Черные пески (СИ) - Роман Евгеньевич Терехов
Профессиональные выживальщики существуют в любом мире, всегда и везде. Бывший хозяин поместья явно относился к этой породе предусмотрительных и деятельных людей.
Вот теперь все стало на свои места. А то я не понимал, что не так с этим местом. Аура у локации ощущалась непростая, но человеку лояльная. Насколько я мог судить, защита от нечисти строилась на ином принципе, чем в храме. Непреодолимую преграду создавал не барьер, питаемый энергией божественного алтаря, а зачарованные стены и пол. Каждый камень пронизывала сила, источники которой искусно подвели к фундаменту из самых глубин. Посредством простых и надежных артефактов, объединенных в систему, сырая природная сила преобразовывалась в энергию, которая питала наложенные чары.
Лестница привела прямо к огромному восьмиугольнику темной воды, в которой отражался тусклый свет магических фонарей. Бортики каменного колодца испещряли подкрепленные магией символы, гарантирующие, насколько я мог судить, чистоту и свежесть неограниченное время. Здесь же обнаружился черпак и лужицы, оставленные нашими соседями.
Просторный подвал заслуживал отдельного упоминания. Под поместьем располагался настоящий бункер, в котором можно спокойно пережить обстрел осадной артиллерии. Высокие своды коридоров, казарма, вместительные кладовые — все, что мельком удалось увидеть сквозь распахнутые массивные двери по пути от колодца до ванной — впечатляло. Сохранность интерьеров тоже поражала воображение. Как по мне, то, что в доме до сих пор функционировала помывочная с каменной ванной и рабочей канализацией и являлось самым большим чудом. Так что поднимать ведра с водой и мне, и сорколинам в тот вечер пришлось неоднократно.
Вот только долго находиться в подземелье оказалось невозможно. Напрягало ощущение чужого взгляда в спину, временами перераставшее в чье-то незримое присутствие. Во время второго рейса Влад поинтересовался, почему в таком замечательном месте до сих пор не возникла община.
— Пытались заселиться и много раз, — отдуваясь, объяснил Артур, — Стражи поместья против. Ходит байка, что поначалу дом вообще никого не выпускал. Кто и как договорился с местной «службой безопасности» — неизвестно. Тут все было завалено оружием, одеждой и снаряжением. И ни грамма «серебрянки», ни одной завалящей сферы, а всякого барахла горы. И ни единой косточки при этом…
При упоминании залежей бесхозного барахла командир разочарованно цыкнул сквозь зубы.
— Но ночевать стало можно. Сутки, максимум двое, под предлогом непогоды. А вот жить здесь никому нельзя. Да это и к лучшему. Иначе засела бы здесь отморозь и все, пиши пропало. Тут ведь много всякого полезного в округе есть.
Перед спуском в подвал командир достал из своего рюкзака вместительную серебряную чашу и передал ее Айне. Благо особых навыков для использования артефакт не требовал. Первое ведро воды она в несколько приемов пропустила через чашу и поставила на огонь кипятиться в двух котелках. Опытные путешественники не собирались упускать возможность заполнить все емкости в дорогу. Пусть даже завтра мы окажемся в оазисе, где никаких проблем с водой нет.
Сначала помылись женщины, потом мы по очереди. Я совместил омовение с короткой медитацией, избавляясь от накопленной за день скверны и усталости. Сработало даже лучше, чем в Храме. Особые чары ванной комнаты и чистая вода сотворили настоящее чудо. Может, поэтому у Скорпионов так мало скверны на эфирных телах?
Одевать пропотелые тряпки на чистое влажное тело не пришлось. Переоделся в подменную одежду, а дорожный наряд как мог простирнул и развесил сушиться по стенам отведенного нам помещения. Совсем нагишом щеголять нельзя не только из-за приличий. В поместье гуляли сквозняки, темнело быстро, а ночи довольно холодные. Хорошо, что предусмотрительно прихватил с собой стартовые панталоны. Подранные штаны отдал в ремонт Айне.
После нас сорколины натаскали еще воды и помылись сами. Юная госпожа припахала Бесянку перемыть все трофейные фляги, принесенную из Храма посуду и помогать в стирке одежды и одеял, взятых сегодня у одержимых. Но и сама девушка трудилась наравне с бывшей рабыней.
