4ert13 - Воспоминания Мерлина, или Привет, Хогвартс!
— Эй, Грейнджер, давай к нам, вчетвером веселее, будешь куртизанкой на платной основе.
— Силенцио. Сами между собой сообразите, — тут Гермиона справилась сама, умница. К сожалению меня на той паре не было.
— Классные сиськи, грязнокровка. Отсосешь за комплимент?
— Инсендио, Конфундус, Бомбар… — Мистер Ориан Тетчер получает минус тридцать баллов со Слизерина и две недели отработок от МакГонагалл. (Ох как жаль, что не дали закончить… но ничего, поджаренный ублюдок долго еще будет в себя приходить)
— Поттер, как же ты с Ледяной королевой–то пошел? Никак, Аморенцию ей подлил? Или в рабство продался?
— Утрись, Френк, а то от зависти слюни текут, — Гарри покачал палочкой.
В таком стиле переругивания были с начала учебы и чуть ли не до второго этапа. За это время мы успели сделать ночную вылазку, так что утром следующего для Снейп лично вытаскивал свой факультет из… ну практически из сортира. Мы с Гарри и близнецами почти всю ночь убили, но коридор сразу по выходу из гостиной Слизерина был плотно заминирован навозными бомбами, парой фейерверков и заклинаниями подножки. Сам Снейп, подошедший разбираться с другой стороны, не отгреб лишь из–за хороших щитовых чар, но запах был на весь коридор, так что и от профессора слегка несло потом за завтраком. Самое главное — доказать, что это были мы, они не смогли. Малфой, чтобы не продемонстрировать, что знал о ловушке, чуть прожег себе рукав, а Дафна просто не вышла из спальни, сославшись, что ей нездоровится. Злой, как собака, Снейп, конечно, оторвался потом на Зельях, но шуточки немного утихли, вернее, сменили направление — теперь слизеринцы отбивались от нападок всех факультетов насчет того утра, и громкие высказывания идиотов забылись. Хотя я бы за такие слова убил. Перед вторым испытанием вновь вспыхнули шутки про Гарри — как же, ставки, помрет ли Гарри на этот раз. А вечером двадцать третьего февраля, когда Гарри с помощью нашего общества успокаивал шальные нервы — трансфигурация тела у него получилась, осталось все грамотно сделать завтра, заявился один из старост, кажется, курса с шестого, и отвел Гермиону к МакГонагалл. Она в гостиную тем вечером так и не вернулась…
Глава 29. Второе испытание
— Господи, Гарри, ты же не тупой. Сложи два и два и угадай, кого тебе предстоит вытаскивать. Так что запомни: нужно найти ее за час. Первое. Ищи русалок, они ключ. Это второе. И третье: схватил Гермиону и сразу вытащил, остальным помогать не надо, Седрика ты и так предупредил, воут? Тьфу, ты меня понял?
— Да понял я! Мерлин, не устраивай дурдом, — Гарри дошел до нужного мне состояния: закончить это испытание, лишь бы я заткнулся и от него отстал. Нет, нельзя сказать, что я не переживал, но искренне надеялся, что подвергать риску жизни «похищенных ценностей» не будут.
— Да у Гарри все получится! Если уж он с драконом договорился, то тут какие–то русалки… и кальмар…
— Спасибо Рон, подбодрил. Идите уже на трибуну, — Гарри махнул рукой и вздохнул. Трибуна, куда он отправил друзей, была возведена на берегу, с которого им предстояло войти в воду. Парни просто разделись, оставшись в майке и шортах, входивших в выданную форму. Флер же то ли трансфигурировала, то ли просто ее предупредили, но она была в закрытом купальном костюме серебристого цвета, обтягивающем красивое тело семнадцатилетней француженки — полувейлы. Всем участникам выдали специальные водные очки, с очень интересным заклинанием — то, что видел участник, видели все, на большом зеркале–экране, наколдованном лично Дамблдором. Зрители были в восторге от таких подробностей — просто так сидеть целый час на заднице и ждать у моря погоды никому не улыбалось. Состав судей был обычным. Перед началом к Гарри подошел Людо Бэгмен.
— Гарри, ты как? Готов к испытанию?
— Да сэр, все в порядке.
— Отлично. Потому что я на тебя поставил, Гарри, и верю в твою победу.
Гарри не очень понял смысл диалога, но был рад поддержке. Перси, важная теперь птица, на него чуть не наехал, а вот Барти Крауч тоже подбодрил. Дамблдор лишь кивнул в знак поддержки, а мадам Максим и Каркаров были заняты своими чемпионами.
