Раскаты грома (СИ) - Капба Евгений Адгурович
— Я — башелье Ромул Беллами, а это — мои соратники и товарищи Аратар Ваан по прозвищу Убийца Собак, и Барди Борри с дымного перевала. Маэстру, мы нашли клад, самый настоящий… — Аркан сунул руку в переметную суму и вытащил оттуда несколько гномских монет на связке. — И намереваемся обменять его на звонкую имперскую монету в Оправе, а потом хорошо погулять в Монеточке.
— Так вы кладоискатели? — из караулки вышел сержант, привлеченный шумом у ворот. — Всамделишные? А они еще встречаются? Я думал — вымерли вместе с драконами, домовыми и девственницами!
За спинами троицы друзей уже скопилась небольшая очередь из желающих попасть в город, некоторые из них ругались, другие наоборот — с интересом прислушивались:
— В тонкие времена живем, служивый, — откликнулся Аркан. — Нынче на дорогах кого только не встретишь! Наш брат-кладоискатель, конечно, редкое явление, но на Севере, говорят, саами убили настоящего великана, в Аскероне — прикончили болотного сряща, а в Кесарии — полуденного беса! Не знаю как насчет всех остальных, но кладоискателей в славный город Смарагду пускали, при условии уплаты положенной пошлины. Возьми мои деньги, и уйди с дороги, иначе я вызову тебя на дуэль за оскорбление дворянского достоинства, выпущу твои кишки, и заставлю смотреть, как на них гадят мухи! Я — Ромул Беллами, и я всегда выполняю свои обещания!
— Это угроза стражнику при исполнении? — сержант делал бравый вид, но казалось очевидным, что выбирая между деньгами и унижением, или — бравадой и дуэлью с сомнительным исходом, он выберет деньги.
Аркан из кармана извлек пригоршню мелких монет и высыпал их под ноги страже.
— Возьмите столько, сколько вам надо! Едемте, друзья! — и грудью коня растолкал воинов.
Это было рискованно, но Рем слишком хорошо знал эту братию… По большей части люди неплохие, смарагдские стражники оставались очень уязвимы в двух вопросах: когда дело касалось дармовой выпивки и легких денег. Вот и теперь он не прогадал: собрать монеты им оказалось важнее, чем проверить переметные сумы путников!
Так или иначе — по кольцевой дороге, вдоль стен университетского района, Рем, Ёррин и Эадор двигались в сторону Монеточки. Воспоминания теснились в мозгу у Аркана, студенческие годы, которые он при всем желании не мог назвать ни веселыми, ни беззаботными, всё-таки оставили в его душе несмываемый отпечаток. Он гордился своей степенью бакалавра и мечтал о том, что потом, когда-нибудь, всё-таки добьется пересмотра вердикта Высокой Комиссии, и получит заветный диплом магистра, и кто знает — может быть и доктора! В конце концов, одно описание путешествия в Доль Наяду и карта течений и ветров Последнего моря вполне стоила диссертации, если не по любимой философии, то по естествознанию — точно!
Они миновали три мраморных университетских фасада: с контрфорсами, кариатидами, горгульями, витражами, барельефами и прочими прелестями псевдоготики. Вдруг откуда-то сверху, из окна учебного корпуса — кажется, медицинского, вылетела огромная гнилая брюква и шмякнулась под ноги коню Аркана. Раздался злодейский свист, хлопнули ставни…
— Засранцы! — усмехнулся Рем.
— Что это было? — спросил гном. — Какого хрена они швыряются брюквой?
— Студенты! У каждого факультета — свои заморочки. Одни враждуют с рыцарями, другие — со священниками, третьи — с эльфами, четвертые…
— … с гномами! — кивнул Ёррин. — Вот почему вагантов никто не любит!
— Эй! — возмутился Аркан. — Я был вагантом! И вообще: не всякий вагант — студент, не всякий студент — вагант!
— Ты был вагантом? То-то тебя никто не любит! — снова кивнул Сверкер с самым ехидным выражением лица.
Ворота Монеточки несмотря на вечернее время оставались открытыми. Из них доносились звуки музыки, сладковато-хмельные ароматы, на улицах веселого района что-то трещало и взрывалось… Лошади заплясали под всадниками, явно демонстрируя неудовольствие. Однако, одного касания эльфийской руки оказалось достаточно, чтобы животные пришли в себя, и снова пошли мерным шагом — до самых распахнутых створок.
