Сердце Изнанки - Олег Валентинович Ковальчук
Мужчина поправил очки, словно пытаясь спрятаться за этим нервным жестом, и улыбнулся мне своей, уверен, фирменной, искусственной улыбкой.
— Вы, как я полагаю, будущий член семейства Пылаевых, — заключил он. — Рад знакомству.
Мы пожали руки.
Что ж, интересное место для встречи с нотариусом, но хлебозавод, так хлебозавод.
— Что ж, прошу за мной, нас уже ждут, — произнёс Злобин.
Директор завода встретил нас в дверях своего кабинета.
— Здравствуйте, Фёдор Павлович, — кивнул ему Злобин.
— Роман Михайлович, дорогой, вы бы предупредили, я бы вас у ворот встретил, — причитал грузный мужчина с залысинами и цепким взглядом хозяйственника. Выглядел непривычно встревоженным.
— Это было бы точно излишним, мой друг, успокоил его Злобин, ты лучше скажи, объявлялись наши товарищи?
— Да-да, уже звонили, скоро будут! — Суетливо закивал мужчина. — Вы проходите в кабинет, я сейчас чай организую…
В просторном зале заседаний царила деловая атмосфера. Длинный стол красного дерева, кожаные кресла, репродукции картин на стенах — типичный антураж кабинета важного человека. Я расположился чуть поодаль от Злобина, наблюдая, как нотариус раскладывает на столе свои бумаги.
Злобин сидел скрючившись, и старательно изображая безобидность глядел перед собой, сложив сцепленные руки на коленях. Верхнюю пуговицу пиджака он не расстегнул, от чего пиджак вздыбился, придавая ему ещё более жалкий вид.
Я сел чуть поодаль — по словам Злобина я выглядел излишне агрессивно, а это может помешать делу.
После короткого звонка, директор завода объявил осипшим голосом:
— Барон Зорин уже здесь.
— Вы главное не переживайте, — ободряюще произнёс Злобин.
Спустя минуту двери распахнулись, и в помещение ворвался парень лет двадцати пяти. Он старательно хмурил брови, тем самым стремясь показать всему миру, что он серьёзный человек и шутки с ним плохи.
Перстни на пальцах (еще бы понять какое из них родовое), золотая цепь на шее, — все кричало о желании продемонстрировать свой статус.
Да уж, гонору парню не занимать, но по сути — мелкая сошка. Бедолага из кожи вон лезет, пытаясь казаться значительнее, чем есть.
Истинное зрение подтвердило первое впечатление — аура барона колебалась на базовом зелёном уровне силы…
— Итак, вы готовы к подписанию документов? Я требую немедленно удовлетворить мои… требования.
Я едва не рассмеялся от его нелепости.
— Здравствуйте, здравствуйте, Пётр Евграфович, я полагаю? — Злобин указал на кресло напротив себя. — Вы присаживайтесь, будьте добры, молодой человек, давайте не будем горячиться…
Граф настолько натурально играл роль согбенного жизнью человека, что даже я поверил, его только аура и выдавала.
Барон Зорин скользнул взглядом по рукам Злобина лежащим на столе. На его губах появилась наглая улыбка.
— А ты еще кто, очередной торгаш, решивший что может говорить на равных с аристократом? Я пришёл не разговоры вести, я пришёл за причитающимся мне по праву.
— Простите мне мою дерзость, — захлопал глазами граф, — но видите ли, я совладелец этого завода. Пускай и не по бумагам, но я имею некоторые права на него. И раз уж нам суждено лишиться имущества, то я хотел бы знать, почему так произошло.
— Тут и говорить не о чем, вы передаёте мне завод и прилегающие территории, на том и расходимся, а о причинах твой партнёр пускай всё объясняет.
— Да что вы говорите? — хмыкнул Злобин, очень натурально изображая сломленного человека, который не теряет чувства духа. — При всём моём уважении, ваше благородье, вы ведь не бандит какой. Так в цивилизованном обществе не принято. Надо ведь объяснить в чём заключается ваша претензия? Может, мы сможем решить вопрос менее губительно для нашей стороны.
— Бандит? Ты меня решил сравнивать с бандитом, холоп? Ты, грязь из-под ногтей не вымыл, а рот раскрываешь.
Я едва держался чтобы не рассмеяться, когда граф при таком обращении смиренно склонился.
— Федор, — повернул Зорин голову к директору завода, — ты и так должен мне значительную сумму. К тому же, ты оскорбил мою честь. Теперь еще и твой приятель решил выкопать себе могилу, своим же языком. Мне нравится иметь с вами дело. Вы на границе совсем забыли кому должны кланяться и сапоги целовать. Я вас всех научу, кто такой аристократ. А для начала пущу вас по миру.
. Я внимательно наблюдал за его поведением. У меня складывалось ощущение, что он читает заученный текст. Гонору то ему не занимать, а вот уверенности не особо. Он явно не верил до конца, что в ответ на его беспочвенные наезды, последует покорность.
— И… и всё же, — вполне натурально заикаясь произнёс Злобин. — А на каком основании Фёдор Павлович должен вам деньги? И о каком оскорблении идёт речь?
Барон небрежно бросил на стол портфель. Замок на нём раскрылся, и он достал из него пачку документов:
— Вот долговые расписки. Они покрывают треть стоимости завода. — Он попытался придать голосу твердость. — Но учитывая неуважительное отношение Федора Павловича… его хамство при нашей последней встрече… я считаю, что имею право на полную компенсацию. То есть, на весь завод. Там же договор о передаче имущества в мою собственность.
Злобин покряхтывая поднялся, и потянулся через весь стол за документами.
Барон же смотрел на него свысока с надменной усмешкой.
Наконец, взяв документы в руки он принялся изучать.
— Весьма неплохой договор, смотрю вы подготовились, — прокомментировал Злобин. — Вы ведь в курсе, что такие договора должны быть заверены нотариусом?
Граф поглядел на барона поверх документов.
— К чему это? — с прежним гонором спросил барон.
— Так сделка будет недействительна. А вдруг Фёдор Павлович подписывал его под давлением? — произнёс Злобин возвращаясь к документам. — Мда, молодёжь нынче… А здесь у нас… — Он взял следующую пачку документов.
— Это долговые расписки, на основании которых я требую…
— Хм, действительно инвестиционные долговые расписки, и не поспоришь, — иронично хмыкнул граф, не скрывая улыбки глядя на барона Зорина. — И по этим документам, в этом году, даже были выплачены дивиденды.
— И что? — явно ничего не понимая, спросил Зорин.
— То что вы несёте откровенную ахинею, — усмехнулся Злобин.
— Вот! —
