Женя Шень. Свет души - Прекрасный Святой Отец
— Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной!
Мы переглянулись с каждым в нашей компании, чтобы оценить состояние друг друга, а затем пошли вслед за толпой, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Это было на удивление красивое место, даже для меня, который видел и ночные города двадцать первого века и чудесные пагоды мира Ци. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела нас к этому столу и приказала повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам.
Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений, что в каком-то недобром предчувствии вертели головами и будто принюхивались к пространству и бросали короткие взгляды на четверку детей, а затем с некоторой опаской отлетали в другую часть зала, чем вызывали переглядывания учеников и хмурые брови преподавателей. Видимо твари ощущают от нас эманации смерти их собратьев, хоть я и почистил наши астральные тела от лишних улик. Но ничего страшного, они все равно узнают о том, кто и что сделал, рано или поздно.
В это время МакГонагалл достала замызганную шляпу и поставила ее на стул, чтобы там спела нам свою прекрасную песню с правилами распределения, что я с чистой совестью пропустил мимо ушей, изучая ее структуру. Выглядит сложно и не особо понятно, а потому подождал пока начнут звать детишек, на которых начинали действовать встроенные чары, раскрывая при этом свою суть и предназначение. Основанная часть магических массивов была настроена на считывание стабильного эмофона, который отпечатан в ауре, что характеризует наиболее частые эмоциональные состояния пользователя, а остальные части выполняют анимацию шляпы, которая озвучивает результат. Также отмечаю небольшой блок, который ведет общение с детьми.
Глава 38
И, хотя к шляпе можно подключить свой разум, этой функцией никто не пользуется, а потому шляпа использует для общения с детьми свои, возможно, заранее заготовленные фразы. Само распределение шло своим чередом и никаких отличий от канона пока что не наблюдается. Хотя нельзя сказать, что я всерьез сверяю, ведь уже так себе помню подобные мелочи, но вроде все сходится. А, когда очередь дошла до Ананды, мы обратились во внимание.
— Дурсль, Дадли!
Дадли вразвалочку дошел до стула и натянул на себя шляпу, начиная о чем-то с ней говорить, но, буквально через десяток секунд, артефакт принял решения и зачислил брата на факультет храбрецов, где он занял нам места рядом. Скорее всего, присоединимся к нему мы еще не скоро.
— Гермиона Грейнджер!
Услышав свое новое имя, наш друг с интересом отправляется к шляпе, но не успел даже ничего сделать, как шляпа мгновенно, толком не коснувшись кудрявой головы, кричит:
— ГРИФФИНДОР!
Видимо никаких шансов на то, чтобы попасть на другой факультет, у Энлиля не было изначально, истинный лев. За столом раздались вялые аплодисменты, дети еще не знают с кем им придется жить под одной крышей, но ничего, скоро еще пожалеют. Дальше мы наблюдали за другими детьми, в том числе и нашим новым знакомым, Драко Малфоем, который оказался за столом Слизерина. Но безделье длилось недолго, ведь вскоре послышалось:
— Поттер, Джеймс!
Я сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом.
— Она сказала Поттер?
— Тот самый Гарри Поттер? То есть Джеймс?
Без волнения дойдя до табуретки, начинаю транслировать в ауру образ «типичного Гриффиндорца», который можно наблюдать за моим будущим столом, так что шляпа, не раздумывая, выкрикнула неутешительный диагноз.
— ГРИФФИНДОР!
С улыбкой принял возгласы радости от своего стола и помахал рукой однокурсникам, а затем уселся рядом с Энлилем и Анандой и наконец, получил возможность увидеть главный стол, за которым сидели учителя. В самом углу сидел Хагрид, а в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Старик сиял всеми возможными способами: улыбкой, мантией, волосами, даже выражением лица. Видимо трудится над закреплением своего образа, хотя не совсем понимаю смысл данного действа, зачем ему это нужно, если он и так на вершине? Видимо политик из меня будет так себе, впрочем не сильно-то и хотелось. Также заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека, с большими синяками под глазами. Сейчас на голове Квиррелла красовался большой фиолетовый тюрбан, так что профессор выглядел довольно странно, но мы то знаем в чем дело. Направляю восприятие на профессора и, ожидаемо, вижу перед собой необычную картину того, как потоки ци внутри пранического тела разделяются на две части, которые стараются подстроиться под душу, но так как их две, то они начинают конфликтовать с собой из-за своих различий, чем губят физическое тело. Также можно заметить разлагающий эффект одержимости в сознании профессора, который постепенно сходит с ума под воздействием своего немертвого господина. После полуминуты изучения Квиррелла, тот начинает нервничать еще больше и озирается по сторонам, видимо почуяв столь пристальное внимание.
Подождав, пока к нам присоединится Рон, выслушивающий поздравления братьев, начал тихо говорить.
— Вы наверняка уже обратили внимание на нашего дорого неназываемого, живущего на лысине профессора. Предлагаю на днях, пока не стало слишком поздно, помочь ему с изгнанием незаконного поселенца. Мы с Анандой разберемся с духом Волдеморта, Рон подлечит тело Квиррелла, а Энлиль поможет нам с ковырянием памяти, как вам план? — спрашиваю, уверенный, что возражений не будет, ибо план идеален.
— Идея неплоха, но как насчет Дамблдора, с которым ты должен увидеться сегодня после ужина? Я как-то сомневаюсь, что этот, действительно сильный, маг не заметил нюанса в новом
