Ассистент - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— А ты сам? Любишь? Или всё же Самиру больше? Я был твоих лет… тоже такое было… сначала две… а потом…
— Тебе тридцатник всего, кончай строить из себя старика!
— Всего… много дерьма повидал в жизни. Так кого больше любишь? Самиру или Аллу?
— Нинель. Нинель Кирилловну больше всего люблю?
— Это кто? — Тукай нахмурился.
— Она в Питере сейчас. Уехала.
— Так и… езжай к ней. Чего сидишь-то?
Я кивнул и снова пригубил алкоголь. Неожиданно подумалось — весь этот разговор прекрасно ложится и в тему совсем другого обсуждения. Не о женщинах, при всей их важности для девятнадцатилетнего-меня. А о чём-то куда более важном.
— Знаешь, что я за собой заметил. Это вот только недавно. Когда мне дают выбор из двух вариантов… я неизбежно пытаюсь убежать от обоих. К какому-то третьему.
Тукай прищурился.
— Всё просто. Ты выбор уже сделал, просто он идёт вразрез с моими прошлыми убеждениями и влюблённостями. Так бывает.
— И жизненными целями?
— И жизненными целями. Ну, либо ты может быть просто выбираешь третий, потому что ещё его не попробовал. Сложно же понять, какой лучше, правда, если не попробовал? Просто потом придётся выбирать из трёх вариантов, а это ещё куда сложнее.
— Гораздо проще решать, когда один из вариантов ставит тебе ультиматум. — усмехнулся я.
— Что, залетела, что ли? Жениться требует? — удивился Коскинен.
— Ну, не знаю. Вроде того. Говорит, спустя месяц — сделай выбор.
— Так ты же его сделал уже, так?
— Сделал, Тукай. И он мне очень не нравится. Очень.
Дальше был путь домой, день, когда я отсыпался и отдыхал, избегая общения со всеми, и день, когда я впервые пришёл на покер в клуб «Штопор».
И там меня ждала встреча, о которой многие могли бы только мечтать.
Часть IV
Микифор. Глава 28
Часть IV. Микифор
Глава 28
Вечером в пятницу я успел переодеться и выехал на место встречи на «хорде», которой тут именовались частично подземные электрички, идущие из Подмосковья к вокзалам на Садовом Кольце. Времени оставалось предостаточно, а я мало ходил пешком по центру Москвы в этом мире и в тот вечер наконец-то решил позволить себе пройтись по самому центру столицы.
Как я уже говорил, ветвь долгое время произрастала в близости с Главным Пучком, отчего многое здесь мне было привычным. Тоже была Красная Площадь, на которой высился храм Василия Блаженного, правда, стоял он на берегу реки Неглинной, которую так и не спрятали в трубу. Здесь тоже был Кремль — правда, слегка другой — более правильной пятиугольной формы, и с двумя лишними башнями, стоявшими на самом берегу Москвы-Реки.
Непривычно было лишь наполнение Александровского Сада. Помимо дубов, сирени и других растений умеренного климата здесь возвышалась пара белоснежных эквалиптов, соперничающих по высоте с ближайшей кремлёвской башней, а также роскошные цитрусовые деревья с блестящими листьями и ещё зелёными плодами — не то мандарины, не то мелкие апельсины.
На самой Красной площади раздался звонок, это был Тукай.
— Ты успеваешь? Тут уже почти все собрались.
— Да, буду через минут пятнадцать, — ответил я, прикинув расстояние.
Проходя мимо кремлёвских стен, я вдруг вспомнил и, поддавшись каким-то древним инстинктам, поискал взглядом у стен Кремля мавзолей. И тут же усмехнулся, вспомнив, где нахожусь. Да уж, слишком долго мне приходилось гулять по разным вариантам с советским наследием, отчего привычки в совокупности с «гением места» иногда выходили наружу.
Была здесь и улица Тверская, начинавшаяся от моста через Неглинку — я выждал синего сигнала светофона и зашагал по ней. Клуб «Штопор» находился во дворе, на повороте на Козицкий переулок, как только я свернул на него, меня хлопнули по плечу.
А следом — буквально на миг — ужалил мощный ответ нулевого навыка. Я резко развернулся, готовый к потасовке.
