Кодекс Охотника. Книга XVIII - Юрий Винокуров
Кстати, Анна мной бы гордилась. Ни одной редкой души не потратил, все «местные», которые легко восстановить. Блин, почему ноги так заплетаются, и все норовят подогнуться? Битва была же, на самом деле, смешная. Не то, что раньше. Вот раньше, это да! Тогда были битвы! Великие сражения, от которых даже соседние Миры дрожали. А тут такое… Дождик вызвали, который вряд ли пройдет ближайших полгода. Но кто бы мог подумать, что эта падла так хорошо отожралась на халявных рабах от Императора-Дракона.
Теперь у меня к Дракону появились свои счеты. Он приютил, и можно сказать, вскормил врага Охотников, предателя, которого нужно было сразу гнать в шею, как только он его увидел. Ну, и неважно, что он не знал. Хотя не факт, может уже предатель и рассказал ему о нас, что слегка затрудняет мое положение.
Вообще-то, мне здорово повезло, что этот идиот попросту не знал, с кем встретился. Он думал, что я обычный посредственный Охотник, что находится в слабом теле и поэтому рискнул выйти против меня.
Ух… Нужно было увидеть его лицо, когда я назвал свое имя. Сколько там появилось эмоций, от ужаса до шока. Как он сразу начал оглядываться в поисках, куда можно было отступить и спрятаться. А куда ты уже отступишь? Идиот же… Мы были соединены душевной связью. Наши Души уже пытались сожрать друг друга.
Там точно невозможно было убежать, но он попытался.
Я понял, что так будет ровно в тот момент, когда он сказал, что ему нужна Душа Душелова. Сразу прикинул, что ему подходит именно та Душа, которая была насильно извлечена из тела со всеми страданиями и с минимальными потерями. Если бы он победил, то смог наверное перенять большую часть моей силы, и точно половину Душ. Другая половина, кстати, убила бы его, не признав своим хозяином. Ведь он же не победил их в честной битве, и они не помнили того ужаса от него, который принес им я.
— Отпусти… Я уйду… — рычал он мне в лицо, а душевная энергия все больше и больше разрасталась над нами, охватывая наши тела.
— Если бы ты хорошо познал свою науку, то знал бы, — со смехом и скрытой болью сказал ему. — Тупой дегенерат! Нашу связь уже не разорвать… В момент удара я врубил полный контакт. Теперь во всей Многомерной Вселенной останется только одна Душа из двух.
Жестоко ли я поступил? Очень, но ни капли об этом не сожалею. Кодекс гласит, что для конкретно таких тварей, которых нельзя назвать людьми, это допустимо. Один из тех случаев, когда мы имеем полный карт-бланш на любое применение своих сил и способностей. Кодекс суров и непреклонен в вопросах с жнецами человеческих Душ. Они должны быть ликвидированы любым способом.
Будь он слабее, то я бы просто его убил и отправил на перерождение. Но он очень опасен… Жрал Души людей, как не в себя, и становился со временем только сильнее, при этом все больше теряя свою человечность. Хотя, можно ли железное тело назвать человечным? Пожалуй, лишь отчасти.
Кстати, а девочки меня поймут, если дома повешу эту голову, которую сейчас тащу в своей связанной, на манер котомки, куртке здоровой рукой. Ну, как здоровой… Наверное, тоже лишь отчасти, там всего три пальца рабочие сейчас. Кажется, Сандр в этот раз сильно перестарался. Я лишь на миг заглянул внутрь своего эфирного тела и ужаснулся, насколько много там было спалено каналов и какой творится хаос. Пожалуй, в этот раз Анна точно устроит мне взбучку.
Хотя я и сильно пострадал, но должен признать, что все вышло еще неплохо. Пусть Андросов и говорит, что я не убил врагов и в количестве пятидесяти тысяч, но он же не ведает всего. Шнырька мне показал заранее их катакомбы, которые те вырыли. И пока сверху с неба на лагерь падали саламандры, то под землей прокапывали себе дорогу мои муравушки в количестве тысяч особей. Полагаю, как минимум троих врагов каждая, а то и десятерых, сможет застать врасплох. К ним еще отправил примерно пять сотен разных ядовитых змей и думаю, что еще тысячи три умрет, а то и больше. Теперь дело останется за Морозовым и его войсками, которым все равно легко не будет. Сколько бы я там не убил, но китайская Империя легко сможет заменить их новыми, если дать им время. Но теперь, как полагаю, у имперцев есть хотя бы шанс.