Здесь товарищам пришлось спешится: высота воротной арки была явно недостаточной для конника.
— Даже принцы и герцоги входят в Монеточку пешком! — прокомментировал Буревестник. — Пойдемте, маэстру!
В вечерних небесах рвались фейерверки, по устланным досками тротуарам двигалась шумная толпа в диковинных костюмах и масках, народ танцевал и пел, размахивая искристыми свечами и фонарями. Здесь было много молодежи, девушки и парни держались раскованно, не стеснялись подшучивать друг над другом, говорить комплименты. Парочки даже целовались украдкой, подумать только! Это в самом сердце Западных провинций!
Смарагда всё-таки была свободным городом.
— «Домино!» — Аркан махнул рукой в с торону двухэтажного здания с покосившейся черепичной крышей. — Нам сюда, маэстру!
Именно здесь он работал что-то около двух лет ночами, разливая пиво завсегдатаям и зарабатывая на жизнь разной подсобной работой. Студентам не полагалась стипендия: уже сам факт бесплатного допуска на лекции считался неслыханной привилегией! И Рем ее добился, блестяще закончив первый же семестр! Теперь же ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы напустить на лицо невозмутимое выражение и, потянув коня за узду, перевести его через дорогу.
Всё здесь было ему знакомо: вывеска с «камнем» домино, со значениями в три и пять точек, небольшой внутренний дворик с конюшней и хозпостройками, в котором периодически дрались и фехтовали не поделившие вино, столик или девушку посетители. И всё тот же старый, испитый конюх, залитый водкой по самые брови и глядящий невидящим взглядом…
— Гаспар! — сказал Рем.
— Да, сэ-э-эр⁉ — он явно не узнавал Аркана, сосредоточив все внимание на золотой рыцарской цепи на его груди. — К вашим услугам, сэ-э-р!
— Позаботься о наших лошадях и получишь сребреник!
— В лучшем виде, сэ-э-р!
Уже поднимаясь по скрипучему крыльцу в кабак, Аркан поймал скептический взгляд эльфа, который явно сомневался в способности конюха обиходить лошадей, и пояснил:
— Гаспар только по ошибке родился человеком. Он должен был быть конем, все так думают. Услужливый, послушный, пьет как конь, и ржет так же.
С некоторой внутренней дрожью Буревестник потянул за отшлифованную тысячами ладоней дверную ручку. За эти годы в зале ничего не изменилось, разве что — портрет ректора на стене. Тогда с картины глядел старик в фиолетовой мантии философов, с длинной белой бородой, теперь с полотнища подозрительно щурился другой старик — с усами, в белой мантии медиков.
— Нам нужен свободный стол! — провозгласил Аркан и подбросил в воздух монету достоинством в десять сребреников.
Реакция последовала мгновенно:
— Гратен! Пшел прочь, пьянь, господа изволят кутить! — один из местных вышибал, не знакомый Буревестнику, ухватил пропойцу, знакомого Буревестнику, за грудки и вышвырнул за дверь.
Друзья уселись за стол в самом углу, рядом с окном, которое выходило на улицу. Тощий парень — официант-бармен, в когда-то приличном камзоле, с длинными, спадающими на лицо темными волосами, быстро протер видавшие виды доски столешницы и, поглядывая на монету, которую вертел меж пальцами Рем, спросил:
— Чего изволите? Из готового — ягненок на вертеле, овощное рагу, перловая каша с куриными желудочками, соленья, копчености, четыре вида хлеба. Из напитков — ёлочный смарагдский эль, белое рубонское вино, южный виски от Доэрти из кленового сиропа…
— Маэстру, — Рем достал фляжечку и открутил крышечку, протягивая емкость парню. — А как насчет этого напитка?
— Такое не подаем, — мигом ответил официант. — Пиво, белое рубонское, южный виски. Могу предложить также наливки и настойки…
— Пусть будут наливки и настойки, — кивнул Аркан. — И ягненок, и овощное рагу, и соленья.
От его внимательного взгляда не укрылась мимолетная гримаса на лице тощего официанта, так похожего на него самого в молодости. Это странное выражение, одновременно испуганное и полное надежды — оно определенно появилось в тот самый момент, когда аромат волшебного эликсира коснулся его ноздрей!
