Кодекс Крови. Книга III (СИ) - М. Борзых
Я не стал медлить и ринулся вглубь зала, там за одной из тканных ширм стояли вдоль стен стойки со старинными доспехами и стенды с оружием. Мой взгляд скользил по мечам, саблям, шпагам и не находил отклика в душе, пока не наткнулся на пару непритязательных катаров с раздвижным тройным лезвием. То, что надо! Они легли в руки просто идеально. А вот теперь можно и потанцевать.
Вернулся я вовремя. Вокруг принца уже собралась стая ёжиков-переростков, причём часть была явно более высокого уровня, отстреливая в Азиза иглами из тела, словно дикобразы. Пока ещё иранец успевал крутиться вокруг своей оси, сжигая в пламени щита летящие иглы, но и твари оказались не промах. Имея зачатки разума, они выдали слитный залп иглами. И парочка всё же прошла сквозь защиту Азиза. Тот зарычал сквозь сжатые зубы и усилил напор на тварей. Круг вокруг него сужался, места там оставалось не так уж и много, поэтому, когда я прорубился к нему за спину с окровавленными катарами, он благодарно кивнул мне и принялся усиленно орудовать ятаганом в своём секторе, вырезая и сжигая тварей.
— Вы как там? — услышал я чуть запыханый голос Агафьи через кровную связь, — фаршем не стали ещё?
— Нет, развлекаемся, — коротко ответил вампирше, — а ты где?
— На женской половине, детей защищаю. У нас летяги слабые, но много. Огня боятся.
— У нас тоже боятся, но ежи-переростки.
— Тогда отбой связи, нужна будет помощь, зови.
Спиной к спине сражаться было удобней, зная, что можно не беспокоиться на тылы. Я же, пока принц не видел, внаглую использовал магию крови, тем более что крови вокруг было столько, что при желании можно было замахнуться и на что-то из прошложизненного арсенала. Пока же я создал из крови ещё по паре эфемерных кровных катаров, которые резали тварей не хуже настоящих. Бой превратился в подобие сенокоса, занос руки, удар, эфемерное эхо от удара и повторение. Ёжики закончились так же неожиданно, как и начались. Вокруг воняло паленой шерстью, сладкой кровью и… гноем. Я резко обернулся, рассматривая так и торчащие из спины Азиза две иглы тварей. В горячке боя иранец то ли не обратил на них внимания, то ли просто забыл их вытянуть. Ран не было видно под одеждой, но запах явно намекал, то иглы были отравлены.
— Славная битва, — усмехнулся Азиз, взирая на тела ежей вокруг нас, и вдруг пошатнулся.
— Раздевайся! — скомандовал я. Иранец непонимающие смотрел на меня. — У тебя иглы в теле, заражение началось. Запах гноя.
— Выдерни! Так не сниму!
Я выполнил просьбу, внимательно рассматривая зазубрины на концах игл, формой напоминающие гарпун. Принц зарычал, скрывая вскрик боли, а после стянул с себя кафтан и некогда белоснежную рубашку, обнажая спину.
— Что там?
А там у него красовались два нарыва с мою ладонь размером, наполненных зеленовато-жёлтым гноем. Нарывы эти стремительно увеличивались прямо у меня на глазах. Из ран сочилась вонючая жидкость вперемешку с ошмётками тканей.
— Прокали мне катары, вскрою нарывы и затем прижгу.
— Возьми ятаган, им удобней будет, — передал мне принц собственное оружие и стал на колени, упёршись руками в пол. Кожа на нарывах натянулась, и я заметил, как внутри в жидкости зашевелились какие-то черви.
— Ах ты ж… — я невольно выругался по-русски, поражённый скоростью развития паразитов в теле носителя. Медлить было нельзя.
Первый надрез пылающим ятаганом вскрыл нарыв. Но этого явно было недостаточно.
— Терпи, так надо, — предупредил я принца и резанул клинком, снимая разом нарыв с верхним слоем тканей. Тот застонал, вокруг его кулаков раскалились каменные плиты пола, навсегда оставляя внутри отпечатки боли иранца. Рядом с принцем шлёпнулся нарыв, в котором шевелились черви. Судя по интонации ругани, Абдул-Азиз сомнительно оценил собственные перспективы выжить с таким подарочком.
— Ещё один, — предупредил я и повторил усекновение заразы с тела иранца. — Эти даже живые. Держи на память, если коллекционируешь.
Тот лишь хмыкнул на моё замечание, но с колен не встал:
— Прижигай, если раны чистые.
