Олигарх 5 (СИ) - Шерр Михаил
Сразу же от наследника мы поехали с визитом к господину придворному банкиру.
Все свои финансовые дела в России мы по возможности продолжали делать через него и гешефт он от этого получал немалый, поэтому принимал нас барон как дорогих и почетных гостей.
Зная, что я не люблю излишества и особой публичности, были только домашние и всё было достаточно скромно. Но то, что хозяин ценит наш визит подчеркивалось в каждой мелочью: вышколенностью прислуги, безукоризненностью накрытого стола, подачей блюд и так далее.
Чета фон Штиглицев два года назад потеряла старшего сына Николая и супруга после этого часто болела, никуда не выезжала и никого не принимала. Для меня она сделала исключение и вместе с мужем принимала нас.
За столом были и двое других барона, дочь Наталья со своим мужем голландским консулом Гардером и младший сын Александр.
Молодой человек студент Дерптского университета. Получив отличное домашнее воспитание, он мечтал заняться искусством и наукой. Но неожиданно в его судьбу вмешался император Николай Павлович. Александру фон Штиглицу передали «милостивое» настояние Государя «с сожалением представлявшего себе возможное прекращение дел столь знаменитого дома».
Поэтому наследник придворного банкира уже сейчас готовится продолжать дело отца.
В моей первой жизни это будет один из достойнейших финансистов Российской империи. После смерти отца он продолжит его дело придворного банкира и станет первым управляющим будущего Государственного банка, учреждённого в 1860-ом году.
Я конечно предполагаю, что история России все-таки пойдет немного по другому сценарию. Ну не можел быть чтобы моя деятельность не оказала влияние на её ход, даже если это будет Дальний Восток с западом знакомых мне США.
Ужин проходил в очень непринужденной обстановке. Гвоздем программы всех наших приемов и визитов всю Светлую седмицу была моя супруга. Еще бы женщина такого положения и богатства совершила несколько кругосветных путешествий и побывала в таких краях о которых многие и не слышали. Поэтому и в доме барона всё развивалось по уже знакомому нам сценарию.
И сам барон и его домочадцы проявили искренний интерес к Сониным путешествиям и просто завалили её вопросами. Даже жена барона присоединилась к к расспросам. Особенно активными были младшие мужчины: сын и зять. Голландского консула очень интересовало посещала ли Соня Голландию и её заморские колонии.
Часа через полтора мы с бароном уединились в его кабинете. Поговорив немного о наших текущих финансовых делах, мы взаимно констатировали их успешное и взаимовыгодное сотрудничество.
Но визит к Штиглицу был мне необходим не для этого. Я решил после неприятностей с расширением своих земельных владений действовать по другому, не на прямую, а посредством банкирских домов.
В России коммерческих банков по европейскому образцу еще нет. Но их функции выполняют банкирские дома. Их немного, но в нужных мне местах они есть. И для этих целей выбрал два вызывающих у меня доверие: фон Штиглица и отделение Ротшильдов.
С Ротшильдами еще необходимо будет провести переговоры на этот счет. Естественно я поручу это Федору и он предварительно обсудит всё с Лайонелем, а окончательно слово будет за мной. Если же мне не удастся вырваться с ближайшие год — два в Лондон, то кто-то из самых близких, например Николай Андреевич.
Суть моего предложения господин придворный барон понял сразу же и откинувшись в кресле неожиданно для меня рассмеялся заливистым ребячьим смехом.
— Вы знаете, Алексей Андреевич, когда я узнал о ваших проблемах, то был уверен, что вы их легко разрешите по своему прибытию. И вы не поверите, но мне сразу же пришла в голову такая же мысль. Естественно я говорю вам да, — барон нажал кнопку звонка для вызова лакея. — Вы не будите против шампанского?
Я утвердительно кивнул. Лакей по распоряжению барона тут же принес шампанское и мы выпили за успех нашего новоно совместного предприятия.
— Я так понимаю, что вам желательно будет иметь мои конторы в Херсоне и Самаре? — продолжил Штиглиц наш деловой разговор.
