Перестройка - Евгений Владимирович Соколов
— Ты упомянул этого, пока ещё первого секретаря областного комитета КПСС, — Леонид Ильич брезгливо указал рукой на бумаги, лежащие на столе, — что скажешь о его судьбе? Так же, как и некоторых других, с позором исключим из партии и отдадим под суд?
— Советский народ с удовлетворением отмечает, что наша славная милиция и чекисты под руководством коммунистической партии успешно ловят воров и мздоимцев во всех эшелонах власти, — ответил Юрий Владимирович, — но в данном случае мы можем всё сделать тихо и мирно, не привлекая внимания общественности и прессы. Оказалось, что объект, расшифровку мыслей которого ты только что прочитал, смертельно болен, однако, он сам об этом пока не знает. Дело в том, что телепат, проводивший чтение мыслей, поведал сотрудникам КГБ о подозрении на серьёзное заболевание своего клиента. В результате проверки этого предположения более опытным шаманом, диагноз был подтверждён, так что любителю золота и бриллиантов осталось коптить небо несколько месяцев, да и то большую часть этого времени он проведёт на больничной койке. Поэтому я думаю, что не стоит устраивать очередной показательный процесс. Поскольку мы итак за последнее время порадовали наш народ тем, что коммунистическая партия и советское правительство борется с казнокрадами всех мастей и наказывает их, невзирая на предыдущие заслуги и занимаемые высокие посты. Лучше тихо проводим товарища на пенсию, а вскоре неизлечимая болезнь сделает своё дело.
— Согласен с тобой, Юра, так и поступим! — ответил Брежнев. — Невольно вспоминаются слова классика, произнесённые одним из героев его романа. «Вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими, и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас саркома легкого, и вот ваше управление закончилось! Ничья судьба, кроме своей собственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать, вы, чуя неладное, бросаетесь к учёным врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам. Как первое и второе, так и третье, совершенно бессмысленно, вы сами понимаете. И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи».
— Да, с автором гениального творения не поспоришь! — улыбнулся Юрий Владимирович, показывая на бумаги, лежащие на столе. — И обрати внимание, Лёня, в этом романе тоже говорится о кремации. Как всё это перекликается с протоколом расшифровки мыслей нашего объекта!
Брежнев удовлетворённо покачал головой, затем посмотрел в глаза Андропову и тихо произнёс:
— Да, Юра, за прошедший год многое изменилось в нашей большой стране, и, как говорится, то ли ещё будет! Что произойдёт буквально через несколько дней, когда все узнают о главном решении внеочередного съезда? Пока об этом знаем только мы с тобой.
— Лёня, мы проделали огромную работу! Заменили на местах многих высокопоставленных чиновников, как в партийном аппарате, так и в различных министерствах и ведомствах. Все эти люди прошли двойную проверку на лояльность, так что все решения внеочередного съезда КПСС они, а также весь советский народ примут с пониманием и одобрением. Ведь всё делается во благо нашей Родины!
Глава 12
Наконец, все мокрые, с испачканными в песке ногами, мы вернулись в шикарный президентский номер, весело посмеялись, глядя друг на друга, а потом решили сделать небольшой перерыв в наших экспериментах по освоению пространственного портала для того, чтобы отправиться по своим номерам, принять душ и переодеться в сухую одежду. Вот здесь все вспомнили, что Джордж забронировал каждой паре по такому же номеру, так что мы поблагодарили его за предусмотрительность и отправились приводить себя в порядок. Следует отметить, что для Ирины и Евгения номер тоже был забронирован, но в нём не было их вещей. Сначала у нас появилась мысль открыть портал к ним домой, чтобы они там приоделись, но потом поскребли, как говорится, с миру по нитки, и нашлись подходящие им по размерам и одежда, и обувь. А примерно через полчаса наша группа путешественников из шести человек снова стояла перед рамкой портала и с нетерпение ожидала продолжения приключений.
— А куда подевался весь песок, который мы натащили в ваш номер с негостеприимного побережья Австралии? — поинтересовалась Ирина, разглядывая паркетный пол шикарной гостиной. — Неужели приглашали горничную?
— Чтобы не было вопросов, откуда здесь столько песка и воды, я попросила Валюшу и Гарри открыть на минутку портал в наш дом, — с улыбкой ответила Светлана, показывая рукой на стоящий в стороне пылесос, — вот и притащила оттуда эту шайтан машинку. Так что весь песок в нём. Кстати, друзья, откройте ещё раз портал в Австралию, верну пылесос домой. Не нужно, чтобы у той же горничной возникали лишние вопросы.
— Давайте в этот раз отправимся туда, где нет дождя и ветра, — предложил Евгений, — хотелось бы в более приличных условиях и без оглядки на небесную канцелярию походить вокруг рамки портала, потрогать её, в общем, лучше это делать в условиях, приближённых к лабораторным.
— Знаю такое место! — тут же ответила я. — И вообще, я помню координаты всех точек на нашей планете, в которых когда-то побывала моя младшая сестрёнка со своим мужем. Главное, чтобы там была хорошая погода.
Я мысленно передала Гарри координаты и через несколько секунд все с восторгом смотрели сквозь рамку портала на чудесную поляну посередине смешанного леса в двух сотнях километров от Москвы.
— Подождите минутку, друзья, — я сделала останавливающий жест, — сначала оценим обстановку на той стороне портала. Так, всё в порядке, в радиусе 5 километров ни одного человека. Вот теперь и продолжим наши эксперименты с рамкой портала. В данный момент она имеет размеры два на два метра, а теперь мы с Гарри увеличим высоту до двух с половиной метров, то есть до потолка этого помещения останется ещё метра полтора, а в ширину раздвинем её так, чтобы она была чуть больше футбольных ворот.
Через несколько секунд рамка портала делила гостиную почти пополам. Голубое небо ярко освещало ту половину большого помещения, где мы стояли и завороженно слушали звуки леса. А перед нами буквально в двух шагах расстилалось разнотравье этой небольшой поляны.
— Ещё
