Ярослав Михов - Туннель (СИ)
- Да ничего, - ответил Тарас, едва ворочая языком. – Почему… Почему они не идут сюда?
- Не знаю…
Убийцы оживились. До Тараса доносились злые и возмущенные голоса, спорившие потрясали кулаками и оружием, что-то доказывали друг другу. Лишь только Первый не участвовал в перебранке, руки скрестились на груди, прорези смотрел черной маски не отрывались от автобуса. Тарасу чувствовал, что Первый смотрит на него, вроде бы даже различил глаза – холодные и жестокие, полные свирепой, нечеловеческой злобы.
Теперь уже все равно, лишь бы все поскорее закончилось. В голове не осталось ничего, даже страх ушел, Тарас чувствовал лишь только бесконечную усталость. Пусть идут сюда и закончат страдания, и наконец уйдут в небытие эти ненавистные кирпичные стены, эти маски, эти плащи... Пусть уйдет все.
Тарас коснулся Алисы, она всхлипнула в ответ.
- Потерпи. Немного осталось.
Но убийцы так и не посмели приблизиться.
Тарас, не веря глазам, наблюдал, как Первый взмахнул рукой, как мигом прекратились ругань и споры, как маски по очереди запрыгнули в три джипа. Завелись моторы, облака выхлопных газов поднялись к потолку туннеля. Тарас увидел взмах серого плаща, Первый обернулся к автобусу в последний раз, и пикапы один за другим укатили прочь.
Вконец обессилевший Тарас уронил голову, в щеку впились мелкие осколки стекла.
- Они уехали! – счастливо заверещала Алиса над его ухом. – Тарас, они уехали!
- Да, - едва слышно ответил Тарас, не поднимая головы. – Похоже на то.
- Боже, да ты на грани обморока…
Алиса помогла ему перевернуться на спину. Как сквозь туман Тарас наблюдал, как она смело высадила ногой остатки лобового стекла.
- Нужно выбираться… Ну же, милый, только не отключайся! Без тебя я пропаду…
Тарас, зажимая рану на плече, с трудом заставил себя сесть, картинка перевернутого салона автобуса поплыла в сторону. Мозг словно угодил в центрифугу, в глазах потемнело, к горлу прыгнула тошнота. Пыхтя и отдуваясь, кое-как вылезли из автобуса, сели на асфальт, прислонившись затылками к лежащей боком крыше. Тарас услышал треск разрываемой ткани - Алиса оторвала край футболки, тугая повязка легла на кровоточащую рану.
- Почему они нас не тронули? – спросил Тарас, утирая со лба обильно струившийся пот. – Почему уехали?
- Не знаю, да это и не важно, - ответила Алиса возбужденно. – Главное, они от нас отстали.
- Я думаю, все дело в этом.
- В чем? – не поняла Алиса.
- В ней. – Тарас приподнял здоровую руку, палец указал на арку. – Они… не могут пройти через нее.
Словно повинуясь его жесту, арку с тяжелым скрипом перекрыла толстая железная решетка. Алиса, охая, вскочила на ноги, Тарас лишь усмехнулся. Свет арки постепенно угасал, вскоре туннель погрузился в непроглядный мрак.
Ребята несколько минут молча сидели в темноте и тишине, крыша автобуса холодила спины. Тарас тронул повязку на плече – кровотечение остановилось, но слабость не покидала тела.
- Ну что же, очевидно, у нас только один путь – вперед, – сказал он, повернувшись к Алисе. – Будем двигаться дальше?
- Как? – грустно спросила она. – Автобус разбился вдребезги.
- А мы и без него обойдемся. Пойдем пешком.
- Пешком? – Брови Алисы приподнялись. – Тарас, да ты на ногах не стоишь!
- Ничего. – Тарас оперся об автобус, с трудом заставил себя подняться. – Дойдем. Я уверен, тут уже немножко осталось.
- Немножко?!
Ребята нащупали руки друг друга. Тарас едва удержался на ватных ногах, тело качнулось. Алиса кинулась поддержать, но он лишь отмахнулся, голос звучал деланно бодро:
- Ничего, ничего! Сейчас пройдет. Пошли потихоньку.
Ребята на ощупь обошли перевернутый автобус и двинулись вперед по туннелю, прочь от зарешеченной арки. Место аварии осталось позади, и нестройные шаги усталых, голодных и измученных парня и девушки гулко раздавались во мраке туннеля.
Двигались медленно. Тарас шел, едва переставляя ноги, ладонь здоровой руки опиралась на холодные кирпичи стены. Раненое плечо горело, словно насквозь прожигаемое раскаленным прутом. Алиса семенила рядом, поддерживала, жалобно просила Тараса отдохнуть, но он упорно двигался вперед, преодолевая боль и мучительную слабость. Темнота и тишина действовали удручающе. Сколько пройдено, понятия не имел не он, ни она, может, километр, а может и всего лишь сотня метров.
