Сашка - Андрей Готлибович Шопперт
Народ загалдел. Народ зашушукался, а потом и в голос заговорил, обсуждая «преподавателя». Дурнем пока не обозвали, но вопросы друг другу задавали примерно такие: «Василий Васильевич, ты чего-нибудь понимаешь? Этот и будет нас учить… ребёнок?».
И Сашка разволновался. Он достал из кармана мел и подошёл к поставленной в углу доске, чёрной краской покрашенной, хотел нарисовать оси системы координат, но не сумел от волнения мел в руке удержать. Тот упал на доски пола и раскололся на два кусочка. Сашка попытался нагнуться и поднять куски эти, до первого дотянулся, а ко второму нужно было шагнуть. Шагнул. Нога предательская скосолапила и подвернулась, и он плюхнулся на пол. Князь Болоховский бросился его поднимать, чуть резко вздёрнул от испуга за руку и вывернул её. Сашка закричал. Николай Иванович совсем растерялся выпустил руку и Сашка опять рухнул на грязный пол. Подошёл ещё один мужчина в военной форме и вдвоём с князем они всё же придали лектору вертикальное положение. Мел при этом опять на полу оказался. Николай Иванович нагнулся, поднял кусочки и чуть повысив голос попросил:
— Господа, успокойтесь. Продолжим.
— Елтес наа анала в ех ециях, — от волнения даун в голове Сашки победил Коха и вместо связной речи получилось мычание. Он попытался взять себя в руки, сделал шаг к доске, но нога опять предала его, и Сашка полетел на пол. Князь и военный его почти поймали. Но ухватились за сюртук так, что центр тяжести сместился к голове и Сашка носом клюнул в доски пола. Его тут же подняли, а из носа кровь идёт.
Всё, на этом работа его на Тульском оружейном заводе закончилась. Князь Болоховский увёл его на улицу, нанял там пролётку и Сашку увезли домой. Там он сам не помнил, но как-то доковылял до своей каморки под лестницей и завалился прямо в сюртуке и ботинках на кровать. Зарылся головой в подушку и заплакал. Дурень в голове отвоевал почти все позиции, что два с лишним месяца завоёвывал Виктор Германович. Сквозь вату в голове он слышал, как приходила Ксения и пыталась его растормошить. Потом приехал на обед Николай Иванович и получил взбучку от Ксении. За то, что своим неумеренным желанием выделиться, погубил ей братика больного. Князь что-то булькал, потом зашёл к Сашке и попытался его растормошить утешить.
— Ничего страшного, Сашенька, мы с Геннадием Петровичем всё мастерам рассказали и показали твои чертежи на листках. Восторгались господа, сетовали, что от тебя всего не услышали. Выздоравливать желали. — Ваты в голове меньше не стало, он не пошёл обедать, отмахиваясь руками, на настойчивое приглашение сестры и князя. После ребята приходили и просили поиграть с ними в шашки. То ли сами взаправду хотели, то ли Ксения их подсылала. Не важно. Кох не мог выгнать из головы Сашеньку — дурня. Руки тряслись, слёзы сами катились, а попытка сказать «ворота» закончилась полном провалом.
Сон сморил в конце концов дурня и, видимо, в это время и смог даун успокоиться и отдать часть позиций Виктору. Проснулся Сашка с петухами. Ну, выходит, часов пять утра. А чего, самое время приниматься за работу. Он потыкал пальцами обеих рук себе в нос, вроде получилось. Тогда Кох встал и прошёлся из угла в угол комнаты. Чуда не произошло, он всё ещё чуть косолапил, но хоть сразу ноги не подворачивались. Слово волшебное «ворота» получилось нормально произнести только через час. Примерно к этому времени и ноги перестали брыкаться.
А окончательно прийти в себя помогли племянники. За две недели жизни в Туле Виктор Германович их почти приручил. Младший Виктор и старший Николай купились на шашки. Кох увидел в кладовке шахматную доску, достал её и проверил фигуры. Вместо тридцати двух присутствовало двадцать одна. Тут ему и пришла мысль научить племянников в шашки играть. Шахматы для пятилетнего Виктора ещё сложновато. Он попросил Николая Ивановича изготовить кругляшки и покрасить их в разные цвета. На следующий день и начали учиться. Сначала освоили чапаевцев, а после принялись и за шашки. При этом, чтобы играть было интересно, играли не просто так, а на интерес. Не деньги. Приседания. Кто проигрывает, тот приседает пятьдесят раз. Николенька выигрывал у Витеньки, а Кох у Николеньки, так что за две недели пацаны уже и по сто раз спокойно приседали и перед провальным походом на завод Сашка предложим им перейти на отжимание.
После завтрака, на котором все насуплено молчали — Ксения дулась на мужа, а Николай Иванович, не знал, что и говорить, мальчишки потребовали продолжения банкета.
— Пошли играть на отжимание. Маман, ты судить будешь, — потребовал старший.
Пришлось и Ксению обучать сложной игре в чапаевцы… и шашки. А вечером князь Болоховский принёс дорогие из кости выточенные фигурки шахмат.
— Это командир наш Александр Богданович Философов распорядился выдать тебе премию за чертежи, и я решил шахматы купить. Ты умеешь играть, Александр? — Ксения прыснула. Типа, где даун и где шахматы. Кстати, в Болоховском Сашка шахмат не видел.
— Научите?
Кох чемпионом мира по шахматам не был. В детстве ходил в городской шахматный клуб, и в училище играл с друзьями, а после с завхозом в питомнике, но ни разряда, ни участия в каких серьёзных соревнованиях. Расставили. Выпала Сашке играть за чёрных. Зять показал, как конь ходит, как ладьи и слоны. Чего делает король, то есть, прячется всегда. Начали играть, и Виктор Германович понял, что князь толком сам играть не умеет. Зевает фигуры и легко попадается на вилочки. Разбил в общем, разделал, как бог черепаху. Вторую партию ещё быстрее. Опять у зятя когнитивный диссонанс. Он раньше в полку играл и всех побеждал, а тут дурень первый раз, по его словам, играющий, его как кутёнка.
— Тебе надо с генералом нашим сыграть, он первейший шахматист в Туле…