Но это оказалось излишним. Да, стоящий за мной парень оказался настоящим качком — едва ли на голову выше меня, лет тридцати, с лёгкой залысиной и короткой, слегка неопрятной бородой. Но лицо было вполне доброжелательное и даже заурядное, слегка смуглое, а одет был в лёгкую цветастую рубашку-безрукавку и бейсболку.
А позади шагал примерно того же роста и возраста парень в тройке — блондин, рослый, с острым взглядом и поджатыми губами. Я хорошо распознавал такие лица — с ними ходят весьма опытные телохранители.
— Н-на игру? — улыбнулся незнакомец. — Д-добрый вечер.
Он поправил цепочку на груди, и тут же жжение от нулевого навыка прекратилось. Значит, маскируется, понял я. Значит, есть причины. Я заметил, что он слегка заикается.
— Да, — кивнул я и протянул руку. — Эльдар Матвеевич Циммер, к вашим услугам.
— О! Т-тот самый Циммер! — глаза незнакомца округлились. — Наслышан.
— От Тукая?
— Нет-нет, не п-припомню Тукая, из совсем других источников.
— А вы?…
— Микифор. З-зовите меня Микифор. А мой приятель — Иван. Н-ну, идёмте, ещё п-пообщаемся в перерывах.
Странное имя совершенно не вязалось с его манерой речи и мимикой, поэтому я сразу предположил, что это псевдоним. Спутник же со мной поздоровался — немного резко, сменив, однако, напряжённую гримасу на сухую улыбку.
Клуб располагался в подвале и выглядел не настолько шикарно, как я себе представлял клуб для тайных сходок богатых московских дворян. Скорее, это был какой-то затейливый гибрид подпольного рок-бара и вечернего клуба шахмат для пенсионеров. Вышибала на входе пропустил Микифора с сопровождающим, коротко кивнув. Меня же охранник остановил и спросил документы. Затем бегло пощупал бока, обнаружил кобуру, попросил опечатать и положить в сейф пистолет — я понимал, в какое заведение иду и согласился.
— Снимите также все матрицированные предметы, способные повлиять на ход игры, — сообщил хмурый сухой мужчина во фраке, стоявший в коридоре.
— Таковых не имеется.
Проверять у входа не стали, кивнули:
— Вас проводят.
Сперва пошли к кассе, где распорядитель только что обслужил Микифора, выдав небольшой поднос с фишками. Микифора обслужили прямо передо мной, он подмигнул и махнул, мол, скорее.
— Минимальная сумма — тысяча рублей, у вас есть таковая? — осведомился распорядитель.
В очередной раз поймал себя на мысли, что не люблю азартные игры. Сумма была больше моей месячной зарплаты в пять раз, но теперь на моём накопительном счету была сумма куда бОльшая, чем требуемая, поэтому я, разумеется, согласился.
Меня повели по тёмному коридору с низким потолком, вдоль которого располагались ниши со столиками, полуприкрытые шторками. Признаться, я ожидал увидеть какой-то богемный разврат, но его не было — люди сидели более чем приличные, алкоголя было немного, а девушки-официантки хоть и пробегали мимо в коротких юбочках, но на ночных бабочек точно не походили.
Да и играли, судя по всему, не только в покер — я заметил на одном из столе огромную баталию настольной игры с сотнями солдатиков, башенок и непонятных устройств с висевшей над ними голограммой, явно сотворённой кем-то из игроков. В этот момент, признаться, мне захотелось поиграть в неё даже больше, чем покер, но я словно чувствовал, что не зря пришёл на игру.
За столиком уже был Тукай, расплывшийся в улыбке и поприветствовавший меня, а также Викторий — друг Коскинена, которого я помнил по курсам. Типичный блондин-ариец, который казался бы самым высоким из компании, если бы не Микифор, присевший рядом. Спутник Иван приземлился слева от меня — видимо, по правилам этикета пришедшие вместе не садились рядом.
Единственной дамой, сидевшей по правую руку от меня, оказалась худая, весьма милая женщина средних лет в элегантной шляпке.
— Светлана, — сказала она, жеманно подав руку для поцелуя.
Пришлось поприветствовать таким образом. Затем я заглянул в лицо последнему, седьмому игроку, и вздрогнул.
Это был Аскольд Филиппович Гильдебрандт, контр-адмирал третьей авианосной бригады. Поседевший, осунувшийся, но не потерявший острого взгляда. Он только что закончил здороваться с Микифором и затем потянулся к сидящему рядом со мной телехранителю
— С нами снова
