Максим Шейко - Варвар из нашего города
– Тебя чуть не продал в рабство какой-то говенный шериф говенного барона, которого я даже не помню как звали, потому что мне на них обоих начхать. А бабку твою вообще утопили, как котенка. И ни один из жителей деревни, в которой вы прожили всю свою жизнь, даже слова против не сказал. Припоминаешь?
Бонни снова моргает. Затем для верности шмыгает носом. В уголках глаз скапливаются первые слезинки. Актриса, мать ее! Кстати, о матери.
– Не знаю, от кого твоя мамаша тебя нагуляла, да и знать не хочу. Но если ты думаешь, что это дает тебе какие-то шансы со Стигом, то забудь. Ровней ему ты никогда не станешь, так что можешь не вилять попкой каждый раз, как его увидишь. Если б он хотел тебя трахнуть, то уже давно бы это сделал. Здесь он хозяин. Покруче, чем тот шериф в вашей занюханной деревушке. Там за тебя, свою, никто не вступился, здесь, за чужую, вообще не вспомнят. И мы с Ролло тебя на этот раз не вытащим, если что. Даже пробовать не будем – у нас поважней дела имеются. И если ты, зараза хвостатая, со своими шашнями в эти дела вмешаешься, то лучше бы тебе было вместе с бабкой утопиться – тебе спокойней и нам хлопот меньше. Поняла?
Вместо ответа Бонита уткнулась мне в грудь и тихо заплакала, вцепившись руками в рубашку. Хм… дошло или опять врет? Погладил по голове, затем осторожно потянул за косу, заставляя взглянуть в глаза.
– Не играй со Стигом. Даже не пытайся. Если ему что-то не понравится, или он что-то себе подумает, или ему просто покажется, что что-то идет не так, – второго шанса у тебя уже не будет. Все ясно?
Про то, что нам с Ролло при этом тоже может прилететь за компанию, уточнять не стал. Пусть лучше сконцентрируется на последствиях для себя лично – так оно лучше доходит обычно, особенно если аналогичные прецеденты уже были, как вот у Бонни с шерифом, например. Зря я, что ли, параллели проводил? Ведьмочка, однако, отреагировала неожиданно.
Обхватив меня руками и прижавшись всем телом, Бонита зачастила, умоляюще заглядывая мне в глаза:
– Прости! Я не виновата! Он сам! А я, я же не могу, он же дворянин! Я бы никогда!
Ага, не виноватая я, он сам пришел. Где-то я уже это слышал… и даже собирался сказать, но не успел.
– Ты только не бросай меня! Мне больше никто не нужен!
С этими словами Бонита буквально впилась в мои губы поцелуем, а я как-то вдруг заметил, что уже некоторое время тискаю руками ее упругую попку – и когда успел? Не, ну что за хрень такая? Хотел же припугнуть просто, чтоб сидела тихо и не путалась под ногами…
Пока вспоминал, к чему все это затевалось, рыжая, не прекращая целоваться, выскользнула из платья, как змея из старой кожи. После этого стало не до воспоминаний – тяжело думать, когда к тебе, страстно дыша, прижимается голыми сиськами семнадцатилетняя девица очень даже приятной наружности. Ладно, последняя попытка воззвать к разуму:
– Эй, ты поняла, о чем я говорил? Будь осторожней!
Бонита лукаво улыбается, ее напряженные соски щекочут мне кожу между ребрами, а я медленно тону в зелени устремленных на меня глаз… Нет, не зря ее считали колдуньей, ох не зря!
– Я буду осторожной…
В следующую секунду наваждение пропадает, а перед моим взглядом мелькает рыжая макушка. Ведьмочка одним плавным движением опускается на колени, пряжка ремня с негромким звяком поддается под тонкими девичьими пальчиками. Э-э-э… это вот она про что говорила? Про то, что я имел в виду, или о том, что сейчас подумал? Хотя осторожность нигде не помешает, конечно… А-а-а, да пошло оно все!!!
Хватаю Бониту под мышки и вздергиваю вверх, ведьма тут же обвивает мою шею руками и целует взасос, пока я, подхватив ее за бедра, укладываю на стол, смахнув на пол остатки завтрака. Едва почувствовав под задницей доски, рыжая бестия наконец-то выпускает меня из своего захвата и откидывается назад, выгибаясь дугой и выставляя напоказ стоящие торчком груди. Я тут же накрываю их своими ладонями и вновь ловлю многообещающий взгляд колдуньи… М-да, поговорили, называется!
Больше мы к этому вопросу не возвращались. Может, и зря, но вот как-то так оно вышло. Интеллигентность моя виновата. Женщина – друг человека, и все такое. Любой коренной илаалец на моем месте просто дал бы такой зазнобе по роже, чтоб место свое знала, и закрыл вопрос. А я… Хотя ухаживаний лейтенанта Бонни таки стала избегать, по крайней мере, когда я крутился поблизости.
