Рассвет над Самуром (СИ) - Алексей Богородников
Понятное дело, наслушалась она о Шилнагаиле и Гэлресе историй от Аиши и Каи.
— Не выйдет она, — вмешалась ехидная Кая, — повторю твои слова через лет девять, когда в первый раз влюбишься.
— Хватит тут замуж выходить, не выходить, — повелел я, — подумайте о других авантюристах. Чем они все займутся, когда всех чудищ ликвидируем?
— Эм. Воевать пойдут? — предложила Риса. — Орков?
Что-то я позабыл о них совсем. Для меня они по разряду чудищ проходят, хотя на деле еще пострашнее будут. Мозг и тактика примитивные присутствуют. Может на самом деле с них вообще начинать надо, выжигать мир от всяких зловредных опухолей.
— Это года три, — махнул я временно рукой, — вот всех победили монстров на суше, воздухе, воде. Всех орков, гоблинов прикопали, сожгли, скелеты в музей поставили. Потом-то что?
Они попыжились, повздыхали и дружно сказали, что будут наслаждаться жизнью на Аишиной яхте. А других авантюристов наймут к себе слугами, чтобы те, бедолаги, не пропали в нищете и унынии. Как подобает разумным девочкам, сразу принялись составлять список «бедолаг». Главными критериями были красивый, смешной, вежливый. Так я узнал, что Ридлтрен Кровавый на первом месте зрительских симпатий у боевых лолек. Ибо красив, всегда вежлив, дарит конфетки и рассказывает смешные истории. Его они вознамерились приобрести обе и потому сразу начали делить юношу по неделям работы.
«Ах ты же, баронишко аристократическое!» — ревниво подумал я. — «Первым делом, как к власти приду, ушлю тебя в кругосветное путешествие лет на пять. Будешь мне морской путь в Гродал искать.»
Кая приобняла меня за шею и спросила на ушко, что на самом деле будут делать тогда авантюристы в том великолепном и чудесном будущем, нарисованным мной.
— Кто знает, детектив Аисаки, — игриво сказал я, — может быть левитатор Риса полетит в специальном корабле на Луну, горный инженер Верлита выстроит добычу полезных ископаемых, а императрица Аиша сделает всех жителей мира богаче.
Здесь мне пришлось объяснять ей значение слова детектив, а когда я с ситуацией справился, она вытащила наручники и попросила показать процедуру ареста подозреваемого. Но я про такое, буду рассказывать только в кабельной читалке.
Глава 18
После внезапного исчезновения графа Сентенты, барон Ферми понял тайный смысл народной пословицы «глупые шаны растут до аристократа, а умные купят деревеньку, да живут помаленьку». Честное баронское, знал бы что так обернется и в тайнократосы не торопился. Страшно и непонятно: то ли по приказу королевы втихую графа удавили, то ли магоголики расстарались, то ли местный недоброжелатель до графа дорвался.
Просыпавшие королевский совет первого января аристократы в истории встречались, но редко, обычно по состоянию здоровья. Был один подскарбий, что так нализался — идти не мог. Приказал слуге с утра кровопускание пиявками сделать с Великого болота, расслабился во время процедуры, уснул, слуги хватились — а всё. Съели бедолагу, вернее, высосали подчистую. Другой служивый не придумал ничего лучшего, как руку себе проткнуть, изображая нападение ужаснокрысы. За ним распорядитель пажа королевского прислал, он кровью истекает. Чуть не сдох дурень криворукий. Зато король ржал до колик, а не Жутколесье изучать отправил.
Это королю хорошо, с придворным магом света: похмелил лечением, как огурчик с утра. Да где их взять на всех: хороший маг света, всегда чуть повернутый. «Лучше с друзьями в слезах, чем с аристо на понтах» — сказал последний из них, которого Ферми манил к себе. После сорока у них идеалы бывают смещаются. Насмотрятся на смерти близких: хочется уже в комфорте пожить, а не только пузыри кровавые глотать. Так с навыками своими тогда — зачем им прислуживать кому-то?
На индивидуальной лечебной практике больше монет поднимут и работа спокойнее. Первого января, например, отоспаться можно.
Поскрипел Ферми зубами и сдался. Надо момент выждать, поймать кого-то из них на преступлении, заиметь рычаг давления, там и разговор устраивать. Потом — забылось. Люди внезапно умирают редко, а кого можно вылечить — Полиорл откачает.
Вот Сентента к Полиорлу не приезжал. Ферми первым делом проверил. Вдруг графа приступ хватил во время разговора с королем, еще до совета. Шайред такое точно не расскажет, но пошуршать на эту тему стоит. Его четверка помощников отрабатывала охранные посты, закономерно оставшись с носом. Ведь если это дело рук короля и королевы: никто ничего никогда не узнает. В хрониках исторических мелькнет догадка от историка лет через сто, станет предметом обсуждения, да и только.
Сам барон в это время съездил на разговор с южнокаталийским послом, графом Малуроном. Безрезультатно. Посол нес пургу, интересовался принцем, расспрашивал как её высочество после покушения.
Как, лять? Серьезно? Его это интересует? Живее всех живых! Принцу другому, палец уже успела сломать. Посол за характер и живость принцессы порадовался, начал про друзей её узнавать, про Гэлреса, но Ферми отговорился делами и свалил прочь. Про Сентенту тот ничего не знал, либо настолько искусно освоил ремесло лицедея, что гильдия гистрионов прослезилась бы. Правда в нагрузку поручение от Малурона схватил, здесь ничего не поделаешь.
В мощь тайного врага, коих у Сентенты было много, слабо верилось. Жертв граф выбирал тщательно, из тех, кто послабее. Исчез из дворца, разыгрывая представление, дабы внезапно, появившись в пятнах крови на разодранном камзоле, сияя благородной сединой, воскликнуть о спасении королевства, потрясая секретными документами? Столь дикий пафос чужд Сентенте.
Когда вечером пост охраны принес подкинутое письмо от графа, подозрения барона Ферми вспыхнули с новой силой. Да чтобы граф сбежал вот так, отослав письмо тайно? Сентента точно понимает насколько короля, оскорбляет такое послание. Это однозначно похищение или убийство.
Досталось же графу и его службе. Разозленный нелепым письмом Шайред, не подбирая выражений, выдавал такие дозы командирского ора барону, что того к мраморному полу дворца пригибало.
«Сам же скотина прикопал графа где-то, еще и издевается», — обиженно думал Ферми, вышагивая в свой кабинет. — «Совсем его величество ополоумели.»
Больше всего пугал задумчивый взгляд королевы. Нехороший такой. Оценивающий. Каким домохозяйка на одежду смотрит. Послужит еще шмотка или пора сборщикам тряпья, вещь определить, за медную монетку. Вот и всё, закончилась на этом карьера барона.
«Да как бы не так, я не сдамся! — потряс кулаками вверх, обращаясь к Создателям Амьен Ферми. — Мне бы только малюсенький шанс, немного времени и посмотрим кому улыбнется удача.»
Вызвав к себе тайную четверку, барон взмылил их коротким указанием искать любое возможное дело, чтобы служба могла отличиться. Потому проснувшись на диване своего кабинет в час ночи от тихого «Тайнократий, важное дело», он подавил искушение бросить сапогом в говорившего.
— Докладывай! — хрипло повелел Амьен Ферми, вставая и прикладываясь к стакану крепкого вина.
— Массовое убийство эльфов в таверне «Глаз Циклопа» между восточными выездом
