Позывной «Курсант» (СИ) - Барчук Павел
— С какой целью интересуешься? — Вопросом на вопрос ответил чекист. Смотрел он на меня равнодушно, без эмоций. Просто — как на помеху, из-за которой приходится задержаться.
Очевидно, Митрофан Леонидович и правда никого из нас не планирует основательно учить самбо. Мы в его глазах — жопорукие, жопоногие, бездарные беспризорники, в которых надо вложить слишком много сил. А Клячин сразу говорил, на обучение отводят год. Ну, покажут нам несколько приёмов. Хорошо. Однако, нас с Реутовым так не устраивает.
— Возьмите меня в свою группу. Или в команду. Как правильнее сказать? Я очень хочу научиться борьбе.
Во взгляде Молодечного появился далёкий, очень слабенький интерес. Даже, скорее намек на любопытство. Но не более. Он просто слегка охренел от категоричности заявления и от наглости. Не более
— Послушай…– Чекист похлопал меня свободной рукой по плечу. — Вас будут учить много чему. Огромное количество предметов. Ты пока даже не представляешь, насколько огромное. Только иностранных языков пять штук. Поэтому мы не можем тратить время на то, чтоб воспитывать в слушателе боевой дух. Пономаешь, о чем я? В вас этого духа нет. Вот в нем…
Кривоносый повернулся к детдомовцам, которые со стороны наблюдали за нашим с ним разговором, и кивнул в сторону Марка.
— В нем — есть. А в вас — нет. Не расстраивайся. У каждого своя задача. Кому-то предстоит работать мозгами. Это тоже вполне нужное дело.
— Реутов, растудыть твою туды! — Снова заорал Шипко. — Нук бегом сюда!
— Вот мне есть боевой дух. — Я упрямо стоял на своем. Решил, либо этот чекист уйдет отсюда, дав слово, что возьмет меня в обучение вместе с Бернесом, либо… Нет. Второй вариант не рассматриваю. Нет второго варианта.
— Дайте бутылку…– Я протянул руку и посмотрел на пустую тару из-под кефира.
Хоть бы все получилось… Если стекло в 1938 году более прочное, чем спустя восемьдесят лет, то я буду выглядеть не только слабаком, но и придурком. А Шипко меня после этого просто вздернет. И я даже знаю, за какое именно место.
— Бутылку? — Молодечный удивлённо уставился на предмет, о котором шла речь.
— Да. Просто дайте ее мне.
— Ну…на…– Митрофан Леонидович с улыбкой протянул стеклянную тару. Он сто процентов даже не догадывался, какой сюрприз его ждёт.
Ну, дед…Надеюсь, башка у тебя крепкая…Подумал я, прежде, чем осуществить задуманное.
Вообще, план мой был достаточно прост. Молодечный уже сделал выбор. Изменить его мнение можно, только если он сильно охренеет. А я знаю, как конкретно в этой ситуации добиться, чтоб он охренел.
Моя служба прошла не в ВДВ. Однако, как только попал в армию, решил воплотить детскую мечту. Имелась у меня одна навязчивая идея. Манечка просто. С юных лет причём имелась.
Нам было по двенадцать, когда это произошло. Я ещё жил в городе и дружил с пацанами из соседнего района. Обычные пацаны, без загонов и богатых родителей. Мы вместе ходили на бокс.
После уроков, днём, наша компания собиралась за гаражами, а вечером мы крутились на турниках.
Однажды к нам на турники пришёл десантник! Парень был в отпуске и решил позаниматься вечером. Для нас он выглядел как настоящий герой. Да еще одет в тельник и берет. Вообще пазл сложился.
А что интересно в десантнике двенадцатилетним пацанам? Нам, само собой, было интересно, как сломать кирпич. Это же — мощная фишка десантуры!
Кирпича не нашлось поблизости, но рядом валялась пустая бутылка. Десантник легко разбил её о голову и даже попытался объяснить принцип. При этом предупредил идиотов, чтоб ни в коем случае не повторяли. Настойчиво предупредил.
Так вот… Мой друг Валерка Селиванов пришёл домой, взял пустую бутылку и с криком, — «Мама смотри», — вырубил себя этой бутылкой.
Естественно, он оказался не один такой сообразительный. Каждый из нас попытался удивить родных. Итог был приблизительно одинаковый у всех. Удивились не только родные, но и врачи травмотологии.