По сигналу пушки участники стартовали… Хотя это громко сказано. Стартовал Крам, растеревшись и трансфигурировав голову и шею в голову акулы так, чтобы появились жабры, но не больше. Тут их прервали, и ему выдали вместо очков что–то еще, тоже зачарованное показывать вперед. Он с разбегу врубился в воду озера, и когда вода дошла до пояса, он нырнул. Остальные в холодную воду входили не так уверенно — Гарри медленно, шаг за шагом, трясясь от холода вошел по пояс, трансфигурировал себе жабры, ласты, перепонки на руках и нырнул, скрывшись под водой, которая буквально обжигала холодом. Седрик использовал заклинание головного пузыря и, сцепив зубы, отправился вслед за Гарри, а Флер входила в воду с визгами и трясучкой, тоже применив заклинание, образующие пузырь вокруг дыхательных путей. Когда погрузилась и она, все уставились на зеркало…
Гарри погружался медленно, помня советы Мерлина, хотя спустя метров двадцать полого дна следовал стремительный обрыв. Вода вокруг была прозрачной, было видно рыб, гигантские водоросли, даже один раз ему показалось, что он видел щупальце кальмара. Огромные водоросли, высотой метров сорок и местами шириной с самого Гарри он обошел сверху, по наклонной опустившись ко дну чуть дальше их «леса». Дно не было ровным — нагромождения камней и кусков скал, разнообразные ракушки, чего там только не было. Но внезапно он услышал какой–то звук. Перестав двигаться, он сосредоточился. Пение! Он слышал пение, как тогда, в ванной. Примерно определив направление, он рванул туда так быстро, как мог. Пение нарастало, и скоро он увидел причудливую арку, за которой скрывался целый город. Между домов пели и смотрели на него русалки и тритоны, с необычными, очень обтекаемыми, лицами, вооруженные трезубцами. Это была фантастика! В центре на площади висели четыре пятна в мантиях. Гарри направился туда и вскоре распознал Гермиону, Чанг, какую–то девочку с серебристыми волосами и парня лет семнадцати в форме Дурмсланга. Все они похоже спали с заклинаниями головного пузыря на голове.
«Давай Гарри, давай, не тупи, хватай Гермиону и на всплытие», — я никак не мог успокоится полностью. Что–то не давало мне покоя, не только тревога за друзей, а что–то еще. Флер выбыла уже как пять минут — не прошла гриндилоу, притаившихся в водорослях, хотя ушки француженки услышали пение раньше Гарри. Крам слегка промахнулся, но теперь нагонял Гарри, как и Седрик.
— А мне тесно в строю и мне хочется боя, я от бака даю да в лихорадке дрожу. Но приказ есть приказ: я корабль конвоя. Это значит — себе я не принадлежу… — пальцы сами выстукивали ритм, а я тихонько напевал, сам того не замечая. Только сила воли и то, что я постоянно напоминал себе, что ничего с ними не случится, позволяли усидеть на месте и не броситься в озеро. Осекся я только, когда Рон посмотрел на меня как на душевнобольного, а Невилл и Симус вообще смотрели с испугом — видимо, в моем исполнении «Корабль конвоя» для англичан был весьма устрашающим. Что ж, сидеть спокойно, сидеть спокойно…
Гарри тем временем сообразил, что к чему, и, отрезав водоросль, которым Гермиона была привязана ко дну, подплыл к ней и пристроил на спину, продев голову в кольцо из рук и придерживая кисти на уровне своей груди. Работая ногами как проклятый, он поплыл в обратном направлении. Снова дома, русалки практически в ряд, арка, знакомые камушки лежат. Водоросли. Лес из толстых, длинных водорослей. Гарри подумал пару секунд и решил не тратить время и идти прямо через них. По началу все было хорошо, разве что было немного неприятно их касаться. Но потом что–то мелькнуло среди них. Гарри перехватил Гермиону покрепче и вынул палочку. Как оказалось, это был гриндилоу — маленькое злобное существо с щупальцами и зубами, а также когтистыми ручонками. Сначала выпрыгнул один такой, затем их набросилась целая стая. Вместо искр в воде на заклинание Релассио из палочки вылетала струя кипятка, так что зеленые гриндилоу быстро превратились в красных, но вот отстали все одно не сразу. Они кидались как маленькие бладжеры, стараясь укусить или обжечь. В конце концов после пары особо болезненных атак, Гарри увернулся от очередной и запустил режущее заклинание. Гриндилоу покромсало на куски, вокруг него вспухло облачко крови. Злобные твари оценили угрозу и поспешили ретироваться, но теперь руки и ноги Гарри, кисти Гермионы, а также возможно что–то еще украшали ожоги от щупалец, а кое–где были и следы зубов засранцев. Тем не менее, парень прорвался и теперь медленно поднимался к поверхности, метр за метром. Когда они всплыли, Гермиона проснулась и судорожно стала глотать воздух, цепляясь за Гарри. На берег Гарри буквально выползал — все же почти целый час плавать сможет не каждый. Его ноги практически свело, руки ныли, а ожоги неприятно щипало. Их с Гермионой окружили судьи и пара медиков с мадам Помфри, выдали полотенца и просушили заклинаниями, так же поработали над следами, оставленными от гриндилоу, так что через пару дней уже ничего не должно было остаться. А потом налетели мы — я, Рон, Невилл, Сиумс, Дин, близнецы, Джинни, а через пару минут Поттера качал уже весь Гриффиндор. Я же нашел Гермиону и затискал в объятьях. Она сначала покраснела и хотела отстранится, но, когда поняла, что в гуще толпы никто не обращает на нас внимания, успокоилась.
