Анна Гаврилова - Благословите короля, или Характер скверный, не женат!
Именно с этой улыбкой Визо проводил нас в маленькую столовую к уже накрытому столу и без всяких распоряжений откупорил еще одну бутылку вина. Однако в этот раз я от алкоголя отказалась – вот только опьянения мне сейчас не хватало!
Его величество подарил какой-то очень понимающий взгляд, но сам бокал принял. Отсалютовал и… сильно скривился, когда я давешний фокус с салфеткой повторила.
Ну а едва Визо вышел, оставив наедине, сказал, сильно понизив голос:
– Все равно не поможет…
Именно в этот миг я поняла: не знаю, как Ринар, а лично я этой ночью сплю! Вот сплю, и хоть убейте.
Весь ужин прошел в атмосфере безмолвной борьбы. Правитель Накаса дарил то строгие, то обжигающие взгляды, а я сидела и всячески эти взгляды игнорировала. Я ела! Наслаждалась искусством местных поваров! А когда покидали столовую, замешкалась, вынуждая монарха уйти вперед, а сама заловила Визо.
– Чему ты так улыбаешься? – не без обиды прошептала я.
– Башня Кри-Мер, – пояснил слуга после паузы. – Это одно из излюбленных мест его величества. Туда никого и никогда не приглашают. И тот факт, что Ринарион велел накрыть обед для вас…
Продолжения, увы, не услышала. Просто в следующий миг сработало заклинание телепортации, и я оказалась во второй гостиной в объятиях Ринара. Сразу стало ясно, почему король так легко на мою уловку купился. А может, он нарочно покинуть столовую поспешил?
В любом случае итог был предсказуем – я ощутила волну жара, сладкую боль внизу живота и слабость в ногах. Однако причин потакать этому состоянию не имелось, и я разумно попыталась отстраниться, но…
– Куда спешишь? – с поистине кошачьей улыбкой вопросил Ринар.
А когда я тихонечко зашипела, просто подхватил на руки и поволок в спальню.
…Нет, обид его величество не признавал! А сопротивление, которое было довольно активным, предпочел просто не заметить. Подобно истинному дикарю, он дотащил до спальни, исхитрился открыть и закрыть дверь и, не отвлекаясь на пустяки вроде ванной, понес к кровати. И выглядел при этом настолько довольным, что все мое возмущение плавно сошло на нет.
Вернее, как… Изображать оскорбленную невинность я еще могла, зато внутри не сопротивлялась, а, наоборот, таяла. И злилась на себя за эту мягкотелость! Но, несмотря на все обиды и принятые решения, реагировать иначе все равно не могла.
– Значит, я наказан? – сбрасывая меня на кровать, повторил давешний вопрос король. А едва кое-кто недальновидно кивнул, продолжил: – Что ж, ладно. Буду свою вину замаливать. Но, дорогая моя Света… ты же видела, как я письмо разворачиваю. Ты могла остановить, но вместо этого предпочла стоять и смотреть. А теперь делаешь из меня чудовище?
Реплика была интересной и, безусловно, относилась к числу запрятанных в рукав козырей. Да, я действительно видела, но…
– А вот не надо с больной головы на здоровую перекладывать! – выпалила возмущенно.
Ринар ответил хитрой улыбкой и принялся стягивать расшитую сложными узорами куртку. После, буквально в одно движение, избавился от рубахи, и все, желание сопротивляться рассыпалось в пыль. А я сама с большим удивлением осознала, что красивое мужское тело действует на меня как наркотик. Или прикол не в теле, а в том, что оно Ринару принадлежит?
Как бы там ни было, но я замерла, завороженно глядя на коронованного хама, а он стянул еще сапоги и шагнул ко мне. Очень ловко с прежней улыбкой забрался на кровать, ну а я…
– Даже не мечтай! – прошипела строго, а сама поняла: нет, не таю. Уже растаяла! Но…
Попытка отползти от величества была очень активной и абсолютно реалистичной. Возмущенный визг, который вырвался в миг, когда Ринар поймал, тоже ни толики фальши не содержал. Тихий стон, которым сопровождалась вопиющая выходка – Ринар запустил руку под платье и принялся гладить бедро, – был уже совсем настоящим. В общем…
– То есть я прощен? – наклоняясь к губам, озвучил свой вывод король.
– Да. Нет. В смысле… Только на сегодня! – все-таки нашлась я. И вот после этого лично потянулась к его самодурству с поцелуем.
Ринарион не возражал, а совсем наоборот – он принял мою инициативу с большим интересом и вниманием. Но спустя пару минут управление процессом перехватил. Для начала распустил шнуровку платья, а когда многослойный наряд оказался на полу, придавил к кровати и принялся целовать всюду, докуда дотянется.
