Крестоносец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

***

Сигизмунд II Август сидел перед столом и смотрел на письмо. Запечатанное. Он уже вот добрый час на него смотрел, не решаясь вскрыть.

Была бы его воля — не читая бросил бы в камин. Но с волей у польского короля имелись некоторые сложности. Слишком осторожный и нерешительный он боялся словно заяц, загнанный на край обрыва. Еще немного и нужно будет прыгнуть, что позволило бы хоть ненамного почувствовать себя свободным. В полете. Но это «еще немного» все не наступало. И он страдал от мучительных сомнений по любому поводу.

Наконец, не выдержав, он взял письмо.

Сломал печать.

Слегка трясущимися руками развернул его и начал читать…

Ничего сильно страшного там не оказалось.

Ну, на первый взгляд.

Просто Папа Римский осведомлялся о слухах, согласно которым католический король нарушил Божий мир, срывая успешно проходящий Крестовый поход. Верны ли они? И вообще — что происходит?

О том, что Папа все знает — Сигизмунд прекрасно понял. Как и о том, что он посылает ему толстый намек не маяться дурью. Но ему-то там в Риме хорошо. Он далеко сидит. И ему с этими безумными Сеймами управляться не нужно.

Технически король войну еще не начал. Потому что коронное войско в него не вступило. И к тому же Смоленску подошли пока отряды магнатов. То есть, это можно было констатировать как частную феодальную войну. Да, некрасивую. Но она не носила характер войны корон, а в формате военных столкновений феодалов, ничуть не угрожала графству Шат и владениям князя Антиохии в Туле.

Понятно — очень натянутый ответ.

Но Сигизмунд, загнанный в угол своими аристократами, решил играть в дурочка до последнего. И не соваться к войскам под любыми предлогами. Дабы всегда можно было сказать — я не я и лошадь не моя. Ну и, заодно, поставить под удар допекших его магнатов.

О чем он развернуто и написал в ответе Святому престолу. Прямо, понятное дело, ничего не говорил. На всякий случай. Но из оговорок и образных конструкций любой умный человек сделал бы правильный вывод. Ну и исподволь, также неявно, просил помощи с «потерявшими берега» магнатами. Дескать, он заложник ситуации и они, от его имени творят черти что.

Перечитал свой ответ.

Вздрогнув, воровато озираясь, услышав какой-то шум за дверью.

И присыпал текст мелом, дабы подсушить чернила. А потом свернул, запечатал самым тщательным образом и вызвал представителя Святого Престола, что ожидал ответа…

[1] С 15 февраля 1113 года Мальтийский орден является суверенным государством.

Глава 2

1559 год, 23 июля, окрестности Антиохии

— Рад вас видеть в добром здравии, — произнес Андрей, обращаясь к делегации переговорщиков, прибывшей из Антиохии. Новости о подходе войск Мальтийского ордена не удалось от них утаить. Их ведь было прекрасно видно со стен. Да никто и не пытался это сделать. — Вы, я надеюсь, еще не голодаете? Ежиков не начали употреблять в пищу?

— Почему ежиков? — удивился глава делегации.

— А мне почем знать? Мне шепнули на ушко, что они съедобные, если есть очень хочется. И вроде бы даже вкусные. Но я не пробовал. Иголок много. Да и жалко таких милашек есть.

— Князь изволит шутить, да? — едва заметно улыбнувшись, спросил представитель духовенства.

— Не без этого. — Широко улыбнувшись ответил Андрей. — Ибо мудрый человек однажды сказал — умное лицо еще не признак ума. Потому что именно с этим выражением лица делаются все глупости на земле.

— И что это за мудрец?

— Точно не помню. Кажется, его звали Ходжа, и он очень любил ездить на своем ослике. — совершенно бессовестно соврал князь, выдавая шутку из кинофильма «Тот самый Мюнхгаузен» за восточную мудрость Ходжи Насреддина.

— Понятно, — теперь также улыбаясь ответил этот мулла.

— Вы, я так понимаю, пришли обсуждать сдачу города?

— Почему же сразу сдачу?

— Потому что армия шехзаде разбита, армия эмира разбита, армия мамлюков тоже разбита. Помощи вам ждать неоткуда. А ко мне эта самая помощь подошла.

