Ревизор: возвращение в СССР 13 (СИ) - Винтеркей Серж

– Можно подумать, от того, что я приду, у него успеваемость изменится. – скривился Григорий скептически.

– Если тебя интересует моё мнение, то да, изменится. Вот, увидишь. – убежденно ответил я. – Система оценки знаний очень субъективна. Один и тот же ответ из уст отличницы и хулигана будет расценен учителем по-разному, согласись. И лучше будет, если школьные учителя к твоему мальчишке не будут относиться слишком предвзято. Если ты покажешься в школе, продемонстрируешь свою заинтересованность в его учебе и уважение к мнению педагогов, уверен, твой пацан сразу сильно вырастет в их глазах. Да и походишь там весь такой представительный, с военной выправкой, кому улыбнешься, кому подмигнешь… Учительницы, как и все другие женщины, бравых военных очень уважают. Не мне тебя учить, короче…

– Ладно. Схожу. – согласился он. – Может, ты и прав… Постараюсь дров не нарубить. Это если навстречу пойдут, а не будут глупости про сына говорить, конечно.

Дальше шли молча. Никак не мог решить, говорить с ним о Лине или нет. Из мужской солидарности, предупрежу. – наконец, решился я. – Тем более, что один раз я уже промолчал, когда она Ивана клеила. Ну и чем все это закончилось?

– Жена говорит, видела тебя несколько раз с нашей соседкой с шестого этажа. – нейтрально сказал я.

– Ага. Ну и что?

– Она женщина очень своеобразная. В смысле, любвеобильная.

– Это я и сам уже заметил, – рассмеялся Григорий.

– У меня сосед из-за неё раны душевные до сих пор зализывает. Не хотелось бы и тебя в таком состоянии увидеть.

– За информацию спасибо. Но за меня не боись! Плавали, знаем. У меня жена такая же была. Я дважды на одни и те же грабли не наступаю.

– Ну и отлично. Теперь я спокоен. – усмехнулся я. – Значит, это ты не на грабли сейчас наступаешь?

– Нет, конечно.

– А что делаешь?

– Приятно провожу время в отпуске. – мечтательно улыбаясь, ответил подполковник, и тут уже я рассмеялся, глядя на него.

– Ну и отлично. Мое дело было тебя предупредить. – пожал плечами я. – Вы люди взрослые, лучше меня всё знаете.– с чувством исполненного долга переключился на Родьку и пса.

Утром в половине седьмого меня разбудил Тузик, привыкший в это время гулять. Поднялся и вышел на улицу. Немного погодя из соседнего подъезда вышли Гриша с Родькой и помахали мне рукой. Побежали привычным уже маршрутом в сторону школьного стадиона.

Когда занимались на турниках, Григорий вдруг разоткровенничался.

– Жара замучила… – признался он. – Специально в отпуск сейчас поехал, а не летом. А малый, оказывается, на море хочет. Куда его сейчас на море?.. – с досадой сказал он.

– Я жену тоже хочу летом на море свозить, чтоб отдохнула, сил перед родами набралась. Давай, мы Родьку с собой возьмём. – сразу предложил я. – Какие проблемы?

– Да? – оживился он. – А куда вы собираетесь? В Крым?

– Нет. Беременная же. Какой Крым? Нельзя в жару. В Калининград думал…

– В Прибалтику? Тоже хорошо. А почему именно в Калининград? У моего сослуживца мать живёт в Литве, в Паланге. Сдает комнаты туристам. Давай, договорюсь! Оплачу всё и отдыхайте сколько душе угодно.

– Паланга? – заинтересовался я. Отличный вариант. Если комнаты туристам сдаёт на постоянной основе, значит, недалеко от моря. – Всё не надо, пополам оплатим. – задумчиво ответил я. – А договаривайся на два месяца: июль и август. Сам я, может, и не останусь на столько, а женщинам и детям в самый раз.

Я вдруг вспомнил, что было в прошлой моей жизни в 1972 году. Адское было лето… Засуха, пекло, пожары и непроглядный смог. Мне было всего семь лет, но в памяти многое осталось. Сначала нас с сестрой родители пытались пристроить в Подмосковье на чьей-то даче, считалось, что на природе жара легче переносится, чем в городе. Но когда начались лесные и торфяные пожары, и вокруг Москвы начали гореть деревни, нас забрали обратно в город.

