Настоящий Спасатель 3. Назад в СССР (СИ) - Хлебов Адам
Квартира была двухкомнатной. Довольно просторный зал или гостинная и спальня.
Но в квартире только играла музыка. Дверь в совмещенный санузел была приоткрыта. Там горел свет, я заглянул внутрь и никого не увидел.
Наконец мы дошли до кухни, которая была как бы, была последним помещением по коридору. Дверь на кухню была закрыта, но из-за дверного проема, сквозняк со свитом вытягивал воздух.
Само дверное полотно имело ажурные стеклянные вставке в деревянной раскладке, не позволяющие увидеть из коридора, что происходит внутри кухни.
Я еще раз постучал и прислушался. Ответа не последовало.
Тогда я снова взялся платком за ручку и отворил ее потянув на себя.
На кухне никого не было. Совсем. Адвокат словно испарился. Зато, окно, расположенное напротив двери, было распахнуто настежь.
Мы подскочили к занавеске, развивающейся от сквозняка, и выглянули во двор.
— Твою ж мать… — выругалась Маша, увидев распластанное тело адвоката на асфальте.
Он лежал на животе с неестественно вывернутыми в сторону руками ногами и головой.
— Вот бедолага…
— Думаешь, это она?
Я отступил от окна.
— Отойди, нас могут увидеть. Я не знаю. Всё может быть.
— Да, ты прав, — она отпрянула назад, — слишком мало времени прошло между нашим появлением тут и временем, когда он вывалился.
— Давай подумаем, она могла его вытолкнуть, пока мы их караулили на улице.
— Сколько было времени, когда она вышла из подъезда?
— Примерно без десяти одиннадцать.
Я снова посмотрел на часы. Сейчас двадцать три ноль три. На нужно выйти из квартиры и вызвать милицию.
В это время зазвонил входной замок. Я на цыпочках подошел к двери и выглянул в глазок.
— Вот блин! Соседка, — прошептал я Маше.
На лестничной клетке стояла грузная женщина в домашнем женском халате в цветочек и в прозрачных пластиковых цилиндрических бигудях на голове. Она повторно нажимала на звонок.
— Константин Сергеевич? Вы дома? У вас всё в порядке?
Она приложила ухо к двери пытаясь расслышать, что за ней происходит.
Я также на цыпочках отшагнул назад к Маше и приложил указательный палец к губам. Показав взглядом на гостинную, я слегка подтолкнул ее туда.
— Нужно вызывать милицию.
— Но ведь могут подумать на нас.
— Не могут, а обязательно подумают. Теперь мы с тобой под подозрением. Та блондинка очень непростая баба оказалась. Она нас срисовала и подставила.
— Как срисовала? Что это значит?
— Это значит, что она заметила слежку ещё в ресторане «Сказку», поэтому решила, что нет лучше времени кокнуть его.
— Почему?
— Мы невольно оказали ей услугу и подставились. Отличный подарок. Если она хотела его убить, то ей потом пришлось бы заметать следы, скрываться от свидетелей. А так теперь это наши проблемы.
— Влипли.
— Маш, нам нельзя опускать руки. Не теряем духа. Скорее всего милиция уже едет сюда.
— Как это?
— Вспомни, блондинка не дура. Но нам тоже надо позвонить, это не создаст нам алиби, но немного поможет.
Я подошел к телефонной трубке. Но Маша остановила меня
— Я тоже не дура, вот сейчас доверься мне. И дай пожалуйста телефон.
Немного поразмыслив, я передал ей трубку, которую держал в платке.
Она отложила дамскую сумочку рядом и начала набирать номер на диске.
— Алло, пап, привет. Это я. Мне очень нужна твоя помощь. Послушай, у нас проблема. У кого у нас? У меня и у Максима.
Она очень сжато, но точно изложила ситуацию. Чем немало меня удивила. Видимо она была из тех, кого адреналин заставлял не бежать, а думать.
Надо отдать должное ее родителю, он спокойно без истерик и назидательных речей выслушал дочь. Задал уточняющие вопросы.
Потом дал три или четыре коротких указания и обещал скоро приехать.
— Что он сказал?