Соответственно, как любой подросток, заполучивший себе гештальт в виде этого «фокуса» с бутылкой, в армии я несколько раз вспоминал тот случай.
— Ой, что там твой десант! — Заявил однажды один из «дедов», которому, видимо, мои воспоминания о бравом вдвешнике встали поперек горла. — У меня брательник только так бомбил. И бутылки, и кирпичи. Там есть просто определенная техника. Удар должен прийтись на лобную кость. Она наиболее толстая в черепе. В идеале на лобный бугор.
«Дед» постучал сначала по своей башке. Потом, для верности, по моей.
— Вот. Видишь? Это уплотнение над бровными дугами, ты их можешь нащупать рукой. Голова так же должна двигаться на встречу руке с бутылкой, чтобы увеличить скорость столкновения. И самое главное — метить бутылкой нужно в воображаемую точку за головой. Тогда ты не попытаешься остановить руку сразу после удара и это уменьшит вероятность порезаться осколками или горлышком, зажатым в руке. Понял? Это — основа основ и ее, в принципе, достаточно. Но есть некоторые хитрости, к которым можно прибегнуть, чтобы уменьшить шанс травмировать себя и увеличить вероятность нормального результата. На всех стеклянных бутылках имеется шов. Это наиболее слабое место. Если удар придется на сторону со швом, то вероятность разбить бутылку выше…
В общем, как оказалось, и правда, быть десантником необязательно. Мы потом всей ротой проверяли. Реально сработало.
И вот сейчас, стоя с пустой бутылкой из-под кефира, в 1938 году, я собрался повторить тот самый «фокус». Получится или нет? Да хрен его знает. Чисто теоретически — да. Я ведь понимаю, как именно нужно бить. В любом случае, мне нужен этот, пусть даже крохотный, но шанс.
— Ну? — Нетерпеливо спросил Молодечный. Он, видимо, действительно торопился.
— Ха!!!– Выдохнул я и со всей дури долбанул себя по башке. Без предупреждения. Без подготовки. Но все, как положено, по технологии.
Собственно говоря, Молодечный на самом деле охренел. И от неожиданности, и от того, что бутылка со звоном разлетелась осколками стекла в стороны. А я стоял напротив него, как ни в чем не бывало. Спокойный, довольный, уверенный в своей правоте.
— Ты млять! Ты! Твою бога душу! — Заорал Шипко и сорвался с места, бросившись в нашу сторону. Следом за ним побежали детдомовцы.
— Во мне есть боевой дух. — Сказал я Молодечному и улыбнулся. Смотрел чекисту прямо в глаза.
— Ты кто такой? Откуда? — Спросил меня Митрофан Леонидович.
Он, конечно, старался не показывать виду, насколько его удивил мой поступок. Но я точно знал, что удивил. На самом деле чекист своим вопросом имел в виду — у тебя с башкой все в порядке, пацан? Или ты шизанутый?
— Курсант школы особого назначения Реутов Алексей Иванович. — Я пожал плечами. Мол, очевидно же. Нахожусь там, где должен быть. В той роли, которую реально заслуживаю.
— Здесь нет курсантов. Здесь есть слушатели. — Усмехнулся чекист.
— А я — Курсант.
— Хер ты с горы! — Гаркнул Шипко, подскочив ко мне. Видимо, последнюю фразу он услышал. — Что с башкой? С башкой что⁈
Панасыч схватил меня за голову и начал вертеть в разные стороны, желая убедиться, что она цела. Пацаны просто бестолково топтались рядом, отпихивая друг друга локтями.
— Да все хорошо! Все нормально! — Я вывернулся из рук воспитателя и снова уставился на Молодечного. — Возьмете меня?
— Да как после такого не взять. — Засмеялся он.
А потом развернулся и утопал в сторону корпуса. Вот и поди разберись, что это? Полноценное обещание или Митрофан Леонидыч побежал рассказывать директору про ненормального беспризорника, который сегодня себе о башку бутылки бьет, а завтра другим начнёт по голове лупцевать.
— Быстро построились и в барак! — Рявкнул Шипко. — А ты…Смотри у меня!
Он погрозил пальцем, не уточнив, куда именно я должен смотреть.
— Слышь, Реутов… — Подкидыш покачал головой. — Я тебя боюсь. Ты — точно псих…
Я молча улыбнулся. Не знаю, псих или нет, но детдомовцы смотрели на меня с настоящим восхищением. А это вполне соответствовало моим планам на ближайшее будущее.