Нас всех можно было легко перебить по частям внезапным ударом, но Скорпионы не воспользовались ситуацией. Одичавшие земляне старательно делали вид, что им вообще нет до нас никакого дела. Часть из них медитировала в центре двора на хитрой мозаике. Стрелки занимались починкой снарядов. Новичок, высунув язык от усердия, шил себе накидку из мешковины. Одна парочка уединилась в башне и звуковое сопровождений не оставляло сомнений, чем именно они там занимались.
После гигиенических процедур взял на себя приготовление пищи. Большого котелка каши едва хватит на всех, требовалось радикально повысить калорийность блюда. Пока промытая крупа вроде булгура набухала в высоком ведерке из огромного стебля бамбука, мелко покрошил едва обжаренных на прутике личинок в котел и потушил на большом огне. Добавил воды, посолил, размешал, вытряс крупу. Во втором котле варилась каша для рабов на соленой воде, без заправки. Артур сказал, что слуги обойдутся.
Но даже двух котелков на десятерых голодных едоков — это мало. Сгреб в сторонку угольки, разложил запекаться плодовые тела туки и несколько штук вялого батата. Готовить на голодный желудок — мало удовольствия. Говорят, «повар с ложки сыт», да только не под голодными взглядами товарищей.
Пока кашка доходила до готовности на малом огне, обиходил свое оружие. Каким-то чудом повезло найти по дороге синеватый сланец с абразивными свойствами. Протер лезвие глефы, прошелся по нему ровным камешком. Кинжал заточки не требовал, а дубинку подзарядил еще на подходе к поместью. Образцовый боец второго года службы, хех.
Вернувшаяся с постиранными вещами Айна бросилась помогать мне с готовкой. Ее помощница, получив удар аппетитными запахами в нос, выронила ведро. Не обращая внимания на растекающуюся воду, перетаптывалась на месте, пуская слюну и урча животом, пожирая парившую кашу совершенно безумным взглядом. В этот момент она напоминала голодную собаку, которой не хватало длины цепи ошейника, чтобы дотянуться до миски с едой.
Аборигенка отхлестала по щекам и обругав «безрукую» помощницу, отправила обратно вниз. От чая никто из господ отказываться не собирался, а котелки и другую посуду следовало бы сразу помыть — о чем и было сообщено бестолковой «низшей». Виновница упала шишковатыми коленями в грязь, жалобно заскулив.
— Фонари погасли. Нихзаа боится спускаться к воде, — словно извиняясь за недотепу, объяснила «господам» Айна. Ей и самой не хотелось возвращаться под гнетущие своды. Влад без разговоров взял ведро и ушел за водой.
Люди могут носить маски, но во время еды вынуждены их снимать, раскрывая истинную суть. Продолжил между событиями наблюдать за представителями спасательной экспедиции. Хосров оказался крайне некомпанейским парнем. После того, как он торопливо сожрал добротную порцию каши, достал из своего рюкзака вяленое мясо и захомячил вкусняшку в одно рыло. Как по мне, мяско напрашивалось в мелко покрошенном виде в качестве заправки для первого и основного блюда. С учетом того, что в общий котел пошла крупа, полученная в храме в обмен на добытую лично мной «серебрянку». Глядишь и сорколины бы наелись, хотя, о чем это я? Питание подчинённых Шейха не заботило совершенно.
Сами копейщики свои скромные по сравнению с нашими порции восприняли как праздник живота. Если бы не второй котел, им бы пришлось ждать своей очереди или вовсе обойтись одними печеными грибами. Пользуясь служебным положением, накормил Айну и Бойца до отвала. Бесноватую хотели было лишить пайки, но я наскреб несколько ложек. Запечённый батат она сожрала вместе с кожурой. Дарья не удержалась от язвительного комментария, когда истощенная рабыня вылизывала свою миску.
Инициативу с готовкой Артур и Хосров восприняли вполне нормально. Кашеварить в походе не считалось занятием недостойным мужчины и воина. Наоборот, такое важное дело доверяли не каждому. Хоть это радовало.
Когда отряд завершал трапезу, к нам подсел Кремень, предварительно спросив у Артура разрешение. Вот уж точно, чем больше у окружающих людей оружия, тем учтивее манеры. Айна налила в бамбуковые чаши всем, включая лидера соседей, травяного чая. На стоянке хватало разной примитивной посуды, но мы пользовались своей, взятой в храме.
— Артур, а я слышал, ты завязал ходить в Черные пески, — начал беседу бронированный всяким металлоломом блондин.
Проводник усмехнулся в бороду чему-то своему.
— Выходит, развязал, Кремень.
— За подгон благодарны. От души. Мы хотим обменять еще еды.
Собранные