— Ты был прав — звони в милицию. Нам нужно ожидать приезда милиционеров, ни к чему не прикасаться, не давать показаний, до его появления. Нас разведут по разным комнатам и будут допрашивать по отдельности.
— Понял.
В любой другой ситуации, я предпочел бы разобраться в ситуации самостоятельно, без посторонней помощи. А тем более без поддержки отца Маши.
Гордость и собственная харизма не позволили бы.
Но сейчас я посчитал, что рассчитывать на его помощь — это самое разумное решение. Точнее, в случае с убийством адвоката — единственное верное.
Я-то чувствовал ответственность и готов был отвечать за свои действия.
Но нельзя подставлять под следствие моих друзей Машу, Элен, Тёму и двух Серег. В конце концов это было продолжение моей войны с Солдатенко.
Я набрал номер «02», дежурный принял мой вызов. Я объяснил ему, что вызываю милицию на место преступления. Представился и сообщил, что жду наряд.
Пока мы ждали приезд милицейской группы, мы обсуждали с Машей вопрос о мотивах женщины в красном.
Информация о складе с товарами Солдатенко была главной версией. Но исключать, что женщина могла убить адвоката из мести, ревности было нельзя.
Также мы не могли исключать самоубийства и несчастного случая.
Но, к сожалению мне пришлось себе признаться в двух хреновых обстоятельстве — во-первых, из охотника я превратился в добычу. Надеюсь, что это временно. Но очень не хотелось отвечать за чужие дела и поступки.
Во-вторых, время отведенное одесской мафией на поиск склада, заканчивался через двое суток.
Рассказывать о них в милиции я не собирался. Я отдавал себе отчет в том, что если уж у Солдатенко там были связи, то у «инвесторов», крышующих зампреда исполкома эти связи есть наверняка.
Я хорошо помнил статью Гурова и Щекочихина опубликованную в конце восьмидесятых о том, что «лев прыгнул». Уже.
Он аргументированно объяснял, что наша пока еще советсткая, а потом и русская, мафия зародилась при Хрущеве. Появились ее отдельные признаки.
А во всей красе мафия начала себя проявлять при Брежневе. Появились цеховики и расцвели фарцовщики — деньги потекли к мафии рекой. Преступность сращивалась с государством. С властью и правоохранителями.
Я помню, как Гуров рассказывал, что денег у мафиози было так много, что они проигрывали в карты по полмиллиона рублей. А такие как Солдатенко бегали на побегушках и носили «ворам» пиво. Даже Чурбанов, зять Брежнева считался в их круге кем-то вроде «шестерок».
Кто не соглашался работать с ними или мешал могли убрать при помощи наемных убийц.
Но у них была новая стратегия. Они «содрали» ее с американской схемы. Они считали, что дешевле купить милицейское начальство, чем тратить деньги на киллера. Ведь киллера потом тоже нужно было убрать.
Это был факт. У них, у мафии даже поговорка была: «мусор из избы не вынесет»
Рассказывать им было бы себе дороже. Единственный человек, которому я доверял — это генерал Нечаев. Но он отсутствует.
Моей ошибкой было, то, что я не настоял на получении контактов от Анатолия.
Я мог бы объяснить им, что склад вывезли под самым носом у меня и у Анатолия. Рассказал бы про адвоката. Возможно, сегодня не пришлось бы ждать ментов и Павла Николаевича.
Надежда, связанная с отцом Маши, заключалась скорее не в том, что он встанет со мной плечом к плечу и начнет противостоять обстоятельствам и угрозам, а в том, что выведет из под удара Машу моих близких и друзей.
* * *Группа приехала быстро. Они сразу начали допрос. Вели себя довольно жестко, пытались давить, запугивать. Но я стойко переносил прессинг. И отказался от дачи показаний, до приезда отца Маши, как он и просил.
Человек не может держать пресс, потому что боиться нарушить или даже потерять свой привычный образ жизни. Все очень хотят вернуться в свой дом, квартиру, постель.
Они надеются, что в подобных случаях произошло недоразумение, их ничего не коснется и стараются, как можно быстрее завершить общение с представителями правоохранительных органов.
Это большая ошибка именно на этом играют следователи, прокуроры и милиция, когда видят слабого свидетеля или подозреваемого перед собой.
