Страж Кодекса (СИ) - Илья Николаевич Романов
— Это хорошо, — кивнул Ефрем и пожал руку охраннику. — Всё, Сашка, бывай! Бате и матушке привет от меня передашь!
— Конечно, Ефрем Михайлович, — улыбнулся мужик и посмотрел на меня. — Удачи вам, ваше благородие. Благодарю за сотрудничество.
Дед на его слова с немым вопросом приподнял бровь, а когда я пожал плечами, то перевёл взгляд на Ефрема.
— На меня не смотри, Белый, — хмыкнул Гранд. — У парня молодая кровь кипит, и я тут не причём!
— Поехали уже, — вздохнул старик и мы начали грузиться.
— Слушай, дед, — сказал я, сидя на переднем сиденье. — Есть момент, о котором ты должен знать.
— М-м? — завёл он машину и тронулся с места. — Какой момент?
— У Кристины появился претендент на руку, — взял я у Славика печеньку, отчего малой опешил, ведь разрешения я не спрашивал.
— Моё! Одай! — замахал он лапками, пытаясь отобрать и вызывая этим смех Ефрема.
— Что за претендент? — заинтересовался старик. — Как я понял, ты уже познакомился с ним?
— Ага, — кивнул я и вернул мелкому печенюху, но тот забрал её и отдал обратно.
— Бели…
— Спасибо.
— И что он за человек? Хороший? Достойный? — вырулил старик на трассу.
— Белый, тебя Паша заразил, что ли? — вылез Ефрем между нашими сиденьями, будучи сзади. — Хороший! Достойный! Тьфу! Мужик должен быть мужиком! Мне батя всегда говорил: Хочешь добра? Иди в церковь. Главное, чтобы тупым идиотом не был, ну и не трусом.
— Так, — нахмурился дед. — Это кто там с галёрки чирикает? Князь, это моя внучка и я сам буду решать, на какие качества мне смотреть!
Я заржал, слушая их перебранку и то, как они начали обсуждать нынешнее поколение. Ефрем топил за то, что раньше парни были из стали и закалённые! Времена, когда были сильные люди! Дед же, наоборот, говорил о более тонких моментах.
— Главное — это крепкие яйца и мозги!
— Он должен быть достойным и добрым к моей внучке! Вот, что главное!
— Клепкие яй-ца! Да! — радостно поддакивал Славик, кроша печеньки на мои брюки.
— Во-о-от! Слышишь, Белый⁈ Малой понимает, а как говорится: «Устами младенца глаголет истина!».
— Да ну тебя, — махнул дед рукой и обратился ко мне: — Так что, что это за парень-то?
— Шереметьев Владимир Александрович, — с ухмылкой сказал я.
Старик вжал педаль тормоза прямо на трассе. Машина резко остановилась, Славик с характерным «УаУ!» улетел на приборную панель, а авто, что следовали за нами, чуть не создали аварию и гневно засигналили.
— Твою мать, Белый! Ты мне там рассаду не помял⁈ — закричал Ефрем, обернувшись к багажнику.
— Шереметьев? — холодно спросил дед, повернув ко мне голову. — Владимир Александрович.
— Ага, — ухмылялся я. — Он самый.
Старик вздохнул и покачал головой.
— Ох, мои седины… То внук пробудился и уже Архимаг, то внучка врага в дом привела… Предки смеются надо мной.
— Да им срать на тебя с высоких небес, Белый, — хохотнул Ефрем. — А вот то, что он враг, это да, хреново. Я даже удивлен, что ты его не прикончил, парень.
Я пожал плечами и ответил:
— Одну из моих проверок он прошёл, да и гнили за ним нет, я всё проверил. Он реально влюблён в Кристину, как и она в него. Прям цветут и пахнут.
— Ага, главное, чтобы этот цветочный запах потом не стал говном отдавать, — хмыкнул Ефрем. — Ну или чтобы в подоле не принесла. А иначе всё… Финита ля комедия.
Мы так и стояли на трассе, а нас начали объезжать, крича, что мы мудаки и всё в таком роде. Но нам было как бы всё равно.
— Ладно, — завёл дед машину, и мы двинулись с места. — Надо будет пообщаться с ним и, если что, гнать взашей. Руку моей внучки он захотел… Урою…
* * *
Императорский Дворец… Несколько часов спустя…
— Значит, он улетел с Беловыми в Царицын, — сухо сказал император, стоя у окна и смотря на город. — Что наши друзья?
— В аэропорте Домодедово схвачены и нейтрализованы двое разведчиков, — читал полученный рапорт командир Имперской Службы Безопасности. — По данным допросов из Австрии и Британии.
— Ожидаемо. Ефрем Корнелию и Генриху в своё время пятки хорошо отдавил. До сих пор не забыли.
— Ваши приказы, государь? — деловито осведомился мужчина в чёрном плаще.
— Отправь в Царицын жандармов. Три двойки. Пусть держат руку на пульсе и докладывают. Чувствую, что эти разведчики были подсадной уткой.
— Будет исполнено, — вытянулся мужчина по струнке и покинул кабинет.
Александр постоял возле окна ещё немного, а затем вернулся за стол. Работа никуда не делась и постоянно копилась, сколько её ни делай. Хорошо, что у императора были доверенные лица, на которых можно было спихнуть часть обязанностей, а иначе он бы никогда не выходил из своего кабинета.
Императора очень интересовало, почему Ефрем, которого за спиной называли Безумным Князем, решил отправиться с Беловым в Царицын. Одно то, что Князь выжил, уже вызывало множество вопросов, которые Александр хоть и желал задать, но решил, что для них пока не время.
Достав из ящика золотистый пузырёк и выпив алхимию для того, чтобы собраться с силами и мыслями, мужчина увидел уголок рамки фотографии. Вытащив её, он провёл пальцем и смахнул мелкие пылинки, всмотревшись в чёрно-белое фото. И пусть оно было смазано, а качество оставляло желать лучшего, каждого на ней Александр знал по именам.
«Сибирский Эпицентр. Посёлок Мирный.»
Подпись хоть и выцвела, а чернила трудно было различить из-за следов засохшей крови, но император легко прочёл её, ведь именно он написал эти слова.
Пятнадцать лет. Ровно столько прошло с того момента, как была сделана эта фотография. На ней был изображён отряд Охотников, которые были первыми, кто зашёл так глубоко в Сибирский Эпицентр. Мощная команда, которую возглавляли император с Ефремом. Именно этот снимок в последний раз запечатлел их всех вместе, и именно на нём Ефрем улыбался по-настоящему, стоя рядом с прекрасной женщиной и обнимая её за талию.
— Выжил и вернулся… Только зачем? — тихо прошептал император и услышал, как на включенный компьютер пришли очередные бумаги, требующие его внимания. — А вот это интересно…
* * *
Дом, милый дом. И пусть до идеала пока далеко, это место уже можно было назвать не развалинами, а поместьем. Работы кипели, а строительные бригады рода Гордеевых вовсю пахали. Из-за моей поездки пришлось подключить к договору с ними Терентия, попутно объяснив ему, где сумка с деньгами и сколько можно потратить. Слуга деда не подвёл и всё устроил, как полагается.
— Нехилый домишко, — присвистнул Ефрем, выйдя из машины. — В пору думать, что Саня вам не свинью подложил, а бриллиант.
Под Саней он имел ввиду императора, и когда
