Жена на продажу, таверна на сдачу - Константин Фрес
Старуха строго поджала губы.
— Ты дурой-то не прикидывайся! — строго прикрикнула она на меня. — Часть таверны, разумеется! Вот ушлая какая! Чисто овечка невинная! Но с нами этот фокус не пройдет! Такая проныра наверняка умудрилась и себе кусок оторвать! Раз от хозяина избавилась, значит, сама теперь всему хозяйка? Деньги не считаны. Мальчишка не в счет. Все знают, он дурачок. Значит, не спросит.
— Ты должна отдать часть доходов нам! — выпалил старик без обиняков.
Вот нравится мне его прямота!
Снова старая песня о главном…
— Да ничего я не оторвала! — разозлилась я. — Таверна Карлу принадлежит, и он никакой не дурачок! Считать и писать научен, чего не скажешь о вас! А если б и было так, то вам-то с какой радости я должна?! Идите-ка прочь, пока я на помощь не позвала! — и я во все горло заорала: — Помогите! Грабят!
Муженек лишь покачал головой, трагично прикрыв глазки.
— Вот же безмозглые, — ругнулся он, а потом прикрикнул их, и они шуганулись, как курята. Заметались по тротуару.
Вся чинность и строгость с них вмиг слезла, они удрали так быстро, как только несли их старые ноги.
Несолидно как-то.
— Не обращай внимание на стариков, — галантно продолжил муженек, порываясь взять меня под ручку. Но я ему не позволила себя коснуться. — Они как дети. Совсем из ума выжили. Болтают сами не знают что.
— Все они знают! — разозлилась я. — Они просто твои планы озвучивают, потому что мозгов нет их скрывать! Не смей трогать меня руками!
Муженек тяжко вздохнул и оставил попытки приобнять меня.
Благостная улыбочка сползла с его лица, он глянул на меня по-деловому.
— Ну, хорошо, хорошо, — покладисто согласился он. — Ты права.
— Так вот зарубите всем семейством на своих жадных носах, лезущих не в свое дело: ничего мне там не принадлежит! И оставьте меня в покое!
Муженек покачал головой.
— Я-то полагал, ты одумаешься, — произнес он. — Ну, хорошо, не захотела немножко помошенничать. Я понимаю, не всякая решится. Но теперь-то ты свободна. Теперь тебе ничто не мешает вернуться ко мне. Я правда приму тебя. И обещаю не продавать. И даже с собой в Белый Город возьму. Таверна — место доходное. Набьем карманы и рванем в Белый Город, как и хотели. Ты и я. Здесь не жизнь, здесь глухое место. Денег больших не заработаешь. А там дворцы и золото. Неужто не хочешь такой жизни?
— Чего? — изумленно произнесла я. — У вас тугодумие семейное, что ли? Я же сказала однажды — нет! Я ни за что не вернусь к тебе! Ни женой, ни подругой, ни служанкой! И даже призраком — нет!
— Адель! — выдохнул вдруг он таким несчастным голосом, что у меня мурашки побежали. — Ты не понимаешь! Ведь не просто так тебя продал. Я хотел, чтоб ты была в безопасности.
— Ты содержать меня не хотел, — грубо напомнила я.
— Да, моя вина, — легко согласился он. — Я малодушно убоялся трудностей. Я подумал — не справлюсь. Но только потеряв тебя, я понял, какую ошибку совершил!
— Чего, — тупо произнесла я, изумленная чуть не до смерти.
— Я люблю тебя, Адель, — глубоким голосом рокового соблазнителя произнес муженёк. Так, как говорят принцы в сказках и герои в дамских романах. — Только в разлуке с тобой я понял, как мне не хватает тебя, твоей заботы…
«Бесплатной рабочей силы!» — мрачно подумала я.
—… твоих золотых рук! — продолжал мой коварный соблазнитель.
«Чтоб портки твои стирать, ага!» — язвительно подумала я.
— Я и подумать не мог, что ты такая… такая… что целую таверну можешь в одиночку поднять! Если бы я раньше знал…
«Продал бы подороже?!»
— Если ты сомневаешься в истинности моих чувств, — благородным голосом продолжил муженек. И я аж поперхнулась! Что значит — если?! — То мы могли бы начать все сначала. Будто не были знакомы. Все забыть, оставить в памяти только хорошее. Помнишь нашу первую весну? Мы познакомились на празднике. Катались на карусели, и я купил тебе леденец…
— О да, — злорадно ответила я. — В те времена ты был головокружительно щедр! Целый леденец!
Муж оживился.
— Ну вот, ты помнишь! — ликуя, произнес он. — А хочешь еще?!
— Леденец! — ахнула я притворно, прижимая ладони к щекам. Он радостно затряс головой, и я не сдержалась — пихнула его плечом и рванула прочь. — Нет! Сам соси!
— Но скоро праздник, — крикнул он мне вслед, не поспевая за моим быстрым шагом.
— Вот и найдешь себе другую дурочку! — огрызнулась я.
Хотя, думаю, после его карточных долгов, после постыдной продажи жены на базаре желающих разделить с ним жизнь поубавилось.
И он это прекрасно знал.
— Но мне не нужны другие! — прокричал он. — Да и ты… не найдешь такого, как я! Того, кто любил бы тебя! Так же крепко!
— Это уж точно! — насмешливо фыркнула я.
— У тебя что, кто-то есть? Этот эльф?! — допытывался муженек, сикотя следом за мной. — Да брось! Он даже не мужчина! Так, видимость одна! Лук, уши и охотничья куртка! Я прибью его одним щелчком!
— Иди, тренируйся, — рыкнула я. — А то в таверне не очень получилось убить.
— Я просто ему поддался! Чтобы у тебя неприятностей не было!
— Я почему-то так и подумала, стирая лужу за тобой на полу!
— Адель! Да все это не важно!..
— Для меня — критически важно, чтоб мужчина не ссался! — грубо огрызнулась я, не сбавляя шага.
— Не важно для тех, кто хочет начать все заново! Кто дорожит своим отношениями и браком!
— Кто тебе сказал, что я хочу что-то начать заново и чем-то, связанным с тобой, дорожу?!
— О, ты можешь сердиться сколько угодно, моя маленькая ворчунья, — натянуто засмеялся муженек. — Но я-то тебя знаю! Так и прежде у нас бывало: ты поворчишь, поплачешь, а потом простишь…
— Не в этой жизни, — огрызнулась я. — Никогда больше!
И я со всех ног кинулась через дорогу, к другим лакам, подальше от этого мерзкого слизняка.
А он, запыхавшийся, остался стоять по другую сторону улицы.
— Приходи… я буду ждать