Черт… Почему я так долго иду?
Хм… Я не иду… Завис на месте и стою. Все силы покинули меня, и взгляд почему-то мутнеет. Хреново… На последнем издыхании даю Шнырьке приказ охранять меня, и на всякий случай подключаюсь к источнику на полную. Теперь он может залезть в него и силой вытолкнуть какую то тварь из моей души, чтобы та охраняла мою тушку. Ну, или сожрала… Хотя тогда Шнырьке придется кое-кого позвать. Что-то очень злое и голодное, а еще что-то точно откликнется на его зов, даже в этом мире.
Темнота… Падение и… А нет, не случилось жесткого приземления. Меня успели подхватить чьи-то руки. Вот только голосов уже я не слышу.
То же самое время
То же самое место
Тяжело было описать Волку свои чувства. Ему хотелось взять свое наградное оружие и застрелиться на месте. Он предал Александра. Предал своей бездейственностью. А должен был наплевать на любой приказ и пойти умереть там, дав своему господину и другу лишних несколько минут или секунд. Но он этого не сделал. Чертов солдат, который привык выполнять приказы.
Нет… Если Александр выживет, больше такого не произойдет. Он вынес ему все мозги за последние дни, обучая его науке аристократии.
— Ты не должен больше выполнять указания других. Пойми, теперь ты тоже аристократ, и уже имеешь больше прав, — раз за разом повторял ему Александр.
Вот теперь так и будет. У него появится такая новая черта. Теперь куда его господин, то есть, наниматель… то есть… друг? А.… черт пойми уже кто, туда отправится и он! Главное, чтобы тот выжил.
Он всегда считал, что его учитель в разы сильнее, чем он сам. Тот был человеком, который голыми руками рвал врага, когда Потапов еще топал под стол пешком и радовался этому. Но сегодня ему каким-то чудом удалось обогнать их всех и успеть первым подхватить тело Саши.
— Как так⁈ — сокрушался легионер. — С кем же он схлестнулся?
Его учителю было тяжело понять, что произошло. Волк видел это по его глазам. Дальше успели добежать и остальные, в том числе, и Андросов.
— Твою мать! Как же ты меня достал! — в чувствах ругался Андросов.
Но делал он это во время того, как начал свое лечение.
— Да тут лопнула печень и селезенка… — заорал он. — Тридцать шесть, а нет… Тридцать девять переломов в левой руке. Ну, хоть глаз цел, он просто заплыл… кровью. Мне страшно даже представить того, с кем он встретился.
Пока Андросову было страшно даже представлять мои раны, Волк уже успел раздать столько приказов по наплечной рации, что сюда срочными «Валькириями» вылетает Один. Если Александр проиграл, то его противник может попытаться прийти за ним. И войска сейчас уже готовятся вовсю.
— Не может быть… — проговорил Волгомир и сделал несколько шагов назад от куртки Александра, которую он развязал. — Это… это… — не мог он подобрать нужные слова.
Что тоже заинтересовало Волка, и он быстро оказался рядом, и смог увидеть все своими глазами. То, что он там увидел, останется навсегда в его памяти. Пожалуй, эта та самая история, которую не то что внукам… Даже самому Императору при встрече можно рассказать, и тот за такое пожмет руку, а может ещё и орден вручит.
— Бесс… Вот оно значит что… — сразу все понял Волк. — Теперь понятно, почему Саша в таком критическом состоянии. Он убил Бессмертного!
— Что вы там делаете? — вдруг рявкнул на них Андросов, которому тоже было интересно.
— Разглядываем противника Александра, — сказал Волгомир, и чтобы не отвлекать Андросова, он поднял голову с застывшей посмертной гримасой ужаса на лице и показал тому. — Знакомься, это Бесс… Или Бессмертный… Или Жнец
