Звезда заводской многотиражки 2 - Саша Фишер
– Спасибо, Степан Петрович, за оказанное доверие, – раздался из динамика бодрый голос Игоря. – Обещаю не подвести! И с наступающим новым годом!
Вот как... Значит, пока я отвлекался на всякие семейные дела, Игорь, тихой сапой, заполучил пост главного инженера. Правда, я пропустил подробности, но сегодня вечером на семейном праздновании Нового года об этом зайдет речь обязательно. Вот и узнаю подробности.
Я выключил селектор и потер виски. Как бы еще урвать пару часиков поспать перед этим самым празднованием... Голова деревянная совсем. Ладно, ничего. Кофе выпью чашек семь, и нормально.
Даша, Эдик и Семен ввалились в редакцию одновременно. У Даши на шапке была повязана пушистая мишура, а в руках она держала что-то плоское и квадратное.
– Семен, осторожнее, а то я пирог уроню! – Даша гибко увернулась от нашего вестника спортивных событий и поставила противень на стол. Потом осторожно сняла с него шуршащую газету и вафельное полотенце.
– Дашута, какая красотища! – Семен восторженно хлопнул в ладоши. – Это ты сама испекла?
– Ах, если бы! – Даша в притворном раскаянии сложила руки и подняла глаза к потолку. – Моих кулинарных талантов хватает только на то, чтобы яичницу поджарить и кофе сварить. Это мама у меня волшебница!
На квадратном пироге, залитом белым кремом были выведены аккуратные шоколадные буквы и цифры «Новокиневский шинник 1981. С Новым Годом!» И обрамлено все это было сахарными снежинками.
– Ммм, твоей маме надо памятник поставить, – Эдик чмокнул Дашу в щечку как раз в тот момент, когда она стряхивала с воротника пальто растаявший снег. Капли воды попали Эдику на нос, он сморщился и замотал головой. Все засмеялись.
– С наступающим, Ваня, – сказала Даша, цокая каблуками к своему столу. – Что-нибудь интересное на селекторе было?
– Мельников стал главным инженером, – сказал я.
– Игорь?! – взвизгнула Даша. – Ой, как прекрасно! Надо его поздравить срочно! И про интервью сразу договориться, это же прямо в первый номер нужно будет! Чур без меня пирог не резать, я скоро буду!
Даша почти бегом выскочила за дверь. Семен и Эдик переглянулись.
– Быстро этот жук всех прогнул, – пробормотал Эдик. По его лице как-то не было заметно, что он рад такому вот развитию событий. Что-то знает?
– Подожди, так Игорь Алексеевич – твой брательник же? – спросил Семен.
– Вот ты проснулся, – хохотнул я. – В первый же день все вроде знали.
– Да я как-то не задумывался даже, – смутился Семен. – Он Мельников, ты Мельников...
– Сема, ну ты вообще невнимательный, – хмыкнул Эдик. – Даже я уже знал.
– Вот ты сравнил, – Эдик шлепнул себя руками по ляжкам. – Это же ты за светской жизнью следишь, а я только за спортивной. Вот если бы Игорь Алексеевич футбольную команду собрал или, там, чемпионат выиграл... Зато я знаю, что он у нас кандидат в мастера спорта по боксу!
– Кто он? Иван? – нахмурился Эдик.
– Да почему Иван-то? – возмущенно проговорил Семен. – Главный инженер наш. Игорь.
– Вот он, наверное, прошлого главного инженера и нокаутировал, – хмыкнул Эдик и оба замолчали. Повисла неловкая пауза, но на наше счастье в этот момент открылась дверь, и в редакцию вплыла наша фея, Антонина Иосифовна. Она была в длинном черном платье с блестками, а в руках несла букет цветов. На лице – мечтательная полуулыбка.
– С наступающим, Антонина Иосифовна, – первым выпалил я.
– И вас с наступающим, ребята! – она улыбнулась шире. – Ой, какая красота! Это кто такое чудо испек?
– А это дашина мама постаралась, – хвастливо, будто сам принимал в этом активное участие, сказал Семен. – Опять она нас балует!
– Замечательно! – редакторша положила букет на стол. – Эдик, а ты что опять такой хмурый? Кстати, где-то у нас была ваза? Может кто-нибудь наберет водички, а то хризантемы завянут...
В общем, начался обычный рабочий день в нашей редакции. Тридцать первое декабря тысяча девятьсот восьмидесятого года. Ох, надеюсь, что я не растворюсь в небытии под звон новогодних курантов. А то черт его знает, как работает вся эта метафизика, которая меня сюда забросила... Не хотелось бы уже. Прикипел, привык.
Единственное, что отличалось сейчас от обычных трудовых будней – это новогоднее убранство. Елки нам в редакцию не досталось, зато в изобилии были прочие декорации – густо наклеенные на окна снежинки из салфеток, свисающие с потолка нанизанные на нитку кусочки ваты, вперемешку с мерцающими нитками дождика, серебряные вьющиеся ленты серпантина и мишура, конечно же. Много-много мишуры на всем – от шторок и ламп дневного света на потолке, до шкафов, вешалки и монтажного стенда.
– О, Иван, чуть не забыл же! – Семен хлопнул себя по лбу, когда мы собрались идти на обед. – Настя же тебе записку передала!
– Настя? – я непонимающе захлопал глазами. – Какая еще Настя?
– Вот ты даешь, спасатель! – расхохотался он. – Ну Настя! Та, которую ты на лыжной базе выручил!
– Ах эта Настя! – с облегчением усмехнулся я. – Как у нее дела? Как нога?
– Нормально, на с больничного выходит второго января, – сказал Семен. – Мы просто соседи по лестничной клетке, поэтому и знаю. Вот, держи письмо от своей принцессы.
Семен протянул мне свернутый вчетверо листочек с «бахромой» от колечек пружинки. Никак не заклеенный и не запечатанный. Я развернул.
«Иван, мне ужасно стыдно, что я вот так сбежала и даже толком вас не поблагодарила. С ужасом думаю, что бы случилось, если бы вы случайно тоже не заблудились.
Будет очень смело с моей стороны пригласить вас на чай? В благодарность за свое спасение я обещаю испечь наш семейный домашний торт. Передайте через Семена ответ, я до второго на больничном».
– Ну вот что за несправедливость, а? – горестно вздохнул Семен. – Иван с дистанции сошел, получается, а главный приз выиграл!
– Семен, а ты знаешь, что зависть называется «болезнь желтых глаз»? – хохотнул я. – Смотри, много будешь об этом думать, попадешь в больничку с гепатитом!
– Тьфу на тебя, – отмахнулся Семен. – Гепатит – ужасная штука, у меня недавно им двоюродная сестра болела. Два месяца в инфекционке мурыжили!
– Передай Насте, что я с удовольствием принимаю и ее благодарность, и приглашение, – злорадно сказал я. – А тебе нужно поменьше совать нос в чужие письма!
– Так не заклеено же было, – хмыкнул Семен. – Значит не так уж и секретно!
– Да-да, секретики свои она только с Нонной обсуждает, – криво ухмыльнулся Эдик.
– С Нонной? – спросил я. – Это которая сваха заводская?
– Смотри-ка, запомнил, – Эдик поднялся из-за стола. – Ну что, товарищи журналисты, мы сегодня идем
