Кровь. Надежда. Эгоизм (СИ) - Дикарёв Игорь

Покончив с нападавшими, мы отправились в сторону основного отряда. Вопреки нехорошим предчувствиям, здесь всё было достаточно неплохо: бойцы сумели организовать строй и вполне успешно оборонялись от опасных существ, несмотря на то что врагов было около тридцати.

Не замедляя хода, я направил медведя прямиком на нападавших, сам при этом уже вливал энергию в конструкт, готовясь отправить во врага очередной фаербол. Заклинание вышло удачным, и опалённое исчадие упало на землю.

Я вошёл во вкус и раскидывал огненные шары направо и налево, будто заправский факир, пока не опустела искра; медведь рвал тварей зубами и сбивал лапами, бойцы разряжали во врага свои арбалеты. Через считанные минуты бой был окончен.

Мы победили! Но какой ценой… Тыловой дозор, в котором шли пятеро бойцов, был полностью уничтожен. И хотя я, да и остальные понимали, что это целиком и полностью их собственная вина — нужно было почаще оглядываться, чтобы их не застали врасплох (в этом и заключается основная задача тылового дозора), свою вину я тоже ощущал. Ещё погиб один боец в левофланговом дозоре.

А ещё четырнадцать бойцов из основного отряда оказались ранены. Немного подумав, я принял решение отправить раненых на одной из двух телег обоза обратно в Чивуак в сопровождении десятка пеших бойцов.

Таким образом нас осталось семьдесят, а ведь мы ещё даже не добрались до улья тварей.

Я выпил флакон со снадобьем, изготовленным Мароном, в состав которого входил истолчённый маннит. Убойная штука — я буквально ощущал, как восстанавливается мой запас магической энергии. Через пару десятин буду, как новенький. Жаль, правда, что больше двух флаконов в сутки употреблять нельзя, иначе по словам моего друга возникнут побочные эффекты, но какие именно, он не уточнил.

Перевязав легко раненых и отправив в Чивуак тяжёлых и убитых, мы продолжили свой путь. Через две десятины лес резко закончился, и мы выехали на мрачного вида поляну, трава на которой была вытоптана, ни одно живое существо не стрекотало, не каркало и даже не гавкало, а в воздухе витал тяжёлый кисловатый запах. Но всё это имело лишь второстепенное значение, ведь посреди поляны было разбросано огромное множество валунов, камней и комьев земли, в центре же было уродливое сооружение, состоящее из нагромождённых валунов, глины и поваленных деревьев.

Среди нагромождения всего чётко прорисовывались огромные входы и выходы, внутри которых можно было разглядеть шевеление тел тварей.

— Вот и пришли, — сказал я, скорее сам для себя, нежели к кому-то конкретно обращаясь.

Однако, ехавший в этот раз рядом со мной в головном дозоре Марон решил ответить:

— Похоже, что нас ждёт прекрасная добыча!

Последнее время этот знахарь, не единожды меня выручавший, всё больше меня пугал.

— Ты о потрохах тварей?

— О них самых! Мои запасы тают на глазах. А здесь… Целая кладезь ценных материалов… Можно будет поэкспериментировать, проверить новые рецепты… — мечтательно протянул он.

— Как думаешь, мы выживем? — решил я спустить друга на землю.

— Не знаю, Саян, но думаю, что мы обязаны это сделать. Не только ради наших друзей, если они ещё, конечно, живы и находятся внутри этого гигантского муравейника, и не только ради тех, кого мы оставили в Чивуаке, но и…

Повисло минутное молчание. Марон будто бы не знал, как закончить свою речь. И я решил ему немного помочь:

— Ради потрохов?

Знахарь, улыбнувшись, посмотрел на меня и подтвердил:

— Да. Ради науки!

Я хмыкнул, окинул взглядом своё войско. Похоже, что мы первые в этом мире, кто осмелился ступить на территорию членистоногого врага. Многие из нас не вернутся домой. Если вообще вернётся хоть кто-то. Но рефлексировать буду позже, когда дома завернусь в плед и обниму Мелисанду, а пока нужно дать задания воинам.

