Дмитрий Дашко - Спасти Козельск
– Да ладно. Переживу как-нибудь, – буркнул Воднев, стараясь казаться невозмутимым. Кажется, хотел вспомнить неформальный гимн спецгруппы, но не стал. У Трофима герой хотя бы до капитана дослужился…
Демину было очень неудобно перед Водневым. Вроде бы тот вопрос с полицией был решен к обоюдному удовольствию. Он сам, прихватив за компанию Лизу (ох ты, боже мой, чего теперь с ней делать-то?), ездил в больницу навестить девушку. Пришла в себя, показания дала. Очень жаждет увидеть своего спасителя, чтобы отблагодарить. Оба грабителя, «отоваренные» Игорьком, лежат в больнице при СИЗО, сил набираются перед судом. Чего же еще? И как вообще генерал узнал?
Словно бы подслушав невысказанные мысли майора, виноват, подполковника, вмешался Марченко:
– На товарища старшего лейтенанта бумага из ментовки пришла, – сообщил прапор. – Благодарность, за поимку особо опасных преступников. Приглашают его для вручения грамоты.
– А за что же выговор тогда? – недоумевал Демин.
– А выговор, как сказал товарищ генерал, за то, что позволил ментам себя в каталажку посадить. Какой, мол, старлей на хрен (генерал по-другому сказал!) спецназовец, если «пэпээсники» его скрутить смогли? – противненьким голосом заржал прапор, но посмотрев на мрачную физиономию Воднева, отскочил в сторону.
Игорек еще ни разу не распускал руки, но проверять старшему прапорщику не хотелось.
– Зато – вначале наши звездочки обмоем, а потом будет повод твои обмыть, – вмешался Дениска-варвар, уже поглядывающий на собственные плечи. Наверное, прикидывал, как будут смотреться новенькие звездочки на погонах.
Эх, теперь все девки его! Впрочем, какие теперь девки? По девкам пусть холостяки бегают, а капитан Павленко – почти женатый человек. Женится на своей Пребране. У нее же еще и крестильное имя есть, но никто так и не удосужился узнать.
– Товарищ подполковник, – деликатно кашлянул один из «камуфлированных» специалистов. – А почему ваша группа увеличилась на одну единицу? Вас же пятеро было? А теперь шестеро… И не было среди вас женщин, точно помню.
Демин смерил «специалиста» тяжелым взглядом и тот умолк. Но с девушкой что-то надо делать. Может, отправить за пределы части, пока генерал не узнал?
– Товарищи офицеры! – вытаращив глаза, заорал дурным голосом старший прапорщик Марченко.
Оюшки! Никак сам товарищ генерал пожаловал? Ну, теперь поздно невесту прятать. Теперь держись…
Но обратно Пребрану отправить никто не сможет. Так что придется Дениске жениться. Генерал поорет-поорет. А там, глядишь – и придет на свадьбу.
…А в Козельске недолго праздновали победу над татарвой. Потери города всё же были велики. Погибло несколько лучших воевод, десятки воев. Боярин Егорий уже под пыткой, на дыбе, признался в своих связях с псами-рыцарями Ордена и через два дня был четвертован на лобном месте перед княжеским детинцем при полном стечении всего козельского народа. А первым приближённым княгини потом стал оправившийся от ран сотник Ракша. Ему досталось приводить в порядок поредевшее войско, ослабленную городскую оборону.
Все соседние земли были разорены. Разбойникам, вскоре расплодившимся в немалых количествах, даже не было нужды прятаться в лесах да по медвежьим углам – они в открытую рыскали по обескровленной, опустошённой нашествием Руси. Иноверцы в просвещённых ли, диких ли своих краях не оставили одной общей надежды – собраться-таки с силами и покорить Козельск – ковали доспехи, точили мечи. Потому – чтобы продлить мирную передышку, надо было что есть мочи готовиться к войне.
Лучшие кузнецы Козельска разобрали на части малое, ручное орудие огневого боя, которое пришлые бояре называли басурманским словом «автомат», а ещё почему-то «калаш», хотя и не было в нём ничего от калача. Ну, разве только штукенция, которую в него запихивают. Автомат этот совершенно загадочным образом пропал в последнем выезде на дело; князь по первости считал, что он вылетел за борт саней именно в тот момент, когда Воднев влупил полный форсаж, по команде Морошкина уводя сцепку от Егорьевских стрел. Перед тем, как возвращаться в Козельск, группа попыталась прокатиться на снегоходе по своим старым следам. Даже учитывая то обстоятельство, что отыскать их на поле, где потоптались десятки, если не сотни коней, было очень нелегко, всё равно возникло впечатление, что «калашников» просто сквозь землю провалился. Покружив ещё чуть-чуть, поиски свернули, наказав вернуть оружие, коли вдруг на глаза кому попадётся. Без особой надежды, впрочем.
