Павел Мамонтов - Общий враг
– Прекрати, я же сказала, не говори так! – взвизгнула Аглая и вскочила с дивана.
– Дочка, не надо.
– Не хочу ничего слушать, не лезь в мою жизнь!
– Да как же не лезть? – возмутился Сергей Иванович, тоже поднимаясь. – Как будто я не вижу, что она тобой манипулирует.
– Неправда это!
– Серьёзно? А вспомни, что за последнее время она делала для тебя просто так, без всяких одолжений? Вспомни, о ком ты думала раньше и что теперь с тобой стало, чем заняты твои мысли? Ну вспомни!
– То есть как? Да я… погоди, что значит, о ком я думала… да как это…
Аглая опешила, застыла с открытым ртом, на глаза навернулись слёзы. Девочка выбежала из своей комнаты и заперлась в ванной.
– Аглая, дочка, – постучал в дверь Борисов.
Волшебница не ответила, она умывалась холодной водой, чтобы унять слёзы.
– Аглая, дочка, что ты? – повторил маг. – Прости меня, ну перестань.
– Погоди-ка, – донеслось из ванной сквозь журчание воды, – погоди-ка, – крикнула волшебница, распахивая дверь.
Борисов отшатнулся – вид у его дочери был далеко не идеальный. Впрочем, как у любой зарёванной девчонки. Черная тушь, подарок отца, размазалась по лицу, волосы растрепались и намокли, одежда тоже была мокрая. В глазах – ярость, злость и обида.
– Папа, – резко сказала Аглая свистящим от гнева голосом, – ты же сам их советовал.
– Ты о чём? – Сергей Иванович притворился, что не понимает, о чём речь.
– Ты же сам мне советовал с Ликой и Виктором познакомиться. Ты же мне их нахваливал, советовал оперу сходить посмотреть. О Лике постоянно хорошо отзывался. Рассказывал, какой отец у них был хороший. Про подвиги Виктора плёл.
– Аглая…
– Да ты же сам мне всё это говорил! – Волшебница уже кричала. – Сам! Рассказывал, подталкивал к общению с ними! Это называется – не манипулировать. Положить меня под Виктора решил, чтобы им управлять. А сейчас, значит, всё пошло не по-твоему. Так?
– Аглая, это не так, ты всё неправильно поняла.
– Да, это ты всё устроил, ты! Как ты мог, как ты мог?!
Аглая кричала, срывая тонкий девичий голосок, боль и обида сжимали ее сердце. Магический браслет запылал невиданным до этого момента жаром. Девушка глубоко, с хрипом вздохнула, у нее закружилась голова. Сергей Иванович, даже если бы хотел защититься, вряд ли успел бы. Вся сила Аглаи скрутилась, и она, не контролируя себя, нанесла по отцу энергетический удар.
Сергей Борисов схватился за грудь, судорожно попытался вздохнуть и упал на пол.
– Папа!!! – закричала Аглая и бросилась к отцу, прижалась ухом к его груди, с трудом уловила еле слышный стук сердца. – Прости меня, пожалуйста, – вымолвила она, смахивая слёзы, и побежала к телефону.
Трясущимися руками набрала на крутящемся диске номер, звонила напрямую, в обход коммутатора.
– Дядя Лёша! – закричала она в трубку срывающимся голосом. – Скорее приезжайте сюда! У нас беда.
– Я чувствую. Что конкретно? – услышала она в ответ.
– Папа… магия… я случайно… в общем… – пробормотала Аглая в трубку и заревела.
– Жди, скоро приеду.
Через несколько минут Алексей Бахрушев толкнул входную дверь, которая оказалась не заперта. Он вошёл, обнял, утешая, Аглаю и тут же отвёл её в сторону, освобождая проход. За ним вбежали несколько человек с носилками. Алексей подошел к Борисову, склонился над ним, пощупал пульс, провёл рукой над грудью в области сердца, после чего коротко кивнул своим компаньонам. Те быстро сделали укол лежавшему без чувств Сергею Ивановичу, переложили его на носилки. Один из вошедших положил ладонь на покрытый крупными каплями пота лоб председателя Профсоюза.
Аглая всё это время испуганно жалась в углу, к ней подошёл Бахрушев.
– С ним всё будет в порядке? – спросила она.
– Всё будет нормально, девочка.
Алексей опять обнял её, погладил по голове, а Аглая в который раз за сегодня разревелась.
– Расскажи мне, что здесь произошло.
– Не знаю, я… просто метнула в него силу, и всё.
– Ясно, – маг обернулся и сказал что-то тем, кто оказывал первую помощь главному магу Города.
Аглая из сказанного почти ничего не поняла, его речь целиком состояла из медицинских терминов. Алексей снова сочувственно взглянул на девушку.
– Я должен всё знать. Понимаешь? Должен. Расскажи мне всё, что произошло.
Аглая коротко кивнула.
