Красный вервольф 2 (СИ) - Фишер Саша

— Ну я тогда шасть — к двери, — продолжил Рубин. — Замок-то изнутри я открыть могу! А он как раз из таких, что снаружи захлопываются. Я, значит, в подъезд высунулся и стою. Слушаю, есть ли кто. Ясно ведь, что если захлопну, назад хода не будет. И вроде никого. Ну я тихонько так щелкнул, и вниз. А тут — бабах! — дверь подъездная открывается и парочка эта… Ну да ты их видел, наверное. Я в угол вжался, слушаю, как они поднимаются, а сам молюсь: «Сверните уже! Сверните!» А они все идут и идут. Сейчас повернут, и тут-то как раз об мои ноги и споткнутся! Я тогда — вжух! — на самый верх. А там еще лестница на чердак. Я туда! А чердак закрыт! Тогда я повис прямо наверху лестницы, там тень густая, авось не заметят! Так эта парочка, ты представляешь, подошла к двери прямо подо мной. И мужик начал дверь открывать, а он пьяный, пальцы не слушаются, ключи уронил. А его супружница давай его костерить на чем свет стоит. Говорят по-немецки, а я как будто каждое слово понимаю. Потом они дверь открыли и ушли. А я тогда подумал, что замок этот на чердаке — это не дело, вдруг этого зелья мало будет, и нам понадобится снова к этому фону залезать. Ну я замочек-то этот вскрыл по-быстрому, на чердак залез и по пожарной лестнице спустился. Вот!

— Молодец, Рубин! — мне снова захотелось его обнять, как чудесным образом спасшегося сына, но я эту ванильную чушь безжалостно подавил и просто похлопал его по плечу. — Зря не рисковал, инициативу проявил, где надо. Хвалю! Кстати, а обитаешь-то ты где? Может тебе жилье устроить легальное нужно?

— Не нужно, я привык уже, что могу, как перекати-поле, — решительно мотнул головой Рубин. — Не могу я под одной крышей, душно мне… Вот только с едой бы чего придумать. Мне раньше-то хватало грошиков, что я на чистке обуви зарабатываю. Но сейчас все торговцы цены взодрали, жуть.

— Понял, решим вопрос, — я кивнул, и мы выбрались из своего убежища и молчком двинули в сторону улицы Детская. Судя по всему, нынешнее укрытие Рубина было где-то неподалеку от дома Марфы.

Бл*ха, это еще кто такие? Расслабился, даже внимания не обратил, что в тени кустов стоит машина. И от нее в нашу сторону расслабленно двинулись две фигуры.

— Хальт, — лениво, почти шепотом проговорил один. — Алекс Вол-кофф, не так ли?

Рубин рванулся, было, в сторону, но второй, который вроде бы только что скалился, подбоченясь, ловко перехватил его за локоть. Обругав себя последними словами за беспечность, я моментально оценил обстановку. Двое. На рукаве одного блеснули серебром буквы «SD». Скорее всего, у второго тоже, просто мне сейчас было не видно. Стоявший напротив меня — гауптштурмфюрер СС, сухощавый, с длинным лошадиным лицом «истинного арийца». Второй — гауптшарфюрер. Здоровый, как медведь. Кажется, что если чуть сильнее сожмет локоть цыгана, то кости его раскрошатся в труху.

Оружие не достали.

— Ну что вы так волнуетесь, герр Алекс? — снова оскалился главный. — Мы всего-то хотели задать вам пару вопросов. Вам и вашему приятелю Евдоксию… Или тебя все-таки зовут как-то иначе, мальчик, а?

— А кто бы на моем месте не волновался? — я постарался придать своему лицу растерянно-простодушное интеллигентское выражение, стащил с носа очечки, подслеповато прищурился, вытащил платок из кармана, начал их суетливо протирать. — Мало ли, кто по улицам может ходить в такое время.

— Так вы Алекс Волкофф? — с нажимом спросил главный. Громила оскалил зубы в подобии улыбки.

— Сейчас покажу аусвайс! — я суетливо вернул очки на место, скомкал и сунул в карман платок. Изобразил бегающие глазки, опустил взгляд и сунул руку в карман.

— Не двигаться! — тихо скомандовал мне гауптштурмфюрер, и направил в мою сторону вальтер. Я быстро вскинул руки вверх, по ходу дела попытался поправить очки на носу, сбил их так, что они сели криво. Медведь гоготнул. Я намеренно затягивал разговор, сутулился, суетился, бросая короткие взгляды по сторонам. Рядом с борделем на ветру качается фонарь, рядом с ним кучкуется еще четверо фрицев. Что-то обсуждают увлеченно, почти сомкнув головы, кажется, считают деньги. В тени здания слышны нетрезвые выкрики и хохот. Там скамейка, на которой клиенты борделя любят сидеть и горланить песни. И курить. На перекрестке мы видели патруль эстонских карателей. Н-да, ситуация аховая. В машину к ним садиться никак нельзя, потасовку устраивать прямо здесь — самоубийство.