Демин заподозрил неладное и был, в общем-то, прав: на самом деле автомат был утащен, можно сказать, прямо из-под носа легионеров двумя лучшими пластунами из сотни Ракши.
Потом кузнецы снова собрали детали «ручницы» воедино и даже произвели один выстрел – по счастью, в толстую бревенчатую стену. А больше не осталось патронов в рожке. Так этот богомерзкий «калаш» и висел потом на стене в покое княгини, затем в палатах других князей да после уже и царей. А потом, как это нередко бывало и на Руси, и в Российской империи, нерадивый слуга опрокинул подсвечник и здание запылало… Долго рылись в руинах, искали древнюю реликвию, но так и не нашли. И только спустя много веков нашелся человек, сумевший по старинным рисункам и описаниям очевидцев воссоздать смертоносную машину неизвестных людей. И не просто воссоздать, но и превзойти.
Но это все будет потом. Княгиня Феодосия, до последнего часа помнила странного пришлого воина по имени Сергей, который выдавал себя за убиенного князя Гаврилу. Не было уже и самих тех покоев, что видели их недолгую любовь. Не осталось и деревянных стен Козельска, перед которыми рассеялись полчища алчущих лёгкой поживы татар. Кипела вокруг иная жизнь. Шумела и цвела другая, вновь молодая страна.
Нет, Козельску не суждено было стать столицей новой Руси.
Князь Федор, известный в нашей истории как Ярослав, сумел объединить под своим началом обломки бывшего Киевского княжества. Его сын Александр, хотя и не получил от современников прозвища «Невский» (в этой истории ни шведы, ни немцы не рискнули напасть на Русь) и не стал приемным сыном хана Бату, но не утратил ни полководческих, ни дипломатических талантов. Великий князь Александр перенес столицу Великого Владимирского княжества в свой любимый город Переславль. Укрепив в новых границах Русь Переславскую, собрав новое войско, князь Александр вместе с Даниилом Галицким разгромил тех отчаянных наследников Джучи, которым еще мерещился русский улус, взятый на татарский клинок. Еще долго пришлось Руси укреплять и обустраивать свои рубежи, каждое десятилетие продвигая все дальше и дальше крепости и небольшие города, а сами степи заселять землепашцами. Желающих стать русскими землепашцами было хоть отбавляй: поляки, венгры, немцы шли на благословенную Русь целыми семьями, зная, что здесь они получат пашню и дом, а их спокойствие сохранят русские дружинники.
Городок с названием Москва существовал, но именно, что существовал.
Правда, изрядно прославился. Композитор, живущий в двадцатом веке, увековечил его в песне, ставшей бессмертной. Особенно нравился припев: «Вот потому-то мила мне всегда, Мос-ква-ква! Ква-ква»!
Не было унии Даниила Галицкого с Римом, не появился первый и последний русский король, зато и не отошла под влияние католицизма Червоная Русь.
Князь Андрей – зять Даниила Галицкого и родной брат Александра, после смерти великого тестя пытался претендовать на владения брата, но получил достойный отпор, а потом и вовсе был согнан с престола и закончил свою жизнь мнихом Киево-Печерской лавры, а его сыновья стали мелкими князьями, правившими в своих уделах уже не по отчине, а по разрешению Александра, дожившего до восьмидесяти лет, а не до сорока трех, как это было в нашей истории.
Младший сын Александра, Даниил, не стал основателем московской династии князей, от которых пошли первые государи Всея Руси, но был послан отцом в Константинополь вместе с русской дружиной, чтобы помочь Византии в борьбе с усилившейся турецкой угрозой.
Угрозу отвели не только от Византии, но и от всего Балканского полуострова. Благодаря этому град Константина так и не стал Стамбулом, а пресловутый «восточный вопрос» был решен просто: русские торговые корабли, идущие из Черного моря в Средиземное, на веки-вечные были освобождены от уплаты пошлины.
Турки, получив отпор на Западе, начали проникновение в Африку, а потом и дальше, но к западу уже не совались.
С течением времени русский язык стал главным в столице главной православной империи, а потом и во всем государстве, а сборное население Византии (правда, сами византийцы не знали, что живут в Византии, считая себя наследниками Римской империи) – греки, сирийцы и прочие, сами того не заметив, стали считать себя русскими… А объединение Руси и Ромейской империи произошло как-то незаметно, словно бы само собой разумеющееся. И тоже как-то неприметно и незаметно в состав Империи (именно так, просто Империи, но с большой буквы, в отличие от какой-то там Священной Римской империи, но с маленькой буквы) вошло и Болгарское царство и Зета с Дуклой. Единая вера, один язык, что еще нужно для объединения?
