Синяя Рыба - Евгения Духовникова
Солнце катилось к зениту, и припекало все сильнее. Изнемогая от жары, Максим с тоской вспоминал приятную тенистую прохладу Долины Грез. Поля тянулись очень долго, но скоро и они закончились. Впереди блеснула река, и Максим воспрянул духом: перспектива окунуться в воду была заманчивой. Он ускорил шаг, и вскоре вышел на берег небольшой речки. После дождя уровень воды сильно поднялся: обычно неглубокая, сейчас река бурлила и клокотала, едва помещаясь в своем русле, так, что на противоположную сторону можно было перебраться только вплавь.
Холмы вокруг нее густо заросли плакучими ивами, печально склонявшими гибкие ветви к самой воде. Сильное течение было только на небольшом участке русла, ближе к противоположному берегу, высокому и обрывистому. С того же берега, на котором стоял Максим, как раз была большая заводь с почти стоячей водой. Здесь в изобилии рос камыш и осока, а чуть дальше белели кувшинки. Максим бросил рюкзак на песок, скинул одежду и с головой нырнул в воду.
Искупавшись и освежившись, Максим решил переждать самый зной здесь, в густой тени плакучих ив, а заодно немного передохнуть.
По мокрому листу неторопливо ползла крупная виноградная улитка. Максим наблюдал за ней, но мысли его витали далеко. Он скучал по дому, по родному городу, по своему миру. И в то же время он понимал, что нельзя расслабляться. Слишком многое сейчас зависит от него. В том числе и его собственный мир. Мир, в котором полным-полно страдания, жестокости и несправедливости, в котором зло уживается с добром, и который, несмотря ни на что, он любит всей душой, всем сердцем.
Его родной мир.
Когда солнце начало клониться к западу, Максим стал собираться в путь. Напоследок он тщательно обшарил мелководье в поисках оранжевых водорослей, которыми накормила его Синяя Рыба. Однако их не оказалось, и Максим решил не терять времени. Он уже зашнуровывал ботинки, когда услышал крик и топот ног. Помня о нападении черного орла, мальчик бросился на землю, затаив дыхание.
— На помощь! Спасите!!
Услыхав отчаянный призыв о помощи, Максим, забыв об осторожности, вскочил и побежал, вверх по течению. Здесь через реку был перекинут старый деревянный мост, покосившийся от времени. Мост не внушал доверия, но голос доносился с того берега, и Максим хотел уже было рискнуть испробовать переправу на прочность.
Но не успел. Потому что из зарослей боярышника на противоположном берегу вдруг появилась девочка, кинулась к мосту, и одним духом перемахнула через него, не обращая внимания на скрип старых балок. Увидев Максима, она вскрикнула, словно он был привидением, и, не успев затормозить, упала, сбив его с ног.
— Т-ты человек? — она внимательно разглядывала Максима, словно жилая удостовериться, что он ей не мерещится.
— Да, — он озадаченно кивнул.
— Бежим отсюда! За мной гонится Тень!
— Какая тень? — не понял мальчик.
В это время раздался громкий треск, и мостик рухнул в воду. И через секунду Максим увидел, от кого это их спасло — из зарослей тальника на берег выскользнул бесформенный сгусток тьмы, парящий в полуметре над землей. Это и была Тень. Ее можно было бы принять за призрак, если бы она была белой. Но тень была чернее ночи. Она меняла форму, то обзаводясь рогами, то отращивая хвост, словно еще не до конца определилась, кем желает быть. Ее нечеткие контуры дрожали и расплывались. Тень еще не уплотнилась, не материализовалась, сквозь черную массу можно было различить кусты и деревья, которые находились за ней. Сама по себе тень, без живого существа, выглядела так жутко, что по коже у Максима поползли мурашки.
Тень раздосадовано взвыла; громкий, как сирена, чудовищный звук разлетелся далеко вокруг. От этого воя мороз прошел по коже. Но, очевидно, река была для чудовища непреодолимой преградой, потому что Тень, взвыв еще пару раз для порядка, повернулась и заскользила прочь.
— Что это за монстр? — первым заговорил Максим.
— Я не знаю, — девочка в страхе огляделась по сторонам, с таким видом, будто за каждым кустом прятался батальон теней. На Максима она смотрела настороженно-враждебно, словно и он мог в любой момент превратиться в чудовище с рогами и хвостом.
Радуясь, что он теперь не один, он приветливо улыбнулся:
— Я Максим.
— Вика, — ответила девочка после небольшой паузы.
— Так ты из нашего мира?
Файер
Вике снилось, что она идет по длинному узкому коридору, слева и справа — толстые стены, сложенные из грубо отесанных каменных глыб. Здесь было холодно, как в морозильнике. Холод и камень. Шаги гулким эхом отдавались в стылом, неподвижном воздухе, отчего казалось, что по коридору шагает целый взвод. В руке она сжимала фонарик, освещавший путь на несколько метров впереди нее.
Ни дверей, ни окон. Никаких вариантов. Только вперед. Она шла, понимая, что с этой дороги не свернуть.
Внезапно налетел ледяной вихрь, свет погас, оставив Вику в кромешной темноте. Она снова и снова щелкала кнопкой, но фонарик не хотел включаться. Девочка повернула назад, но позади нее оказалась глухая стена. Тогда она побежала вперед, во тьму, и вдруг пол ушел из-под ног, и Вика провалилась в пропасть. Она все падала и падала вниз, в черную пасть бездны, так долго, что если бы все это происходило наяву, она наверняка бы достигла уже центра земли. Казалось, падение никогда не кончится…
Вика проснулась, тяжело дыша от пережитого страха. Сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди. Через несколько секунд она осознала, что лежит в кровати, запутавшись в одеяле. Немного успокоившись, она попыталась припомнить сон, но образы расплывались, расползались, как ветхая ткань, и уже скоро исчезли совсем. В конце концов ей удалось вызвать из памяти только смутное ощущение надвигающейся опасности, какой-то мрачной, темной силы, которая неумолимо приближалась, надвигалась, угрожая поглотить ее, растворить в себе, превратив в темную тень. Она вздрогнула, словно от холода, но усилием воли взяла себя в руки. Это всего лишь сон. Ночной кошмар, не более.
Светало. Было раннее утро, наверное, часов пять или шесть. Спать не хотелось, хотя вчера она легла очень поздно.
Вика выбралась из одеяла, и, потянув за шнурок, отдернула синий бархатный полог. На
