Адъютант палача (СИ) - Яманов Александр

-А где Ян? Говорили, что он тоже как крыса бегает с тобой по лесам.

-Тебе не достать его, Иуда! Ян ныне комендант Варшавы и недосягаем для твоих хозяев. Ничего, мы вам ещё попортим кровушки! Думаешь, разбили небольшой отряд и можно праздновать победу? И вообще, я больше ничего не скажу! Вези меня, куда там у вас положено. Устраивайте своё дешёвое судилище. Я готов к смерти и умру, как подобает патриоту!

-Вынужден тебя разочаровать, братец. Ты сдохнешь, как шелудивый пёс и никто даже не будет знать места, где зарыта твоя тушка.

-Что…

Глаза Винцента были ещё полны удивления, хотя их уже покидала жизнь, когда я вытирал нож о его модный плащ, подбитый мехом какого-то зверя.

-Янка, — перевожу взгляд на полешука, — Зарой тела или скинь в ближайшее болото. Сам управишься?

Увидев кивок проныры, беру сумку покойника и направляюсь в сторону засады. Оттуда ещё раздаются одиночные выстрелы, но, судя по всему, отряд мятежников полностью разгромлен.

[1] Николай Алексеевич Милютин (1818—1872) — государственный деятель Российской империи, один из главных разработчиков Крестьянской реформы 1861 года; тайный советник (1860), сенатор (21 апреля 1861), статс-секретарь (1 января 1864). Член Государственного совета с 1 января 1865 года.

[2] Жонд народовы (Народный жонд) — центральный коллегиальный орган повстанческой власти во время польского восстания 1863—1864 годов.

Глава 15

Глава-15.

«Auf Wiedersehen Lili Marlene

Reparlez-moi des roses de Gottingen

Qui m’accompagnent dans l’autre Allemagne»

-Кто такая Лили Марлен и почему иная Германия? — сбил меня с ритма Фредди, — Вы уже полчаса напеваете эту странную песню. Да и Восточная Пруссия мало отличается от других провинций. Народ только более суровый. Но всё равно, здесь мало отличий от других немецких земель. Разве что язык другой, но здешний говор поймут даже в Баварии.

-Не обращай внимания, — отмахиваюсь от немца, — Просто хорошее настроение.

-Ага, у кого-то весело на душе, а другим не так просто. А ещё вы всё по-немецки разговариваете. Будто нормальной мовы не знаете, — подключился к беседе ворчливый полешук.

Просто мы с Фредди договорились, что будем разговаривать на языке Шиллера и Гёте. Мне необходимо привыкнуть и избавиться от акцента. Есть кое-какие планы, поэтому надо постараться изобразить из себя натурального немца. Вот Пырх и ворчит, что ничего не понимает. Хотя, врёт шельма! Судя по всему, он немного освоил идиш, когда работал на жида, так как внимательно прислушивается к нашим разговорам.

А песню одной гундосой француженки я пою от прекрасного настроения. Вначале я думал, что только нынешняя Россия — это страна непуганых идиотов. Но, оказывается, в Европе ситуация не лучше. Речь идёт о безопасности и контроле. Если сравнивать ситуацию с моим временем, то здесь созданы условия наибольшего благоприятствования для антиобщественной деятельности. Паспортов с фото нет, о прописке или постановке людей на учёт никто и не слышал. Таможенный контроль практически отсутствует. По крайней мере, меня никто особо не проверял. С учётом того, что мой саквояж просто забит оружием, то я вначале изрядно нервничал. Да и лица моих спутников, мягко говоря, спорные. Не буду утверждать категорично, но в теории Ломброзо есть здравое зерно. Того же Пырха я бы даже на порог воровской малины не пустил. Да и Фредди, если внимательно присмотреться к его движениям и ухваткам, выглядит весьма подозрительно. Вот меня и пробило на пение. Наверное, так моя психика отреагировала на напряжение последних дней. А дело было так.

Вернувшись в Вильно, я понял, что делать здесь абсолютно нечего. Организованное сопротивление и в Северо-Западном Крае, фактически, подавлено. Все крупные отряды уничтожены, а ключевые фигуры уничтожены, взяты в плен или сбежали. Да, Калиновского и его ближайшего соратника и опору Врублевского тоже схватили. Думаю, обоих уже вздёрнули в одном из городов, где они отличились наибольшей жестокостью. В этой реальности власти не церемонились от слова «совсем». Казни, аресты, конфискации и массовые увольнения прокатились по всем шести губерниям. Под домашний арест, дабы не забивать тюрьмы, посажены чуть ли не целые администрации некоторых городов.