— Желательно скорее всего еще и где-нибудь на Урале и возможно в Сибире. Но с этим я определюсь позднее, когда сам посмотрю как там идут дела.
— Вы собираетесь предпринять поездку в те края? — с некоторым удивлением спросил Штиглиц.
— Да, туда я планирую отправится в ближайшие дни. К сожалению придется на некоторое время расстаться с супругой, но ей надо отдохнуть после всех её путешествий, — мы решили, что Соня пока остается дома. Если я буду железно уверен что мне надо будет задержаться в Забайкалье, то супруга с детьми приедут ко мне.
Штиглиц опять засмеялся, но теперь уже как-то по-стариковски.
— Вы, Алексей Андреевич, наверняка знаете, что наш высший свет и почти всё дворянство вас, скажем помягче, не любят. А за что им вас любить? Вы со своей бурной деятельностью большинству из них бельмо в глазу. Они по большому счету являются чистой воды паразитами и приносят России только вред. А ваша публичная характеристика деятелей 14-ого декабря навсегда обеспечила вам ярлык реакционера. В либеральных кругах нашего общества светлейшего князя Новосильского тихо ненавидят и считают Иудой Искариотом, — характеристика русского дворянства, данная бароном, была для меня настолько неожиданной, что я даже немного растерялся.
С тем, что в России много дворян-паразитов я конечно согласен, но не в таком соотношении. Есть десятки, а может и сотни тысяч дворян, которые не жадя живота своего буквально за спасибо служат Государю. А уж пассаж про Иуду был вообще как удар под дых.
Но это было еще не всё и барон продолжил меня дальше удивлять.
— Если бы не ваша дуэльная репутация, то наверняка кто-нибудь из явных или тайных недоброжелателей попытался вызвать вас на дуэль. Но все знают про ваше легендарное владение шпагой и саблей. Знают о ваших постоянных тренировках в фехтовании и стрельбе. Свое умение стрелять вы кстати демонстрировали на публике, — я внезапно почувствовал что это всё барон говорит не к добру и не ошибся. — Вы поедете через Москву?
Вопрос вроде был совершенно не связанный с только что сказанным, но я великолепно понял что хочет сказать Штиглиц.
— И вы, Людвиг Иванович, хотите предупредить меня что в Первопрестольной меня ждет человек, который жаждет вызвать меня на дуэль и шансы убить меня? и это граф Федор Толстой, по прозвищу Американец. Он уже несколько лет ни с кем не стрелялся, но умения своего не растерял и на саблях всегда брался с редкостным умением.
Сои слова нисколько не удивили барона, он только утведительно кивнул и подтвердил.
— Именно так. Граф Толстой последнее время играет редко. Но не так давно он очень крупно проиграл и его поймали на шулерстве. Ему поставили условие вызвать вас на дуэль. Он усердно тренируется в стрельбе и фехтовании. Вам он предложить биться на саблях, мотивируя это желанием честного боя. Вы оба стрелки отменные и почти гарантированно победит тот кто будет стрелять первым, — Щтиглиц начал говорить мне такие подробности, что я как говорится весь привратился в слух. Судя по всему у него информация была достоверная и подробнейшая.
Видя моё внимание, барон сделал небольшую паузу, верочтно для того чтобы я лучше усваивал сказанное, а затем продолжил.
— Бой на саблях дает вам равные шансы и вы наверняка примете его вызов. Графу даже выписали учителей фехтования из Германии. Вы в своё время рассказали Государю и графу Бенкендорфу о своей дуэли с графом Белинским. Я не знаю каким образом, но Толстой узнал о вашем рассказе. Он примерно представляет что такое удар герцога де Невера и заявляет, в круге тех кто готовит его, что ваши секреты ему понятны.
Глава 21
На этом разговор о графе Толстом закончился и Штиглиц через как ни в чем не бывало продолжил обсуждение моего делового предложения.
Наша беседа длилась еще почти час, мы обговорили все детали и конкретные практические действия. Барон тут же собственноручно написал два экземпляра нашего договора. До моего отъезда всё это будет как надо срочно оформленно. Если нет, то придется задержаться.
