Злой Демон Василий. Том 2 - Фалько
— Нет. Девочки не сплетничали на этот счёт, а старшие никогда не рассказывали подробностей. Повторяют только, чтобы не были такими, как она, и всё.
— Видишь ли, Гера владеет силой четвёртой молитвы. Без серьёзной причины таких не выгоняют и символы на спине не портят. А госпожа Тэя вернула её обратно, да ещё и символ могущественный отдала. Сдаётся мне, что она провоцирует кого-то или же усиливает напряжение между жрицами. Плюс слухи, что теперь почти любая жрица может получить символ и легко подняться над другими. Боюсь, что ничем хорошим это не закончится.
— Когда ты так говоришь... — Беата обернулась и бросила взгляд на беседку и старших жриц, всё ещё сидевших на скамейках и что-то обсуждающих.
— Как думаешь, к кому лучше пойти за информацией?
— Больше всех знают обычно жрицы, которые за младшими приглядывают. Они самые главные сплетницы в храме.
— Нет, нам не сплетни нужны, а правда. Поэтому мы пойдём к тем, кто знает больше всех, в кладовые.
— Да? — Беата посмотрела с сомнением.
— Любая жрица, которой нужно что-то особое из кладовых, не будет это просить сразу. Сначала заведёт разговор о чём-нибудь, начнёт издалека. А так как они все страшно утомляют хранительницу кладовых, очень занятую женщину, то слушать она может только самое полезное и интересное из того, что происходит в храме.
— То есть, собирает сплетни?
— Нет, не сплетни, — я улыбнулся. — Полезные и важные сведения. К тому же до вечера и обещанного разговора по душам с младшими жрицами осталось не так много времени. Нам надо успеть раздобыть чернила для временных символов. Как раз будет повод прочитать тебе лекцию и показать, как они работают.
Беата спорить не стала, так как из-за сказанного у неё самой загорелись глазки. В храме ведь редко происходит что-то значимое и интересное. В принципе, за чернилами можно было бы прогуляться и к лавке алхимиков или в гильдию Серебряной луны, но я решил зайти в гости к Сивите. Не хотелось сердить Тэю, да и в кладовых храма наверняка найдётся тушь для письма нужного качества, в крайнем случае, можно её доработать немного. Хотелось, конечно, поговорить ещё с Реной и Дейри, но они как сквозь землю провалились.
В длинном коридоре, рядом с кладовыми, было необычно тихо и пустынно. Сивита работала в каморке хранительницы, открыв дверь, чтобы впустить в помещение свежий воздух.
— Привет, — первым поздоровался я, заходя в комнату. — Ага, мы вовремя заглянули.
На большом столе, сменившем предыдущий, Сивита установила масляную горелку и пузатый медный чайник. В тарелке рядом лежал пирог с мясом, поэтому в кладовой аппетитно пахло.
— Простите, что отвлекаем, — сказала Беата, незаметно стукнув меня кулачком в бок, чтобы проявил больше уважения.
Я показал Беате взглядом на стул, а для себя пододвинул к столу деревянный ящик.
— Думал, что третью молитву тренируешь, а ты снова работаешь, — сказал я, открыв крышку чайника, и едва не обжёгся.
— Уже, — Сивита на мою наглость внимания не обратила, достала из-под стола глиняную кружку и поставила рядом со мной. — Вчера вечером смогла прочесть.
Она помолчала, ненадолго задумавшись. Я же налил в кружку горячий настой тонизирующих трав, который дами пили вместо чая. Настой неплохо бодрил, если не пить его слишком много, переборщишь вечером и до утра не уснёшь, проверено неоднократно. Жаль, с сахаром в тёмном мире было сложно. Местные сахарные корешки есть могли только демоны со стальным желудком, а мёд тут был невероятно дорог. Чаще всего демоны использовали сок чёрного дерева, который нужно долго варить, чтобы получить сладкий сироп. Вот его уже можно встретить почти в любой сладкой выпечке, особенно в Хуме. Им разводят напитки, делают особый сорт самогона. Дами этот сироп почему-то недолюбливают, предпочитая приторно-сладкие сушёные фрукты, из которых в том числе варят свой знаменитый компот.
— Поздравляю, — улыбнулся я, беря из тарелки кусочек пирога. — Старших обрадовала?
— Все были заняты, но утром я рассказала об этом госпоже Тэе и наставнице Эве. Ешь, не смотри так. Беата, ты тоже не стесняйся.
Беата, кстати, на мою наглость смотрела осуждающе. Сивита достала вторую кружку, поставила перед ней.
— Спасибо, — поблагодарила она, наливая себе немного настоя.
— Видела демонстрацию нового символа? — спросил я у Сивиты.
— Столб пламени, едва не разогнавший облака над Хумой? Видела, как и все жители столицы. Не знаю, почему тебя это так взбудоражило. Меня вот это нисколько не радует.
— Почему? — наигранно удивился я, довольно покачав головой от вкуса пирога. Хорошее мясо — большая редкость, особенно в храме, так как золота у них всегда мало для подобных деликатесов. — Хороший ведь символ, впечатляющий.
— Ты недавно в храме, поэтому не понимаешь, — она пригубила настой трав. — Сёстры могли бы и объяснить.
— Всё дело в Гере? — спросил я, на что она кивнула. — За что ей выжгли символы на спине? Храм ведь на пустом месте не станет разбрасываться такими талантливыми жрицами, как она.
— Ты слишком хорошего мнения о нас, — Сивита рассмеялась. — Но ты прав, Гера была талантлива, ещё до двадцати, будучи младшей жрицей, могла читать четвёртую молитву. Предыдущая верховная жрица взяла Геру в ученицы, рассчитывая, что она когда-нибудь сменит её. К тому же перспективная и талантливая девушка выходила из хорошей, правильной семьи. В то время госпожа Тэя только попала в храм, ей было лет тринадцать.
Сивита посмотрела на нас, как будто решала, рассказывать или нет. В итоге кивнула сама себе, наверное, подумав, что это не такая уж и большая тайна.
— Если вкратце, — сказала она, — то храм оказал Императору огромную услугу. Даже я подробностей не знаю, но храму заплатили очень много. Наставницу Серну не впечатлишь золотом, но даже она произносила слово «много» с волнением в голосе. Верховная отправила свою ученицу, чтобы забрать золото из дворца. Гера лично получила его от казначея императора и доставила в храм. Когда же старейшины в присутствии верховной открыли сундук, он был пуст.
Я покачал головой, представляя лица старейшин и старших жриц. А ещё лицо Геры, когда она обнаружила пропажу. Почему-то ни секунды не сомневался, что она золото не брала.
— Скандал вышел знатным, — кивнула Сивита, видя задумчивость на моём лице. — Старейшины жаждали крови, но,