На всю жизнь запомнил кровавое солнце в кромешном смоге над Москвой. Зрелище было жуткое и завораживающее одновременно.

Трава стала жёлтой, а деревья сбрасывали листву.

Нечего тут делать жене летом, однозначно. Пусть сидит в Паланге. А с Родькой ей веселее будет. И я побуду с ними. Если работа какая хорошая наклюнется, типа гастролей с лекциями, поеду поработаю и снова вернусь. Недалеко ведь. Правда, там уже и рожать будет совсем пора… блин, как все непросто. Не помню ведь, когда эти пожары и смог прекратились. Если в августе, то можно будет и вернуться пораньше домой. Тем более, обычно со второй половины августа и погода на Балтике не фонтан. А что комната будет до конца августа оплачена – невелика потеря, не такие и большие деньги.

– Отлично! Всё, Родька, я договорился! – обрадованно заявил сыну Григорий. – Поедешь с Пашей и Галией на море летом.

– Ура! – завопил счастливый пацан на весь школьный стадион.

«Я договорился!». Ну, Гриша, молодец. – усмехнулся я про себя и улыбнулся, глядя на Родькину радость.

Возвращаясь после зарядки домой, заметил ту самую соседку, про которую жена рассказывала, что половики по утрам выбивает. Женщина, как женщина, среднего роста, худая, болезненная, лет чуть за сорок, в старой вязаной шапке. Серая шаль повязана на груди крестом. На специальной перекладине висела дорожка и небольшой ковёр. Рядом лежал ещё какой-то половик, кое-как закиданный снегом, женщина чистила его веником. На мой взгляд чистки снегом вполне достаточно, зачем еще на перекладине выбивать? Но меня она не сильно беспокоит, я уже не сплю. Прошёл молча с Тузиком в свой подъезд мимо неё, поймав её настороженный взгляд, как будто она была готова, что я скажу ей что-то или сделаю. Странная она, конечно…

Галия уехала пораньше, оставив мне завтрак на плите. Ей сегодня на анализы, потом сразу в институт. Интересно, догадалась она захватить для Жариковых подарки?

Я-то ещё с вечера положил в портфель журналы для Риммы Сатчан и Маши Шадриной. Галия ещё спицы просила ей одни передать.

В университете, встретившись с Брагиным, искренне поблагодарил его за помощь, жена рассказывала, как он ходил с ней и по магазинам, и два раза мотался на водительские курсы. Договорился, что забегу к нему вечером. Хотелось бы сразу отблагодарить товарища, а то вчера не до этого было.

После первой же пары меня вызвал Самедов, видать, сильно у него подгорает… Ладно, сейчас буду выкручиваться.

Глава 21

г. Москва

Решил вести себя уверенно, всё равно Самедов не сильно понимает, какой мне предстоит объём работы в связи с его поручением.

– Добрый день, Рашид Фархатович. – заглянул я в его кабинет. – Можно?

– Заходи, Ивлев. – сразу отложил он в сторону бумаги, с которыми работал. – Ну, что скажешь? Успел поработать с моими документами?

– Успел все просмотреть. – ответил я. – Я правильно понял, это та самая фабрика, где мы уже были с Прожектором?

– Правильно ты всё понял. По документам что?

– Ну, это обычные накладные на передачу сырья. Что с ними надо сделать?

– Как что? – опешил Самедов. – Найти нарушения!

– Рашид Фархатович. Чтобы найти нарушения, одних этих накладных мало. Данные в документах сопоставлять с чем-то надо, по-другому несоответствия не найти. Ну, имеем мы расход сырья и что? С чем его сравнивать? Как определить, верный он или нет?

– Что ты хочешь сказать?

– Нужны ещё документы… – пожал я плечами.

– И какие тебе нужны документы? – недовольно спросил Самедов.

– Это зависит от того, какие предполагаются нарушения. – невинно хлопая глазами, ответил я.

– А поточнее.

– Могут понадобиться технологические карты, накладные на приобретение сырья, ведомости передачи готовой продукции на склад, накладные на реализацию…

– Сдурел что ли? – цыкнул на меня Самедов. – Куда столько?

– А какие нарушения предполагаются? Знать бы, тогда можно ограничиться одним каким-нибудь видом документов.

– Знали бы, какие нарушения, тебя не спрашивали бы. – разозлился Фархатыч.