— Мы хотим предложить откуп.

— Хорошая попытка, но, увы. — развел руками Андрей.

— ОЧЕНЬ большой откуп.

— Я объявил о Крестовом походе и обозначил конкретную его цель — взятие города Антиохия. Если я возьму ваши деньги и отступлю, то я стану в глазах людей болтуном. Если я возьму ваши деньги и не отступлю, то окажусь мерзавцем. Оба варианта, как вы понимаете, не выглядят привлекательными.

— А деньги? Ты даже не услышал еще какую сумму мы готовы заплатить?

— Чтобы вы не хотели мне заплатить, эта сумма не может быть больше той, какой вы обладаете. А взяв город я ее все равно получу. Не так ли? Так в чем идея? Ради чего мне терпеть ущерб в репутации?

— Взятие города — дело не простое.

— Серьезно? — рассмеялся Андрей. — Вам напомнить, что я взял Истанбул имея всего две сотни воинов? Или может быть поведать историю о падении Азака?

— Мы прекрасно об этих делах знаем. Но ситуация иная. Не так ли?

— Иная. Но я бы на вашем месте не был столь самонадеян.

— И какие условия сдачи? — поинтересовался мула.

— Никакой сдачи! Мы в состоянии отбиться! — воскликнул глава делегации.

— Пускай озвучит условия, — хмуро и твердо произнес мула так глянув на спорщика, что тот смутился.

— Все жители Антиохии смогут ее свободно покинуть, забрав с собой только то имущество, которое унесут в руках. Те же жители, что решат остаться, обязаны принять христианство. Православное или латинское. Но лично мне будет приятно, если это будет православие. Хотя я не настаиваю.

— А кто откажется?

— Их убьют.

— Вот так просто? — удивился мула. — Я слышал, что ты не враг мусульманам.

— Я — не враг. Но так и убивать их буду не я. Не будем лукавить — мне этот город даром не нужен. Я жару не люблю. Тем более тут вокруг пустыни, то есть, песок, который я уже видеть не могу. Я последние недели только и хочу — сидеть в воде и носа из нее не показывать. И желательно не просто в воде, а в тенечке, чтобы не так жарко.

— Тогда зачем ты хочешь взять Антиохию?

— Потому что могу, — улыбнулся Андрей наглой голивудской улыбкой.

— И кто нас будет убивать?

— Те, кто сам от вас страдал и имеет к вам большие счета. Они к жаре привыкшие. Им тут будет самый раз.

— Мы не можем принять твое предложение, — спокойно произнес мула.

— Понимаю, — вполне благодушно кивнул князь. — Потому что верите, будто бы сможете защитить город. Так что я не настаиваю. По большому счету это даже не мои условия. Это так единственный способ избавиться от резни и пустого кровопролития. Я не враг мусульманам. Из-за чего это и предлагаю.

— Не похоже.

— Если уходящие люди возьмут больше, то их ограбят. Даже если я сдержу крестоносцев, то это сделают ваши же торговцы. В городе нет подходящего количества лошадей и мулов, чтобы увезти с собой нужное количество продовольствия. Значит его нужно будет покупать по пути. У торговцев. И прихватите с собой золото, серебро и прочие компактные ценности. А торговцы, я вас уверяю, станут продавать меру поганого зерна словно там амброзия. Или вы сомневаетесь?

— Они мусульмане и окажут людям поддержку.

— Они купцы, — криво усмехнулся Андрей. — К тому же абсолютное большинство из них армяне, на дух не переносящих мусульман, и иудеи. Хуже того. Местные жители, пользуясь безвластием, будут разбойничать, так что все, кто станет отбиваться от толпы… в общем, их ждет незавидная участь. И это, если я сумею удержать крестоносцев от того, чтобы вас догнать и разграбить, перебив. Что само по себе будет не просто. Легион я контролирую полностью, а вот остальных — нет. И у них к вам — масса вопросов. Особенно после Родоса и ряда других неприятных эпизодов. Не конкретно к вам, но для них мусульмане все на одно лицо.

— Понимаю, — хмуро кивнул мула.