Я велел войску выстроиться в пять шеренг, в каждой из которых было по четырнадцать бойцов. Каждый при этом был вооружён изготовленным к стрельбе арбалетом. Мы медленно приближались к циклопическому муравейнику, готовые в любой момент начать стрельбу.

Оставшихся обозников мы при этом оставили возле леса в удобной позиции на случай, если придётся драпать. Пусть они были ещё хуже вооружены и подготовлены, чем бойцы, но шансы на побег у них были неплохие.

В какой-то момент у обороняющихся тварей будто нервы сдали и на нас одно за другим, слишком разрозненно для полноценной обороны выбегали исчадия и пытались атаковать, однако арбалетные болты, даром что большая часть летела мимо, не давали им близко подобраться.

Не слишком похоже на организованное сопротивление. И подобными силами они крушат города? Верится с трудом. Или основные их силы ещё на подходе? Или вся их боевая мощь сейчас скрывается под землёй и нас лишь заманивают в ловушку? Можно долго гадать, а истинного ответа так и не узнаешь. Лучше выяснить ответы на практике, а размышлениями заняться на досуге.

Мы приблизились к улью вплотную, и я дал команду вновь разделиться на десятки и пробиваться такими отрядами внутрь, используя не один вход, а разные, чтобы не дать противнику организоваться в один крупный отряд.

У противника не было дальнобойных воинов, что до сего момента играло нам на руку — мы расстреливали тварей издалека, не давая приблизиться, но стоит нам войти внутрь, как наше преимущество тут же исчезнет. Но я по-прежнему надеюсь на то, что арахниды не ждут гостей и слишком уж серьёзных хлопот не доставят.

Ещё одной проблемой стало то, что нам пришлось спешиться с ездовых животных, так как высота проходов не позволяла действовать внутри верхом. И если остальные бойцы, за исключением десятников и Марона и так шли пешком, то я после спешивания из гордого всадника с шашкой наголо превращался в разбитого инвалида, коим я и являлся, если убрать всю мишуру. Но, к счастью, чудо-коляску Бурый тащил за собой словно тягловый вол всю дорогу. Я за ней не особо следил во время путешествия — было немного не до того, но она осталась цела и невредима, хотя и сильно замаралась. Ну да ничего — танки грязи не боятся. Вскарабкавшись на своё транспортное средство, я отправился внутрь муравейника.

Внутри помещения освещались так же хорошо, как освещается самая мрачная темница, устроенная кротами под землёй, то есть никак. Я подвесил прямо на кресле светляка, а мои соратники обходились факелами.

Несмотря на кажущуюся аляповатость и небрежность, стены, сложенные из смеси веток, камней, глины и дерьма, были довольно крепки и надёжны, а какой-нибудь земной дизайнер, увидев их, начал бы кипятком писать, позавидовав столь необычному архитектурному решению.

Мы продвигались вглубь подземных залов. Откуда-то из глубин доносились пугающие звуки шагов, странные шорохи и топот многочисленных лап. Неприятный кисло-сладкий запах многократно усилился и даже заглушал вонь чадящих факелов и… Бурого. Нет, не то чтобы он вонял, просто всё живое имеет свой запах, а косолапый очень большой, а следовательно и запах у него… Впрочем, я отвлёкся.

Топтыгин прокладывал нам путь, словно ледоход сквозь многометровые льды Арктики, отчего нам было немного спокойнее. Уж не знаю, как справлялись остальные отряды, у которых не было мохнатого козыря в качестве живого щита. Спустя какое-то время мы вышли на развилку, где на нас и напали.

Мы отступили чуть назад, и мишка в одну морду отбил атаку десятка тружеников улья — отродий.

Похоже, что-то и вправду не заладилось у тварей с организованной обороной. Стоило им лишь дождаться, когда мы пройдём чуть дальше, и они могли бы окружить нас, застав врасплох, но они поторопились и не нанесли нам урона.

Выбрав случайным образом направление дальнейшего движения, мы продолжили путь. Тоннель уходил вглубь. В какой-то момент мы оказались в тупике. Тоннель преграждала стена, которая была почему-то мокрой и липкой. У меня возникло ощущение, что её построили совсем недавно и она не слишком прочна, но всё же я решил пока свернуть назад. Мы вернулись на развилку и выбрали другое направление.