Это было настолько волшебно и волнующе, что все сожаления по поводу собственной мягкости резко испарились. Все, на что меня теперь хватало, – стонать, обвивать королевскую шею руками и получать огромное удовольствие от процесса.
А вот утро, увы, не порадовало. Оно началось с воспоминания о посетившем сне, и настроение рухнуло в пропасть еще до того, как я распахнула глаза и увидела раскрашенный серыми тенями потолок.
Дело в том, что подозрения касательно реакции родных на письмо оправдались, и добрую половину ночи я наблюдала рыдающую маму и отца, который из отделения полиции вернулся. Ну и Юльку – сестра была единственной, кто вопреки всякой логике мне поверил. Она пыталась убедить родителей, что все не так плохо, но…
Чувства домашних были понятны. Более того – окажись на их месте я, то истерила бы не меньше. Вот только в данный момент я была по иную сторону «баррикад», и передо мной стоял поражающий оригинальностью вопрос: «А что делать?»
Попытаться успокоить? Отправить новое послание, сообщив заодно, что я все вижу? Передать в родной мир какую-нибудь усыпанную брюликами штуку как доказательство того, что со мной все действительно неплохо?
Именно об этом я размышляла, лежа рядом со спящим еще Ринарионом. И чем дальше, тем сильней утверждалась в мысли, что плыть против течения не стоит. В том смысле, что гораздо разумнее взять тайм-аут. Дать родным успокоиться – это во-первых, и не мозолить глаза Богине – это во-вторых.
Придя к такому выводу и взвесив его раз пятьсот, я шумно вздохнула и повернулась на бок. Потом приподнялась на локте и принялась изучать лицо спящего мужчины.
В данный момент Ринар выглядел очень умиротворенным. И это умиротворение было настолько притягательным, что пальчики сами потянулись, коснулись подбородка, на котором уже пробилась щетина, провели по ровному аристократическому носу и очертили линию скул. А вот дальше…
Поступок был закономерным, но неосознанным. В смысле, я не отдавала отчета в собственных действиях! То есть я абсолютно не помню, как приподнялась, провела по губам Ринариона языком, а потом прикоснулась к этим губам поцелуем.
Хуже того – что именно творю, я поняла лишь после того, как рука короля легла на затылок, лишая возможности отстраниться и этот поцелуй прервать. А спустя несколько бесконечно долгих и сладких минут, когда меня все-таки отпустили, услышала:
– С добрым утром, дорогая. Как спалось?
Не знаю почему – вероятно, дело в хитром блеске голубых глаз и совершенно кошачьей интонации, – но захотелось прибить. Потом… изнасиловать и прибить снова. И так еще пару раз!
Я даже потянулась к королевской шее, но Ринар руки перехватил. Медленно поцеловал каждую из ладоней и замер, не без ехидства взирая на меня.
Еще пара минут, и величество кивнул на дверь ванной. Право посетить эту комнату первой было важнее столь желанного убийства. Я откинула одеяло и, убедившись, что Ринар тоже поднялся и точно собирается проследовать за мной, дабы «покараулить», зашагала в направлении утренней свежести.
А вот уже там, в ванной, поняла, что я никуда не тороплюсь. Более того, одного душа в моей ситуации точно недостаточно! Мне же еще голову помыть, массаж лица сделать… И вообще – пусть ждет! Это меньшее из заслуженных им наказаний.
Придя к этому выводу, я шумно выдохнула и торопиться перестала. Никаких метаний по комнате, никаких «быстрей-быстрей»! Наоборот – я двигалась нарочито медленно, лениво и тихонько над своей каверзой посмеивалась.
Но едва с душем и полосканием волос было покончено… Едва я, завернувшись в одолженный у Ринара халат и намотав на голову большое полотенце, приблизилась к умывальнику, дабы посвятить время массажу лица, смеяться расхотелось. Просто там, на полочке, лежал очень знакомый перстень. Да, тот самый – массивный и с гербом.
Сердце пропустило удар, кровь в венах похолодела, а я едва не сползла на красивый мраморный пол. Даже руку протянула в желании прикоснуться к печати и удостовериться, что это не мираж, но… Нет. Ошибки быть не могло. Перстень не мерещился. Он был настоящим! И в самом деле лежал здесь, вместо того чтобы… Ох черт!
Ощущая сильное головокружение, я развернулась и направилась к двери. А оказавшись на пороге спальни, мигом наткнулась на насмешливый взгляд голубых глаз.
Правитель Накаса, облаченный в одни только пижамные штаны, подпирал плечом стену и радости по поводу моей неспешности точно не испытывал. И, кажется, понимал, что задерживаюсь из вредности.
