Опричник Его Величества - Михаил Ежов
Я невольно рассмеялся.
— Конечно, нет. С какой стати?
— Откуда мне знать⁈
Тоже верно.
— Нет, не волнуйся. Просто навожу мосты.
— Честно? Посмотри мне в глаза.
— Мило, что ты считаешь, будто можешь по ним что-то определить.
Мы обменялись долгим взглядом. Наконец, София кивнула. Вроде, расслабилась.
— Ладно, я тебе верю. Не знаю, почему, но верю. Только имей в виду: если с отцом что-нибудь случится… я жизнь положу, но тебя достану.
— Мне нет никакой нужды его убивать. Тем более — знакомиться с ним перед этим.
— Угу, рассказывай! Не забывай, что я вращаюсь… в определённых кругах. И там ходят всякие слухи.
— Обо мне, что ли?
— Обо всех, Коля.
— Надеюсь, говорят только хорошее.
— Дело не в том, хорошее или плохое. Дело в том, что эти слухи, как правило, имеют основание.
— И что, ты слышала, что я убиваю всех подряд?
— Нет, конечно, — девушка вдруг дёрнула меня за локоть. — Слушай, как тебе вообще живётся? Прости, конечно, за такой вопрос, но у меня просто до сих пор в голове не укладывается: вот так с тобой идёшь, ты, вроде, обычный парень. Но стоит вспомнить, что тебя воспитывали с рождения как ассасина…
— Что, жутковато становится?
— Ну-у… Честно говоря, да. Немного. Я и сама… Ты в курсе.
— Я в курсе.
— Но меня к этому с детства не готовили.
— Понимаю, — мы вошли в длинный зал, уставленный статуями и увешанный картинами. Если тут есть подлинники, то Великий князь собрал весьма неплохую коллекцию произведений искусства. — Видишь ли, тут многое зависит от отношения к самому факту убийства. Оно ведь относительно, как и почти всё остальное.
— В каком смысле? — нахмурилась София. — Ты убиваешь людей. Какие тут могут быть… варианты?
— Да целая куча.
— Например?
Мы как раз проходили мимо скульптуры, изображавшей Авраама, занёсшего нож над своим сыном Исааком. Я указал на мраморные фигуры.
— Да вот, пожалуйста. Каин, убивший Авеля, своего брата, в качестве жертвы богу, был проклят и обречён на изгнание из племени иудейского. Что по тем временам считалось хуже смерти. А Авраам, которого ты видишь здесь, намеревался принести в жертву богу своего сына. Но он считается праведником.
Моя спутница обернулась и скользнула взглядом по скульптурной группе.
— Я знаю древнее писание, — сказала она. — Мне мать читала старую библию в детстве. Каин убил брата, чтобы показать богу свою гордыню. Он бросил ему вызов. А Авель собирался убить сына из-за покорности и смирения. И Исаак согласился стать жертвой, руководствуясь теми же соображениями.
— Конечно, разница есть, — согласился я. — Но в этом-то и дело. По факту, и там, и там — убийство. Но относишься ты к этим двум эпизодам по-разному.
— Ты-то убиваешь не из смирения. Скорее, наоборот.
— Дело совсем не в этом.
— Неужели? Объясни. Потому что я тоже убивала, но не ради личной выгоды. А по…
Ого, какие слухи ходят! Очень интересно. Кто это у нас такой догадливый?
— Необходимости? — перебил я. — По приказу?
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но мне… никогда не давалось это легко.
— А кто сказал, что это легко мне?
София внимательно заглянула в мои глаза.
— А разве нет, Коля?
— Я лишь хочу сказать, что убийство не есть нечто постоянное с точки зрения добра и зла. Суди сама. Если ты зарезал делового партнёра, чтобы прибрать часть его имущества, то ты преступник. Так?
— Само собой.
— А если убил того, кто напал на тебя с ножом, то уже нет. Рабовладелец, казнивший раба, тоже, с точки зрения закона и других рабовладельцев, не сделал ничего плохого. Был в своём праве. Идём дальше. Солдат, застреливший врага, — герой. Генерал, выигравший войну, — великий полководец. А царь, захвативший полмира, — историческая личность. Что уж говорить о богах! Они могут хоть всё человечество истребить и всё равно останутся правы.
— Ты про всемирный потоп?
— Например.
София вздохнула.
— Так-то ты прав. Вот только всё равно есть хорошие люди и плохие.
— Так я, по-твоему, плохой человек?
— Не знаю. Честно. Не могу понять. Но не будем об этом, ладно? Извини, что я вообще подняла эту тему. Просто…
— Удивилась, что я до сих пор тебя не прикончил и даже спас?
Девушка усмехнулась.
— А знаешь, да! Наверное, дело именно в этом. Я как-то привыкла думать, что люди бывают или плохие, или хорошие.
— Всё не так однозначно.
Моя спутница кивнула.
— Возможно.