– Пошли в другую комнату, не будем им мешать, – сказал Бахрушев.
Аглая согласилась, в её комнате они сели на кровать, Алексей снова приобнял её, и она рассказала ему всё. Своему учителю, своему другу. Абсолютно всё. И о её романе с Ликой, и о том, как она была влюблена в Виктора, и для чего хотела быть с ним. Рассказала о том, что помогала Лике заниматься магией вне Профсоюза, что запрещено законом, правда, не сказала, что та действительно обладала даром и достигла серьёзных результатов, – как-то вылетело из головы. В конце концов рассказала, что раскусила интригу отца, что между ними разгорелась ссора, и что случилось после этого.
Бахрушев тяжело вздохнул.
– Да, запуталась ты совсем, девочка, но ты ни в чём не виновата.
– Дядя Лёша, я не хотела, это был несчастный случай…
– Я всё понимаю, ничего страшного, – успокоил её маг.
– Можно сейчас к отцу поехать? – спросила Аглая.
Сергея Ивановича к этому времени уже отвезли в больницу.
– Лучше не надо, ему уже оказывают необходимую помощь, боюсь, ты с ним пока не сможешь увидеться. Кроме того, прости, Аглая, но я должен тебя оставить здесь. К моему искреннему сожалению. Побудешь, Ага, под домашним арестом несколько дней, не более. Ты мне веришь?
Алексей назвал девушку её любимым прозвищем. Аглая грустно улыбнулась, спросила:
– А может, мне и это снять?
И показала на браслет.
– Снимать не надо. Тем более что сегодня я побуду с тобой. Заодно постараемся вспомнить, что за силу ты использовала и как. Может, это пригодится для лечения отца. Ты согласна?
– Конечно.
Аглае вдруг страшно захотелось быть полезной хоть кому-то. И она очень старалась. Алексей, дядя Лёша, хотя ему едва исполнилось двадцать шесть, похвалил её, заверил, что всё будет хорошо. Она расслабилась и сама не заметила, как уснула. Но на следующий день всё пошло вовсе не так, как ожидал её наставник.
Утром в квартиру к Аглае вошли четверо человек с обыском, осмотрели всю квартиру, её саму тоже. Алексея рядом уже не было.
– Что с отцом? – попыталась спросить она.
– Вам знать об этом не положено.
После чего двое человек: солдат, охранников, тюремщиков – она не знала, как их называть, они были в обычной гражданской одежде – остались сидеть в гостиной. Один постоянно дежурил у входной двери, а ещё один все время находился рядом с ней. Аглая завалилась бы и рыдала в подушку весь день, если бы не стоящий рядом надсмотрщик с каменной физиономией. Поэтому она просто сидела, понурив голову, и ждала неизвестно чего.
Примерно в полдень из прихожей донёсся знакомый голос:
– Ты куда лапы тянешь, баран?
– Так, ну-ка не шумим, гражданка, а то сейчас загребу тебя по полной.
– Да ты знаешь, кто я такая?
– Знаю, поэтому так и обращаюсь. Руки в стороны, все металлические предметы снять! Сумку на стол! Так, разрешение на ношение оружия имеется?
– Имеется, – ядовито ответил женский голос.
Затем послышалось невнятное бормотание, звон ключей и мелочи. После чего опять раздались шаги. Дверь в спальню Аглаи открылась, на пороге стоял один из охранников и Лика.
– Ничего не передавать, не прикасаться друг к другу. Говорить только чёткими фразами, при малейшем неповиновении имеем право применить силу. Это понятно?
– Да, – ответила Лика и зашла к Аглае.
Охранник закрыл за ней дверь, и их в комнате осталось трое. Впрочем, личный надсмотрщик волшебницы старался ничем не привлекать к себе внимание. Лика присела на край постели, вздохнула, захотела что-то сказать, но промолчала. Аглая, взглянув на подругу, тщетно попробовала улыбнуться. Лика покосилась на сидящего охранника с ничего не выражающим взглядом и заговорила:
– Аглая, ты только не волнуйся. Всё будет в порядке. Я уверена в этом. Ты… ты отлично выглядишь.
На этот раз чародейка всё-таки смогла улыбнуться, но улыбка вышла грустной.
– Ты, главное, помни, что о тебе не забыли. Всё будет в порядке, – Лика опять запнулась. – Ведь помнишь, тогда на репетиции ты показывала мне, как обращаться со стеклянным шаром, и всякие такие штуки. А я волновалась, но ты так чётко всё объяснила, что я всё сделала правильно. Помнишь?
Аглая машинально кивнула, хотя точно знала, что никаким трюкам со стеклянным шаром, который в постановке использовался в качестве магического предмета, она Лику не учила. Аглая посмотрела на подругу, и сердце ушло в пятки. Она, кажется, поняла, на что намекает подруга. Лика хитро улыбнулась, обнажив ровные белые зубки.
«Только бы тюремщик ничего не заметил», – подумала волшебница.