Раздался громкий щелчок, Алиса вздрогнула. По бокам загорелись два настенных фонаря, ребята очутились в двух мягких лучах света. Алиса задрожала и прижалась к Тарасу, ожидая новых нападений. Он сказал успокаивающее:
- Все нормально, идем.
Ребята шли вперед, фонари на стенах зажигались один за другим. Алиса вздрагивала каждый раз, ногти крепко впивались в Тараса. Наконец ребята остановились – туннель закончился тупиком. Свет двух крайних фонарей падал на черную двухстворчатую дверь, с обеих сторон от нее возвышались две массивные статуи бронзовых львов.
- Это он… - прошептала Алиса. – Тот вход, о котором говорил Карим! Между двумя львами! Тарас, это точно он!
- Да, - сказал Тарас, глядя на замершие в хищном оскале пасти львов. – Пожалуй, это он и есть.
Он оглянулся. Позади вдоль туннеля светили два длинных ряда фонарей, словно финишная прямая гоночного гран-при. Алиса поглядывала то на двери, то на статуи. Бронзовые хищники выглядели как стража у входа в преисподнюю.
- Ну что же, - сказал Тарас, доставая из кармана связку из шести ключей. – Думаю, наконец-то они нам понадобятся. Ты готова?
- Готова, - твердо ответила Алиса.
Держась за руки, ребята подошли к дверям. Поверхность черная, голая, ухватиться не за что, поэтому Тарас просто толкнул. Двери легко и бесшумно распахнулись…
Глава 17
В лицо брызнули холодные капли, в ноздри ударил резкий запах спирта. Тарас дернулся, но смог лишь пошевелить головой, руки и ноги что-то крепко удерживало.
Глаза разлепились с неохотой, словно на веки подвесили килограммовые гири. В полумраке маячили неясные силуэты, тихо, словно улей, гудели множество голосов. Тарас сидел – под задницей мягко, да и спине вполне удобно, вот только руки и ноги охватывали толстые ремни. Немного подергавшись и убедившись, что освободиться нет ни малейшего шанса, Тарас с удивлением обнаружил, что на нем другая одежда, не привычные джинсы и футболка, что-то тесное и душное, но в полумраке не смог разглядеть, что именно. Ноги тоже не в привычных кроссовках – то ли в туфлях, то ли еще в чем. Тарас вспомнил о раненом плече – боль ушла, вроде даже повязку сменили.
Глаза закрылись, память пыталась выцепить хоть что-нибудь из плотного тумана в голове. Что произошло? Тарас помнил, как они с Алисой нашли вход между двумя львами, будь они неладны, затем открыли черные двери. А потом… Что случилось потом? Память стыдливо помалкивала.
- Ну, что он там?
- Да вроде живой.
Над Тарасом склонились две тени. Один протянул руку, легонько похлопал по щеке.
- Эй, парень! Ты как?
Тарас не ответил, глаза сощурились, пытаясь разглядеть двоих незнакомцев.
- Очнулся. – Голос звучал удовлетворенно.
- Ну так что, можно начинать?
- А что остальные?
- Да уже давно очухались.
- Ну тогда начинаем.
Тени развернулись.
- Эй, подождите! – крикнул Тарас, но незнакомцы растворились в темноте.
Гул вокруг нарастал. До ушей долетел звонкий женский смех, кто-то чихнул. Тарас снова заерзал, ремни впились в запястья и лодыжки.
- Стойте! Где Алиса…
В глаза ударил столь яркий свет, что в первую секунду Тарас решил, что ослеп. Тихий гул голосов превратился в шквал крика, свиста, и аплодисментов. Тараса словно попал под лавину, и, объятый непонятным, диким страхом, опустил голову, глаза зажмурились. Аплодисменты гремели в ушах, кто-то орал громче остальных, весело и ободряюще.
- Здравствуйте, дорогие друзья! – сказал бархатный голос, усиленный динамиком так, что с легкостью перекрыл весь шум. – Я приветствую вас на финале нашего проекта – «Кровавый Марафон»!
Тарас, не поднимая головы, открыл глаза.
Он сидел в широком кресле, руки лежали на подлокотниках, стянутые широкими ремнями. Ноги разведены широко, так что Тарас почувствовал себя девкой на приеме у гинеколога, и тоже пристегнуты. Фигуру облегал черный костюм, баксов эдак наверное за тысячу, небрежно распахнутый, под пиджаком белела свежая рубашка.
Тарас огляделся. Аплодисменты и выкрики раздавались с двух до отказа забитых зрителями трибун, расположенных друг напротив друга в огромном, как собор, зале. Между трибун Тарас сразу отметил путь к бегству – большие, под стать помещению, двери. В центре зала стоял изящной овальной формы стол. Рядом ослепительно улыбался красавец мужчина в смокинге, пальцы сжимали микрофон. Видимо, ему и принадлежал бархатный голос.
