Война 1812 - Иван
- Но, дорогой Пётр Дмитриевич! - голос женщины продолжал дрожать. - Единственный ребёнок. Деточка-кровиночка. Достигла совершеннолетия. Для неё это так важно. Первый бал в жизни! А я, готова на всё, чтобы le vacances (Праздник. Франц.) состоялся.
Собеседник поднял трость. Начал нервно стучать кончиком по ладони. - Нет, мадам. Чувствую, вы ничего не понимаете. Примите мои извинения. Давайте закончим разговор.
- Постойте, - женщина вытащила из сумочки пакет. - Может всё-таки сможем договориться?
Волконский затряс головой. - Любезная Анна Юрьевна, вы не слышите меня? Здесь невозможно договориться. Эта не та тема, которая заслуживает время полковника Ланина.
Несчастная мать заломила руки. - Но, почему? Деньги нужны всем. Даже князьям.
Собеседник подошёл почти вплотную к Барановской. Наклонился к уху. - Голубушка, если вы при нём заведёте разговор о деньгах, он либо обидится! Или выкатит такую неподъемную сумму, количество нулей от которой, у вас не поместиться в глазах.
- Но, но, но... - женщина была готова расплакаться. - Что же делать? Князь?
- Не знаю. Попытайтесь пригласить кого-нибудь другого. Или обращайтесь после войны! А меня, прошу, простить. Спешу. Очень срочные и важные дела... - Волконский развернулся и с достоинством направился в сторону парка.
Ланин подошёл к рыдающей даме. Привлекая внимание, залихватски щелкнул каблуками. Вскинул голову.
- Тысяча извинений, милейшая Анна Юрьевна. Случайно услышал часть вашего разговора. Мой ответ - ДА! Я согласен. Когда у вас бал? На который мне надо прибыть вместе с офицерами?
У Барановской нервически затряслись руки. Она не могла поверить в чудо. - Милый князь, а сколько за это надо заплатить? Ils disent que vous avez des questions astronomiques? (Говорят, у вас астрономические запросы? Франц.).
- Нисколько, любезная графиня. Артиллеристы! - с дам, денег, не берут! А наоборот – приходят с подарками и цветами.
***
Группа ополченцев из Москвы, закончила бег. Остановилась. Многие из прибежавших длинную дистанцию тяжело повалилась на землю.
К умирающим, вразвалочку, подошли трое военных.
- Безобразие! - заметил один из них, поворачиваясь к своим товарищам. – Навязали помощничков! Лежат в раскоряку, в присутствии будущих офицеров! Ноги задрали. В ус не дуют! Господин канонир, наведите порядок. Я желаю сказать речь.
- Слушаюсь, господин фейерверкер – игриво ответили начальству.
Солдат подбежал к лежачим на земле и заорал. - Поднялись, быстро. Становись! В строй, в две линии. Бегом, я сказал, черти косолапые!
Один из загнанных мужиков, с трудом оторвал голову от травы. - Господа солдатушки, можа мы ещё чуточку полежим. Дюже плохо. Всё кружится перед очами. Света белого не видать.
- Что? – заорал рядовой и сделал страшно-престрашное лицо. - Считаю до десяти. Кто не встанет, того не будем кормить. Раз, два, три – дальше сразу идёт... десять!
Людишки, кто как, толкаясь, сшибая друг друга, начали подниматься, строиться. Через пару минут все стояли в более-менее приемлемую линию.
- Тота жа! - с довольным видом положили руки на пояс. - Так! А теперь, подравнялись. Вот, ты - толстый. И, ты - лопоухий! Пуза втянули – быстро. Я сказал – втянули. Быстро!!!
- Куда же мы его втянем?
- В портки, мать вашу! В сапоги! А также пень и колоду.
Солдат внимательно осмотрел выстроившихся. Сделал пару замечаний. Махнул головой. Подошёл к старшему. Доложил. - Господин фейерверкер, людишки построены.
Командир кивнул в ответ. И внезапно заорал. - А ну, равняйсь!
Все, как попало, попытались выровняться.
- Смирно!
Строй медленно обошли, впиваясь в каждого колючими глазами. - Значит, так, олухи московские! Вы, здесь, никто! Не будете слушаться - оставим без обеда, завтрака и ужина. Станете, как горные козлы, жевать траву и облизывать камни. Ясно?
- Да, да, да… - раздалось эхом.
- Говорю один раз – повторять не буду. Сейчас, научитесь разжигать костер. Покажу как. Потренируемся. Установим время зажигания огня. Кто не успел. Тот лишается ужина. Остаётся здесь и сидит до рассвета - тренируется. Понятно?
- Да, ужо, как не понять, - прозвучало одновременно со всех сторон.
- Господин фейерверкер, можа вопрос? - пропиликал тощий, вытянутый, похожий на колодезный журавель мужичок.
Начальство медленно добрело до выскочки. Взглядом буквально прожгло насквозь. Двумя пальчиками осторожно потянуло за бороду в свою сторону. – Ты, что... критинэлло!!! самый умный?
- Нет.
- А что тогда?
- Просто антиресно.
Страшный военачальник сделал над собой усилие, пожевал усы, наконец махнул головой, - Ладно... спрашивай. Но, только в последний раз! Я сегодня чего-то дюже добрый! Даже не убил никого!
- Господин главный фейерверкер! - А зачем мы бегаем? Другие, землю копают, строят чего, али лес рубят. А мы, третий божий день, бегаем, бегаем и бегаем. Может, лучше, научите нас убивать хранцузов. Там, колоть штыком или махать сабелькой. А может стрелять из какого-нибудь ружьишка.
Военный пошевелил усами. Дал ответ. - Какие сабли? Вы себя видели со стороны? – В гроб кладут краше. Вас же раздавить ногтем – раз плюнуть. Французы ржать будут над вами – как кони!
- Дык, после трех дней беготни – удивительно, что вообще живы.
- А ну, тихо! - командир поднял руку. Показал рукой знак "Закрывающийся клюв". Потом поднял палец к небу. - Вам выпала большая честь! Стать поджигателями! Будете травить врага густым, ядовитым дымом.
- Это ча как? - народ зашевелился, подался вперёд. Линия строя превратилась в ломаную кривую.
- Каком об косяк! – ответил военный. - Берёте руки в ноги. Быстро перебегаете поле и поджигаете готовую кучу с ядовитой травой. Ветер понесёт дым в сторону неприятеля. Они его нанюхается. И будут, как пьяные тараканы, шарахаться в тумане. А мы, в это время, будем стрелять по ним. Из пушек!
- Господин будущий хфицер... А есля дым пойдёт вправо, влево али в нашу сторону. Тогда, делать-то чего? Мы же сами надышимся? Помирать-то неохота!
- Если, ветер будет дуть в правую сторону - будете разжигать костры со стороны поля. Если в левую, то со стороны леса. А если подует в нашу... - Придётся ждать, когда переменится.