Я осмотрел дело рук своих. На спине у принца красовалось два кровоточащих пятна чуть ниже лопаток, будто ему обрезали крылья с корнем. Внутри вроде бы ничего не шевелилось, потому я без зазрения совести несколько раз приложил пылающий ятаган сначала к одной ране, а затем к другой.
Запахло жареным мясом, да так аппетитно, что я невольно сглотнул слюну.
— Не жри меня, я ядовитый, — хрипло хохотнул иранец, всё еще стоя в коленопреклонённой позе и по-доброму насмехаясь над моей реакцией на запах, — да и после сегодняшнего с меня как минимум…
Договорить он не успел, ибо портал, из которого вылезли ежи-переростки вдруг схлопнулся, и на его месте открылся новый, гораздо большего размера. Из него никто не лез, но…
— Что за…
Пол под ногами основательно тряхнуло. От портала по земле потянулись в разные стороны трещины, разверзая твердь и уходя глубоко вниз. Толчки продолжались, будто под ногами начало биться сердце дикого гиганта. Земля осыпалась от каждого толчка, а затем из трещин вылезло разом три десятиметровых мерзких сколопендры и разбежалось в разные стороны. С одной стороны это радовало, всех трёх разом мы вряд ли осилили бы, но, с другой, каждая из тварей успеет собрать обильную жатву, прежде чем её прибьют.
Одна из тварей резко развернулась в нашу сторону и засеменила двумя десятками хитиновых лапок по трупам ежей. Причём сытно пожрать по дороге она не забывала, на ходу закидывая себе в жвала части ежовых трупиков. Ядовитые иглы её не смущали, исчезая в пасти с молниеносной скоростью.
— Это пятый уровень, не меньше, — констатировал принц, зашвырнув в сколопендру несколько немаленьких огненных шаров, которые с шипением погасли, едва соприкоснулись с её хитиновым панцирем. — Ещё и с сопротивлением магии огня, — здесь его голос осёкся.
Похоже, принц только что решил попрощаться с жизнью. Я же прикинул в уме собственные возможности и, честно говоря, решил пойти по пути наименьшего сопротивления.
— У тебя же вроде бы скорость феноменальная, — непрозрачно намекнул я принцу, передавая принцу макр третьего уровня для подзарядки. Раны он, конечно, не заживит, но силёнок прибавит. — Найди её и спаси любой ценой.
Попытка надавить на прошлые чувства и избавиться от свидетеля провалилась с треском, ибо, как оказалось, мужская честь для Азиза была не пустым звуком.
— Я не сбегу, даже ради неё.
— Ну и хер с тобой, — плюнул я на уговоры и дипломатию. Твари до нас оставались считанные метры, когда я произнёс, — клянись своим богом, что всё увиденное здесь и сейчас никогда не будет передано третьим лицам!
Гепардеви ошалело переводил взгляд с меня на тварь и не решался произнести клятву вслух.
— Кошак ты драный! Я тебе жизнь спас! — рявкнул я. — Я и так знаю, кто ты! Жить хочешь? Клянись!
Не знаю, что подействовало, то ли обзывание кошаком, то ли долг жизни, но иранец произнёс:
— Я, Абдул-Азиз, шахзаде Мозафреддина Гепардеви, второй принц Ирана и Аравии клянусь Гепардом, что увиденное здесь и сейчас никогда не будет передано третьим лицам!
Последняя фраза ещё витала в воздухе, когда над принцем возникла и исчезла морда гепарда, подтверждая клятву. Однако у иранского правящего рода оказалась достаточно тесная связь с тотемом, если уж при клятвах такие знамения проявляются.
Пока же я вспомнил, как через меня проходила сила Винограда, сплетая хищные виноградные лозы, и заменил одну божественную энергию на энергию крови, пролитой вокруг. Кровь тварей изнанки неохотно делилась силой, поэтому пришлось полоснуть по руке катаром и перехватить управление напрямую. Повинуясь моим мыслям, вокруг формировались гибкие кровавые ленты с оскалившимися пастями. Они извивались, издавая тихое умиротворяющее журчание, и поджидали внезапно затормозившую почти рядом с нами сколопендру.
Тварь инстинктивно чувствовала, что ранее беззащитная жертва стала охотником, и не решалась напасть. Мне же это и не нужно было. Как только количество лент перевалило за три десятка, я отдал мысленный приказ:
— Убить. Макр сохранить.
Я с внутренним удовлетворением наблюдал, как мои кровавые змейки просачивались в сочленения хитинового панциря сколопендры и вгрызались в её тело, выгрызая и высасывая её до последней капли. Тварь визжала и извивалась, пытаясь удрать