Жизнь между тем шла своим чередом, медленно погружаясь в пучину рутины. Интенсивные тренировки со Стигом, постельные радости с Бонитой, вечерние разговоры «за жизнь» с Ролло, эпизодические попойки с новыми знакомыми из форта, изредка дополняемые сеансами мордобоя, да ежемесячные поездки за деньгами в Летендер, где располагалось ближайшее отделение Имперского банка, – провинциальная действительность во всей красе.
Иногда легкое разнообразие в серую череду будней вносил единственный на всю округу представитель жречества. Вот уж кто времени даром не терял. За полгода, проведенные нами в Гелинарде, Ролло успел собрать довольно приличную коллекцию минералов, составил подробное, снабженное зарисовками с натуры, описание степной флоры и фауны, вел ежедневный журнал метеонаблюдений, состряпал сборник местных легенд и преданий, посвященных оркам, и даже раздобыл у какого-то древнего дедка уникальный рецепт сивухи на 17 степных травах. Словом, всеми силами демонстрировал активную научную деятельность.
Рецепт мы, к слову сказать, опробовали, изведя на два ведра браги несколько стогов сена, которые я самолично раскидал вилами, помогая Ролло с Бонитой выискивать нужные растительные ингредиенты. Могу со всей ответственностью заявить, что в данном конкретном случае силы и время были потрачены не зря – бормотуха в итоге получилась на редкость забористая и, что особенно радовало, не шибко вонючая. А успешно прошедшую все испытания рецептуру мы загнали Торму-кривому – владельцу кабака «Пенная кружка» – аж за 18 талеров.
Вот так и жили. Унылая и слякотная осень сменилась сырой и теплой зимой, когда выпавший с вечера снег поутру начинал таять, чтобы ночью схватиться ледяной корочкой, а через пару дней быть смытым холодным дождем или растечься грязными лужами под промозглым покрывалом серого тумана. А затем с бескрайних степных просторов повеяло теплом, и как-то резко наступила весна.
Устойчивые восточные ветра всего за несколько дней высушили пропитавшую все и вся влагу, очистили небосклон от низких грязно-серых туч, что месяцами висели над нашей головой, то и дело разражаясь какой-нибудь мокрой мерзостью, и принесли в нашу жизнь долгожданные изменения. Стиг, с утра пораньше завалившись в наше скромное обиталище, привычно повесил на гвоздь ножны с мечом, забросил в угол грязные сапоги и, шлепая по доскам пола босыми ногами, проследовал к столу. Ролло молча кивнул, приветствуя вновь прибывшего, я, салютуя, приподнял полупустую кружку с пивом, Бонита, пискнув что-то неразборчивое, бочком проскользнула в сторону кухни, Стиг проводил ее задумчивым взглядом, да так и застыл с вывернутой назад шеей. В себя лейтенанта привел стук опустившейся на стол кружки.
– Господа, вы тут еще лишаем не покрылись – всю зиму в такой сырости безвылазно просидеть?
– На себя посмотри! Мы хоть в соседний город иногда наезжали, или… – я, прищурившись, окидываю гостя оценивающим взглядом, – есть конкретные предложения?
Стиг расплывается в довольной улыбке.
– А как же! У нас, кажется, намечается настоящее веселье. Хочешь поучаствовать?
– М-м-м… до конца терции я совершенно свободен… почему бы и нет? А что за мероприятие хоть?
– Тебе понравится! Заодно и проверим, как ты усвоил то, чему я учил тебя последние полгода.
– Даже так?
– Ага. Будет весело!
– Уверен?
Ле Серк нарочито корчит обиженно-недовольную рожицу.
– Ты за кого меня принимаешь?
Я подымаю раскрытые ладони, сдаваясь перед столь мощным аргументом. В этом весь Стиг – все его мысли крутятся вокруг фехтования, службы в гвардии и дружеских попоек. Именно в такой последовательности. Подозреваю, что есть еще одна категория мыслей, но по части своих отношений с прекрасным полом ле Серк поразительно немногословен, так что утверждать ничего не могу. Сейчас же явно наклевывается возможность подраться, что безмерно радует задиристого лейтенанта. Вот он и спешит поделиться радостью с товарищем, будучи абсолютно уверен, что от перспективы поучаствовать в смертоубийстве я буду счастлив не меньше его. Ну что ж, не будем разочаровывать хорошего человека! Ведь разве не для этого я торчал тут все эти месяцы?
– Так когда выступаем?
– Завтра. Приходи утром в форт. С собой можешь ничего не брать, кроме оружия. Я обо всем позабочусь.
– Куда едем-то?
– Недалеко. Сам увидишь.
Стиг загадочно улыбается.
