Хозяйка драконьего замка - Екатерина Белова
Ресницы у генерала дрогнули. Я не успела и пальцем двинуть, как руку вместе с мокрой тканью зажали в тиски стальные пальцы. Черные глаза слепо распахнулись в пустоту, а миг спустя холодный взгляд добрался до меня.
Клянусь, у меня сердце провалилось куда-то в живот.
Одно дело мечтать, как попрошу участия генерала в моей судьбе, другое дело, когда опасный голый мужик сгреб тебя, как игрушечную, и многозначительно молчит.
— Я хочу вам помочь, — сказала осторожно. — Видите?
Попыталась шевельнуть рукой с зажатой тряпицей, но не смогла. Слабое, измотанное тяжелой работой и лишенное магии тело было слабее котенка. Взгляд генерала был пустым и не добавлял уверенности. Казалось, я иду по тонкой горной кромке и одно неверное движение столкнет меня в обрыв.
На губе собрался пот. Как во сне слышались далекие крики погонщиков и лошадиное ржание. Мир сузился до ледяных глаз. Генерал дернул меня к себе и я с удивлением увидела, что глаза у него вовсе не черные, а темно-темно-серые, как небо в грозу.
— Вы больны, — попыталась снова. — Я даю вам настойки, вытираю грязь, даже постель вам отдала, видите, она вся в рюшах?
Говорила все, что в голову взбредет, лишь бы ускользнуть из прицела темного взгляда. Так хищник смотрит на скачущую белку, размышляя достаточно ли он сыт, чтобы не тратить усилия на рыжую мелочь.
Это с ним я хотела договориться? Нетушки. Я уж как-нибудь с императором договорюсь, и с Дарешем, и с Арахной, и вообще со всеми, лишь бы вырваться из дикой хватки.
Генерал словно услышал. Пальцы разжались. Неверяще заскользила ладонями по обнаженной груди, пытаясь приподняться, и почти отскочила в противоположный угол кареты, настороженно наблюдая за генералом.
Тот снова закрыл глаза и спустя несколько минут размеренно задышал, провалившись в сон. Сердце прыгало обезумевшим зайцем. В груди теснилась мешанина из чувств — страх, горечь, напряжение, тревога, и лишь на самой кромке сознания прятался интерес хорошей девочки к плохому парню.
Глава 15. Преступление Леяш
Нехорошо радоваться, но генерал отключился на двое суток, которые мы с трудом преодолели, ночуя и делая перерывы в самых странных и иногда опасных местах. Деревушках, где на нас косились шокированные крестьяне, а пугливые деревенские дети украдкой с восторгом щупали дорогую ткань платьев на прислуге из дома Бельх. В забегаловках, расположенных в крупных селах. Или, говоря современным языком, поселках городского типа.
Но шоком для меня стало прибытие в город Онеш, состоящий из путаных улочек, каменных заборов, опутанных плющом, клематисом и виноградом. С черепичных крыш беззастенчиво свисала глициния, а во дворах росли орешники, вишни и боярышник.
Тут и там встречались уединенные каменные веранды, занавешенные длинной гривой плакучих ив, а ландшафт был испещрен ручьями и маленькими самодельными озерами.
Мы вышли немного размяться едва ли не на главной площади, и тут же оказались в центре внимания.
В центре уютного нарядного городка мы смотрелись, как инопланетяне. В помятых, пропотевших дорожных платьях темных расцветок, измученные и претерпевшие борьбу с дорогами. Дороги-то в землях Леш оказались исчезающими. В самом прямом смысле. Мы встретили всего одну мощеную дорогу, да и та петляла, как безумная, а потом и вовсе оборвалась посреди поля.
Как мы не угробили генерала, сама не знаю. Его раз двадцать головой приложило. А я в ближайший год буду работать стоя, такую мозоль насидела.
Оглядев площадь, красующуюся фонтанчиками и сенью парковых дубов, отозвала Милоша в сторонку:
— Поищи постоялый двор, — сказала тихо. — Хорошо бы на всех, но можно прислугу отправить в дом попроще. Может, кто сдает. Будь мил, вежлив и покажи мешочек с золотыми, но не переплачивай.
Перевела взгляд на Дарко, и тот понял меня без слов, завернув плащ так, чтобы обозначить меч на поясе.
Я говорила, что люблю умных мужиков?
«Говорила», — совершенно серьезно вставил паучок.
Но я в его серьезность не очень поверила. Паучонок взрослел и время от времени довольно удачно надо мной подтрунивал.
— Спасибо, Дарко. Проследи, чтобы постоялый двор предоставил нам места, — сказала совсем тихо, чтобы Милош не услышал и не подумал, что я ему не доверяю.
Дело не в том, что Милош не справиться. Но риск, что хозяева откажут прижимистым постояльцам из веев, был слишком велик. Доброе слово, конечно, и кошке приятно, но если оно подкрепляется метром стали на серебряном эфесе, переговоры становятся вдвое эффективнее.
В ожидании я расположилась на чугунной парковой скамье, оглядывая доступное пространство с возвышения. Это, получается, мой город. Мои деревеньки, мои поля и лес с богиней тоже мой. Богатые земли, большие и плодородные. Тогда не очень понятно, почему Бельх и император отказались от них с такой легкостью?
Почему, демон всех побери, земли — такие цветущие, наполненные живыми веселыми людьми, оказались отрезаны барьером от остальной Вальтарты?!
Я глубоко задумалась, невидящим взглядом наблюдая за уставшей прислугой, тихонько облепившей парковые скамейки поодаль, и не сразу заметила, как сгустились прогуливающиеся вейры и драдеры, полностью отрезав меня от компании моих веев. А когда, наконец, поняла, выпрямилась в тростник на своей скамье, напряженно вглядываясь в толпу, которая, казалось, принципиально меня не замечала.
Ладони у меня вспотели, в горле пересохло. Верный признак, что меня ждет короткая стрессовая схватка с кем-то из власть имеющих. Это простым горожанам мы могли показаться странными путниками, но на карете стоял знак Леяш, а Эйвери…. Точнее уже я — была очень похожа на родителей.
К тому моменту, как из феерии разноцветных нарядов вышагнул одинокий седой старик в строгой черной форме по подобию военной, я уже успела взять себя в руки. Поднялась и сделала неглубокий реверанс.
— Мы незнакомы, но я представлюсь первой. Мое имя Эйвери Леяш, и с этого момента я буду править на этих землях.
Старик хмуро хмыкнул и повел взглядом, словно призывая в свидетели моей глупости всю толпу.
— Я Гирп Шаннас из клана Шаннас, подконтрольного Леяш, но не могу сказать, что рад вас видеть. Эта земля принадлежит Леяш, но Леяш здесь больше не рады.
Наверное, это было глупо, но у меня рот едва ли не до ушей
