Виктор II. Академия - Евгений Валерьевич Решетов
Сам же создатель всего этого задумчиво курил в кресле. Ну а Вероника устроилась за его рабочим столом, закинув на него стройные ножки. Похоже, Люпен находился в глубокой задумчивости, раз не ругал девушку за такое своеволие.
А вот Эдуард, глядя на магичку, сразу же затрясся, точно в припадке, а потом яростно выпалил с визгливыми нотками в тонком голоске:
— Что ты себе позволяешь?! Это же рабочий стол его милости!
Визг мага тьмы вывел учителя из задумчивости. Он скривился, после чего бросил на девушку недовольный взгляд и строго попросил:
— Убери, будь добра.
— Ладно, — покладисто сказала Вероника, убрала ноги со стола и хмуро посмотрела на Эдуарда.
А тот подлетел к химерологу и стал рьяно, красочно благодарить его за своё спасение. Но Люпен практически сразу перекрыл вербальный фонтан парня:
— Достаточно, Эдуард. И не я один участвовал в спасательной операции. Марк, Виктор и Вероника тоже сделали немало. Тебе бы стоило и их поблагодарить.
— Благодарю, — сухо бросил нам троим маг тьмы, а затем покосился на перевертыша и азартно спросил у барона: — Ваша милость, что мы теперь будем делать с этим существом? Позвольте мне помочь вам.
— И на мою помощь тоже можете рассчитывать, учитель, — заявил я, сгорая от любопытства.
— А я просто посмотрю, — улыбнулась Вероника. — Но ежели нужен будет совет, то, так уж и быть, поделюсь.
— А я пойду перекушу, — прогудел некромант и вышел из лаборатории.
— Так-с, приступим, — произнёс Люпен, отложил курительную трубку и встал с кресла.
Он подошёл к шкафу, достал из него кожаный передник, резиновые перчатки, лётный шлем с окулярами и всё это ловко напялил на себя.
Следом учитель повелел нам:
— Близко к клетке не подходите.
Эдуард тотчас попятился, а я отважно сделал всего один шаг назад. Барон же дёрнул рубильник, и клетку на секунду пронзил электрический разряд. Он заставил перевертыша прийти в сознание и подскочить. Монстр сразу же заметался по клетке, пробуя на прочность металлические прутья. Он пытался раздвигать их, напрягая чудовищные мышцы. Но у него ничего не вышло.
И тогда перевертыш застыл посередине клетки со скрещёнными на груди руками, нашёл меня пышущим яростью взглядом и прорычал, брызжа слюной:
— Я убью тебя… Клянусь, убью…
— Я бы не рекомендовал вам делать подобные заявления, — скучающим тоном выдал Люпен, с искренним любопытством глядя на существо. — Вы сейчас не в том положении, чтобы угрожать одному из моих учеников.
— Я и тебя убью! — выдохнул перевертыш.
Его глаза заполыхали огнём Преисподней. А воздух стал со свистом вырываться из его груди. Он явно был в сильнейшем бешенстве. Конечно, его такого умного и осторожного переиграла горстка юнцов во главе с непризнанным учёным-теоретиком. Да, было от чего впасть в ярость.
Тем временем Люпен, дабы показать, кто тут папа, снова дёрнул рубильник, из-за чего монстра пронзил разряд электричества. Он пару секунд дрожал всем телом, а затем, когда учитель отпустил рубильник, упал на колени.
— У вас может быть невероятно плотная кожа, но у вас нет защиты от электричества, — спокойно сказал барона, глядя на перевертыша. — Ваша кровь позволила мне узнать, что вы умрёте стоит мне только усилить напряжение. Так что давайте обойдёмся без лишних трат на электричество, а то оно нынче стоит неоправданно дорого. Предлагаю поговорить, как цивилизованные люди.
— Цивилизованные люди? — просипел монстр, исподлобья посмотрев на меня. — Кое-кто уже разговаривал со мной подобным образом и ничем хорошим это не обернулось.
Перевертыш отчётливо скрипнул зубами и даже зарычал, точно зверь.
Барон же задумчиво поиграл бровями, после чего сказал:
— Эдуард, подойди сюда. Ежели этот господин попытается сбежать — нажми на рубильник. Только недолго держи его опущенным.
— Да, ваша милость! — рьяно прострекотал маг тьмы и сменил учителя.
А тот подошёл ко мне и внушительно зашептал:
— Виктор, тебе придётся покинуть лабораторию. Перевертыш Люпена охотнее заговорит, когда перед ним не будет маячить объект его жгучей ненависти. И Веронику тоже прихвати с собой.
— Хорошо, сударь, — неохотно проронил я и призывно махнул рукой девушке.
Та поднялась из-за рабочего стола и подошла к нам.
— Вы что-то хотели? — спросила она, заломив левую бровь.
— Ага, — бросил я. — Его милость нас выгоняет. Пошли тоже перекусим.
— Я вас не выгоняю, — запротестовал Люпен. — Но всё же вам лучше уйти.
— Хм, — возмущённо хмыкнула девушка и направилась к выходу. А я двинулся за ней.
И уже после того, как мы вышли из подвала, Вероника спросила:
— А не проще ли тебе залезть в мозги перевертыша Люпена?
— Не проще, — вздохнул я. — Он, скорее всего, прошёл обучение у менталиста, который научил его отбиваться от подобных проникновений в голову. А я ещё слишком неопытен, дабы преодолевать такую защиту. Есть высокий шанс того, что я просто погибну.
— Ясно, — грустно улыбнулась магчика.
И тут особняк сильно тряхнуло. Задрожали стёкла, упала люстра и посыпалась штукатурка с потолка.
Глава 18
Глава 18. Еще одна смерть.
Когда всё успокоилось, Вероника вытаращила глаза и выдохнула:
— Что это было?!
— Ничего хорошего, — протараторил я и помчался обратно в подвал. Кажется, источник всей этой тряски-свистопляски находился именно там. И я уже догадывался, что именно могло спровоцировать «прыжок» особняка.
Магичка шустро рванула за мной. Её волосы трепетали за спиной, а ротик с искренней надеждой выдал:
— Лишь бы учитель не пострадал.
— Ага, — поддакнул я, скатился по лестнице и мельком осмотрел эту часть подвала. На стенах появились трещины, а несколько камней выпали из кладки. Двери же не пострадали. Я резко открыл ту, которая вела в лабораторию, и поражено замер на пороге.
В дальнем углу, где раньше стоял генератор, теперь красовалась гора из обломков частично рухнувшего потолка. И помимо потолка обвалилась ещё часть стены первого этажа, где была кухня. Из-за этого я увидел густые сумерки, царящие на улице. А ещё я увидел выгнутые прутья клетки и наполовину выползшего из узилища перевертыша. Он не подавал признаков жизни, а от его тела валил чуть ли не дым. Похоже, монстр запёкся до хрустящей корочки. Благо, что Люпен, кажется, не пострадал. Взрыв отбросил его к любимому креслу. И сейчас он с кряхтением воздел себя на задние конечности, а затем стал с ошарашенными
