Ураганные хроники - Сергей Александрович Плотников
— Давай умные колонки купим? — предложила Антонина, привычно (уже привычно, помилуй Творец!) нагибаясь за пультом.
— И сдать наши данные правительству⁈ Или мошенникам! Знаешь, сколько случаев было⁈ Хочешь, чтобы все карты наши через них взломали⁈
Только что добрый и виноватый, Стаc вспылил моментально, стоило задеть больную тему. Подумать только, а еще весной он на смех поднимал «пещерных технофобов» и доказывал, что личные данные, конечно, собираются — но шанс влететь через это на неприятности минимален, если соблюдать простейшие меры предосторожности, и вообще, удобство дороже. Болезнь плохо на него повлияла, сделала подозрительным и нервным. Да и у самой Антонины нервы были натянуты до предела.
Она поджала губы.
— Не кричи на меня, — Антонина протянула мужу пульт.
«А то я за твоим криком могу ведь не услышать, когда в следующий раз позовешь», — этого она не сказала.
Стас сломал ногу еще в июле, и сначала все говорили: да, перелом шейки бедра, да, в вашем возрасте могут быть осложнения, но сохраняйте позитивный настрой! А потом настроя как-то перестало хватать. Начались разговоры о том, что иногда у пожилых людей кости срастаются очень долго или не срастаются вообще, но терять надежды нельзя — и почему бы вам не приобрести инвалидную коляску?
Сейчас уже ноябрь, куплено уже две инвалидных коляски (один дизайн оказался неудобный), весь дом пропах лекарствами и не самыми приятными запахами, а Евстахию тяжело дойти даже до туалета! Привык пользоваться памперсами, чтобы пореже. И бедро все не срастается и не срастается, и срастется ли когда-нибудь — тоже вопрос!
Стасу, конечно, тяжело. Он привык работать, писать и преподавать — а тут ничего не выходит! Договорились вроде в университете, что будет читать лекции онлайн, но быстро оказалось, что на обезболивающих это почти невозможно. Он все-таки оставил себе восемь часов в неделю, по паре в день, кроме пятницы, но… Читать лекции, не видя лиц аудитории, не имея возможности пошутить в тон, жестикулировать, указывать нужные места на слайдах — все это полностью рушило его обычную манеру, которая так нравилась студентам! У Антонины сердце обливалось кровью смотреть эти лекции, тем более, что она хорошо помнила блестящую манеру Евстахия читать их раньше. Не за нее ли она когда-то в него влюбилась?..
О его «побочном» бизнесе, ландшафтном дизайне, вообще пришлось забыть! Извиниться перед клиентами, срочно подыскать замены — что, фактически, означало отдать конкурентам большую часть наработанной базы! Антонину ситуация даже вынудила уйти из любимой библиотеки, в которой она проработала почти двадцать лет. Плата сиделке была немногим ниже, чем зарплата директора филиала, а эту сиделку еще попробуй найди — чтобы надежная и нормальная. Ее не хотели отпускать, говорили: «возьмите отпуск без содержания!». Что ж, пока еще шел отпуск… Но скоро срок заканчивался, и Антонина с тоской ощущала, что вернуться на работу не сможет. И это ощущалось, как надвигающийся конец.
Нет, денег хватало: у них были и сбережения, и Стасовы гонорары за книги, плюс еще все время капала денежка за тот сериал, где он консультировал, и страховку по недееспособности исправно выплачивали, и пенсию. Да и дети не отказались бы помочь в случае необходимости. Они уже и предлагали помощь, Антонина сказала, что потом обратится, если понадобится. Но когда ты всю жизнь привык работать, да еще и занимаясь при этом любимым делом — несколькими любимыми делами, в случае увлекающегося Стаса! — вынужденная скука кажется крышкой гроба. У Стаса испортился характер, появились какие-то завиральные идеи. Антонина чувствовала, что и сама вот-вот сорвется. Точнее, срывалась-то она периодически, просто ей начинало казаться, что она сорвется всерьез, и наговорит Евстахию чего-нибудь такого, что нельзя будет взять назад.
Например, скажет, что на самом деле никогда не разделяла теорию исторического детерминизма, просто притворялась, чтобы не ссориться. Или что как дизайнер ландшафтов он бы имел куда больше заказчиков, если бы не настаивал на этих жутких каменных горках везде и повсюду — ну кому, кроме законченных оригиналов, понравится видеть у себя в саду напоминание о горах⁈ Почти никто не считает, что это красиво, один Стас и еще несколько чудаков! Ее лично всегда в дрожь бросает, в их саду она закрыла эту несчастную горку шпалерой декоративной фасоли.
Вот кстати. Летом и в начале осени у нее хоть работа в саду оставалась, куда она порой попросту сбегала из дома от Евстахия, хоть и стыдилась этого. А теперь что?
И сын, и дочь уже по очереди приезжали в гости, но надолго не задерживались. Оно и понятно: у них работы, свои семьи. Старшая внучка замуж собирается — а Антонина с Евстахием даже на свадьбу приехать не могут!
Так Антонина думала, жалея себя, и чуть не пропустила оклик мужа:
— Тонечка, ты что, не слышишь меня? Да посмотри же ты! Они там Проклятье снимают!
Удивленная, Антонина поглядела на бормочущий телевизор. Вроде бы о снятии Проклятья уже дня три назад объявили? Она еще погрустила немного, слезу уронила, вспомнила прошлое. Как жаль тех, кто не дожил! Но и порадовалась. Пусть в ее семье неприятности, зато в скольких сейчас наоборот, радость! Дети вернулись!..
Однако очень скоро она поняла, о чем говорит муж. По телевизору показывали большую аудиторию с рядами парт под потолок, на которых по одному сидели дети-волшебники. Их сразу было видно: прически стильные, одежда нарядная… Ну, у кого как, конечно, но в основном. Опять же, при многих имелось оружие или какие-то еще странные вещи, явные предметы-компаньоны. А с кафедры вещал какой-то киноактер… Нет, не киноактер, откуда у актера право отпускать детей-волшебников? Но красавчик такой, высокий, широкоплечий, мышцы даже под черным пальто видны! Хоть в боевик его главным героем, хоть в романтическую драму. Только прическу Антонина не одобрила. Все-таки мужчины должны ходить коротко стрижеными, а этот зачем-то косу заплел! Хоть и ровно, и аккуратно, а все равно как-то чересчур эпатажно. Впрочем, с детьми-волшебниками наобщаешься, еще и не так чудить начнешь! За годы работы в библиотеке Антонина встречалась со многими, с одним даже дружила, и помнила, что народ это очень странный.
Так вот, этот не-киноактер заявил, что он сейчас будет снимать со всех Проклятье, по списку. И начал перекличку. Голос у него был очень красивый, хорошо поставленный мягкий баритон, слушала бы и слушала! Вот повезет какой-то девушке.
Или не повезет, такие красавчики часто нарциссы, всю жизнь изгадят и дальше пойдут. Антонина знала нескольких женщин с
