Потерпевшие кораблекрушение (СИ) - Баковец Михаил

Мы дошли! Несмотря на все трудности, истощённые организмы, голод и жажду, ночной холод и дневную жару – мы перешли пустыню.

За несколько километров до стены деревьев появились островки сочной травы, мелкие кустики, в рассветных сумерках были видны насекомые, ящерки и мелкие птички вокруг нас. Вот только мне казалось, что видел их только я один, так как мои спутницы вели себя, как запрограммированные роботы: идти вперёд, только вперёд. Достаточно мне отдать короткий приказ – стоп, как они упадут, будто подкошенные.

И вскоре я сказал это слово.

- Стоп, здесь остановимся, - произнёс я, когда до плотной стены зарослей осталось меньше километра. – Эх, да что ж вы, а?

Моё предсказание исполнилось на сто процентов. Едва услышав мой голос, спутницы замерли, несколько секунд стояли на одном месте, а потом чуть ли не разом опустились на землю, где и затихли.

Повздыхав над ними, я сбросил рядом куски парусины, вооружился кинжалом (как знал, что он пригодится) и отправился к ближайшим высоким кустам. Сразу соваться в них не стал, покидал камней, покричал в полголоса. Лишь сделав всё, чтобы прогнать всяческую хитиновую или пресмыкающуюся гадость из зарослей, я стал рубить самые длинные ветки. Их стаскивал к девушкам, чтобы позже взяться за постройку шалаша. Пришлось распустить на узкие ленты один из «ковриков», чтобы связывать ветки между собой. Перед тем, как приступить собственно к строительству – звучит-то как громко, хе-хе – я расстелил на траве куски парусины и ровным рядком уложил на них своих спутниц, а уже потом стал сооружать шалаш прямо над ними, стараясь, чтобы на девушек не падал мусор. Впрочем, те мало на что реагировали в своём текущем состоянии.

Закончив с постройкой, я с трудом удержал себя от того, чтобы не забраться в шалаш и не придавить несколько часов на «массу». Вот только я знал, что стоит мне это сделать и встану ятогда хорошо если после полудня, когда всё вокруг будет залито испепеляющими лучами солнца.

«Эх жизнь моя жестянка… блин, как бы я рад сейчас был оказаться в болоте – вода, прохлада, лягушки на обед, ягодки на десерт, - вздохнул я и немного помечтал. – Ряской и тиной облепился бы, чтобы кожу охладить. Интересно, она у меня станет гладкой или хрен там, так и придётся щеголять, будто, оспой побитый?».

Солнечные ожоги доставали сильно. Там, где кожа не была скрыта несколькими слоями ткани, она за время путешествия по пустыне облезла несколько раз. Сейчас там появилась мелкая едва заметная короста. Больше всего от солнца в пустыне досталось рыжей и светлокожей Роксалане.

Посидев несколько минут рядом с шалашом, я с кряхтением поднялся, взял в одну руку дубинку, во вторую длинную ветку с «рогаткой» на конце и очищенную от сучков, проверил, как закреплён на поясе кинжал и зашагал в сторону леса.

Почему я сделал привал раньше? Всё просто: впереди натуральные джунгли. А из передач, журналов и интернета я уяснил для себя, что джунгли – это источник жутких проблем для чужаков. Тут тебе и ядовитые гады всех родов и классов. И хищники размером от болонки до двухцентнерной туши. Стаи насекомых и отряды муравьёв. Так что, я запросто мог привести своих полубессознательных спутниц прямо в чью-то пасть или логово. Я один рискую меньше, так как могу убежать или отбиться. А вот девчонки… м-да. Побила их жизнь, сильно побила. Те, кого помню в Сахе и кто сейчас спит в шалаше – совсем разные люди. Одни были сильными и уверенными, даже больше скажу – наглыми и спесивыми. Вторые – сломленные и потухшие, серые, будто покрытые пеплом сгоревших надежд и жизненных планов.