— Дяденька, отпустите… — заныл Рубин по-русски. — Я же ничего не сделал! Вы разве не помните, я вчера вам сапоги бесплатно почистил…

Молодец, цыган, уловил мою тактику! На лице гауптштурмфюрера появилось брезгливое выражение.

— Так можно я достану аусвайс? — пробормотал я, все еще держа руки над головой.

— Без резких движений, — скомандовал фриц и дернул стволом. Я медленно сунул руку в карман, потянул оттуда документы, прихватив пальцами еще несколько бумажек, пару купюр, ключ. Уронил все это на землю, плюхнулся на четвереньки, принялся торопливо собирать.

— Шайсе… — сквозь зубы процедил СД-шник, а его медведеподобный напарник снова загоготал.

— Простите мою неловкость, — залепетал я, поднимаясь. Сделал шаг вперед, приблизившись почти вплотную, протянул корочки фрицу. — Вот здесь у меня, значит, аусвайс, а вот это — рабочая книжка, и вот еще пропуск на две персоны, мне часто приходится задерживаться допоздна на работе, так что герр граф мне дает разрешение…

— Заткнись, Волкофф, — гауптштурмфюрер выхватил документы из моих рук, а пистолет сунул обратно в кобуру.

— Интересно… — протянул он, потом глянул на меня, смерив взглядом. Я старательно сутулился и суетливо шевелил пальцами. — Скажите, герр Волкофф, а вы хорошо знали штандартенфюрера Вользе?

Бл*ха, я даже не сразу вспомнил, кто это такой! Похлопал глазами. Его убийство, можно сказать, сошло нам с рук. В комендатуре из этого дела запретили делать шумиху, шепотки по углам, конечно, были, но быстро завяли. Общественному мнению приказали считать, что Алоиза убили партизаны. А оно вон как, оказывается… Шепотки-то заткнули, но следствие не прекратили. Что ж, этого следовало ожидать, все-таки не часовой погиб, а целый эсэсовский полковник…

— Ну… Эээ… — замялся я. — Герр Вользе приятельствовал с герром графом и часто заходил. Последнее время я его не видел, наверное, он уехал или еще что-то такое…

— Да что вы говорите… — хмыкнул фриц.

— Послушайте, не знаю, что вам обо мне наговорили, наверняка это какое-то недоразумение все, — я простодушно развел руками. — На улице неудобно разговаривать, может быть, пройдем ко мне домой? Мне нечего скрывать, но на улице становится как-то прохладно, а у меня есть примус, я могу чаю заварить…

Я умоляюще сложил руки, заискивающе посмотрел сначала на главного, потом перевел глаза на «медведя». Интересно, хватило им моего «шоу», чтобы они решили, что я безопасный трусливый хрен?

Хватило.

— Пойдемте, герр Волкофф, — уголок губ гауптштурмфюрера дернулся, он едва заметно мотнул головой, мол, иди вперед. — Мы с удовольствием послушаем вашу увлекательную историю про вервольфа.

Опа… Получается, и до этого докопались уже? Я шагнул в глубокую тень кустов. Но не во двор, а с другой стороны дома.

— Куда? — насторожился, было, фриц.

— Поздно уже, ко мне можно с внешней лестницы войти, так короче, — сказал я, уверенно делая еще шаг. — Идите за мной, я покажу. Так. Сейчас будут два развесистых клена, потом полусгоревшие сарайки и угол кирпичной стены, который хоть как-то скроет нас от тех, кто на улице.

Я быстро шагнул в сторону.

— Сюда-сюда, — сказал я. — Осторожно, тут корни, не споткнитесь!

СД-шник беспечно шагнул за мной. И оказался ко мне левым боком.

Пора!

Тонкое лезвие ножа-заточки легко скользнуло между его ребрами и снова исчезло у меня в рукаве. Чисто! Он даже удивиться не успел, не то, что вякнуть хоть что-то! Я подхватил его тело на руки.

— Герр гауптштурмфюрер, я же предупреждал, что тут корни… — я толкнул его тело вбок, и оно мешком повалилось за стену. Теперь очередь медведя, который все еще держал цыгана за локоть, хотя уже не очень чтобы крепко. Тоже расслабился. По его лицу последнюю часть разговора было заметно, что он ни на грош не верит в то, что я могу быть опасным. Ну что ж… Медведь сделал шаг, получил удар в колено и повалился на бок. Попытался что-то сказать, но я уже навалился на него и всадил несколько раз заточку в его бычью шею. Цыган, которого медведь придавил, когда падал, сдавленно пискнул.