Самое забавное, что зашевелились русские власти в Царстве Польском. Муравьёв сразу после назначения в открытую обвинял самого Константина Николаевича в бездействии. Чтобы позволять себе подобное в отношении представителя правящей династии, надо иметь просто стальной характер. И Михаил Николаевич оказался прав. Брата царя отозвали ещё в феврале и ситуация на коронных польских землях начала выправляться. Насколько я понял, глядя на успехи моего шефа, новый наместник Польши фон Берг тоже решил действовать максимально жёстко. А то получается, что на нашем участке уже тишина, а более мощная армейская группировка не может навести порядок в пяти губерниях. Более того, новый наместник решил брать пример со своего коллеги и ответил мятежникам просто запредельным террором. Это, если смотреть на ситуацию со стороны поляков.

Дело в том, что паны привыкли просто к преступному бездействию брата царя. Я тут немного изучил отчёты о ситуации в Польше и был шокирован. В общей сложности, на данный момент, в Царстве Польском было убито около пяти тысяч русских и сочувствующих. Волна террора началась гораздо раньше восстания, которому предшествовали покушения на наместника Лидерса и самого Великого князя Константина Николаевича. Было ещё несколько убийств крупных чиновников, которые остались безнаказанными. И в начале года у поляков будто сорвало стоп-кран. Нападения на чиновников, солдат и лояльных России граждан стали нормой. Более того, покушение было совершено и на самого фон Берга, когда он срочно принял дела у либерала-Романова, позорящего правящую фамилию.

Только после этого, новый наместник начал действовать. Не удивлюсь, что он зашевелился, глядя на своих коллег. Анненков в Юго-Западном Крае вообще не церемонился и просто утопил восстание в крови. Но там ещё и народ резко отрицательно настроен к полякам. Деяния Муравьёва сейчас у всех на устах и обсуждаются даже в Европе. Вот и фон Берг зашевелился. В итоге, отряды мятежников начали буквально вырезать с показательной жестокостью. Главарей повстанцев начали казнить на месте пленения по решению военно-полевого суда. Но у меня возникает вопрос — почему это начали делать только в конце марта? Ведь в январе инсургенты устроили самую настоящую резню русского населения. Да и сейчас, судя по всему, жёсткая реакция властей идёт со стороны армейского начальства. Гражданские власти до сих пор хотят договориться. А в итоге ситуация радикализировалась и террор стал нормой. Русские чиновники, офицеры и обыватели буквально отстреливаются на улицах крупных польских городов.

И всё это непотребство происходит с молчаливого одобрения соседей. Австрийцы вообще не стесняются, вплоть до того, что разрешают воевать против наших войск своим добровольцам. В основном это венгры, про краковских и галицийских поляков можно даже не говорить. Пруссаки же позволяют польским отрядам пересекать границу и уходить от преследования. И это несмотря на подписанное соглашение. А есть ещё итальянцы, французы и прочая европейская сволочь, воюющая на стороне мятежников.

Поэтому я немного подумал и решил, что пора мне переходить на качественно иной уровень. И дело не в том, что я супермен и весь из себя такой крутой. Среди русских офицеров хватает тех, кто лучше владеет шпагой или пистолетом. Вопрос в менталитете. Этот мир ещё не знает, что такое концлагеря, газовые атаки, ковровые бомбардировки мирных городов или гибридные войны. Сейчас человеческая цивилизация девственно чиста и наивна. Бельгийские плантаторы ещё не начали отрубать ладошки детей, чьи родители не выполняли норму. Представляете себе, какие здесь гуманные люди? Шучу, конечно. Но русское общество действительно заражено странными ценностями, похожими на чистоплюйство. Я же подобными комплексами не страдаю. Хотя в Европе уже начались попытки играть по совершенно грязным правилам. Почему большая часть подобных действий направлена в сторону России? Может, не могут простить нам столетие доминирования? Плохо, что сами русские продолжают смотреть в рот иностранцам, не замечая очевидной враждебной политики ведущих европейских стран.