«Надеюсь, когда окажутся в цивилизации, то оживут немножко. А там найдут способ вернуть себе магический дар», - подумал я, подходя к стене зарослей спустя полчаса. Дальше я выбросил все посторонние мысли из головы, собрался и усилил внимание. Шум и гвалт, которые издавали невидимые жители джунглей, неприятно бил по сознанию. За последние месяцы я слишком привык к тишине и относительно слабому наличию жизни вокруг. Твари Саха сначала отпугивались отвращающим амулетом, а затем растениями с Земли. Во время путешествия по обычному морю вообще не видел ни одной живой души, кроме нескольких птиц, пролетевших далеко в стороне до шторма. В пустыне кроме меня и пяти девушек вообще не было никого на многие километры вокруг. Потому и неудивительно, что настолько мощная фауна выбила меня из колеи. Каждый резкий крик, писк или стрекотание заставляли вздрагивать, отшатываться и крепче сжимать потными ладонями шершавые палки.

- Что б вас там всех сожрал кто-нибудь, - прошептал я после очередного страшного крика буквально в десятке метров справа от меня. – Тьфу, да замолчите вы хоть на минутку!

Да только куда там.

Я не сразу нашёл в себе силы уйти с открытого места и войти под сень деревьев. В один момент вдруг понял, что меня тянет назад, к шалашу. Вот только тогда я встряхнулся и сделал шаг вперёд. Какой был смысл в трате времени на путь сюда, если я сейчас зайцем дрожу? Или потом я стану храбрее? Или вовсе – пущу впереди себя кого-то из девчонок?

Надавав себе моральных оплеух, я двинулся дальше.

Под кронами было сыро, душно и сильно воняло чем-то неприятным, похожим на силос, прелую листву, болото и что-то ещё неопределяемое. Ещё я ожидал, что придётся проламываться сквозь живую стену. К счастью, этого делать не пришлось. Деревья росли на достаточном удалении друг от друга, больших кустов рядом с ними не было, трава росла редко и была невысокой. С крон лианы свисали хоть и густо, но не создавали непроницаемой завесы, давая возможность проскользнуть сквозь них, и даже не потревожив при этом, а то мало ли какая хрень-хреньская решила поспать на побеге, а тут я её сбрасываю себе на голову или под ноги. Тут у самого миролюбивого существа настроение испортится и появится желание убивать.

На нескольких лианах я увидел чёрные плоды, размером с фасолину. Даже форма была почти такая же. Сорвав один, я обнюхал его, потискал в пальцах и с разочарованием выбросил под ноги. По твёрдости «фасолина» соперничала со сливовой косточкой, слишком резко пахла какой-то, я бы сказал, химией. Даже если она не ядовита, то при сложившихся условиях есть её будет тяжело. Поплевав на пальцы и потерев их о штаны на случай, если плод ядовит, я двинулся дальше. При этом крутил головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не пропустить ничего – ни врага, ни пищу. К счастью, первых не наблюдалось, а вторую удалось отыскать уже скоро.

Моё внимание привлекла стена лиан, увешанных мелкими, как плоды чёрной смородины, ягодами жёлтого и тёмно-оранжевого цвета. Немало их валялось на земле, где ими с удовольствием лакомились насекомые. Когда я толкнул лианы палкой, то из их сплетения вылетели несколько птах, которые не отставали от хитиновых обжор и лопали ягоды прямо с ветки.

Я присел на одно колено и подобрал только что упавший плод, сбитый крыльями птиц. Кожица на нём была гладкая и твёрдая, а вот мякоть под ней напоминала желейную конфету. Когда я надавил посильнее, заставив плод лопнуть, и поднёс его к носу, то от аромата у меня непроизвольно потекла голодная слюна. Я о таком только слышал до этого момента. Слюна текла ручьём и имела какой-то… непонятный, что ли, вкус. Одновременно с этим у меня заныло под ложечкой и заурчало в животе. Кто бы знал, чего мне стоило не затолкать в рот ягоду и не сожрать её. А лучше горсть их, да так, чтобы щёки надулись как у хомяка, и чтобы сок брызгал с губ в момент пережёвывания.

- Кусочек, маленький кусочек, чтобы просто понять, насколько ягодка съедобна. А то ведь муравьи и птицы не всегда служат показателем съедобности для человека. А уж в мире с магией и чудовищами и подавно, – пробормотал я и откусил треть ягоды и… не заметил, как сожрал остаток, после чего с недоумением произнёс. – Однако…

Было вкусно и страшно. На Земле мне доводилось несколько раз испытать все «прелести» колик в животе, когда кажется что в кишках или желудке поселились мелкие дикобразы и возжелали поиграть в футбол. Никакая но-шпа не помогала, точнее не убирала боль полностью. К чему я это привёл? Всё просто: если ягода ядовита, то умирать я буду крайне болезненно.