кровь, скула была рассечена, бровь разбита, но он упорно бросался на меня. Вот уж упрямый баран!
— Может хватит уже? — я отпрыгнул сторону, и обратился к судьям. — Он сейчас истечёт кровью, как свинья на скотобойне!
— Убью! — заорал герцог, бросаясь на меня, мало что уже видя и соображая, и при этом, позабыв все свои навыки и умения.
Я вздохнул, пропустил его мимо, и взмахнул мечом, подрезая ему сухожилия под коленями. Враг, как тряпичная кукла, рухнул на траву. Потом попытался подняться, но тщетно.
Он что-то выл, когда я легонько ткнул ему подмышку острием меча, заставив выпустить шпагу, и носком туфли откинул её в сторону.
— Сдаешься? — спросил я своего соперника.
— Ы-ы-ы!!! — яростно вращал глазами герцог, изо рта у него текла кровавая слюна.
— Я останавливаю дуэль! Победа присуждена Александру Галактионову! — вмешался граф Смолин, и по взмаху его руки два лекаря подбежали к безумному герцогу, оказывая тому первую помощь.
— Еще раз благодарю вас, Александр, за то, что вы не убили Дроздова. Хотя могли это сделать минимум двенадцать раз! — тихо сказал мне старший Смолин.
— Да не за что, — пожал я плечами. Вообще-то, двадцать три раза, если быть точным!
Народ, возбужденно переговариваясь, потянулся внутрь имения, а я осмотрелся в поисках Андросова.
— Этот бой был очень занимательным, барон! — раздался сзади уже знакомый женский голос. — И у меня появилось к вам несколько вопросов!
Глава 17
Первые лучи солнца еще не проникли за толстые портьеры, как я уже открыл глаза. Без всякого будильника. Привычка, выработанная... гхм... долгим временем, но не в этом теле. Хотя в последнее время меня будили всякие, и я несколько раз проспал из-за переутомления, но привычка есть привычка.
Полюбил я эти предрассветные часы, еще живя в Прусском Княжестве, и изображая из себя непонятно кого. Это были
