Чужой мир: Академия - Алексей Федотов
Глава 23
Интерлюдия
Тренировочный лагерь культа синоби в горах.
Замок главы клана.
Четыре дня назад.
Кин Абэ сидел в своем любимом кресле перебирая четки и изучая взглядом стоявшего на коленях Гото Ямада.
— Так! Повтори сначала. Как вы упустили объект? — спокойным голосом сказал Абэ.
Кто-то, кто не знал его, сказал бы что он говорил это абсолютно равнодушно. Но человек, который стоял перед ним на коленях очень хорошо знал, что такой голос это равноценно крайней степени ярости.
Гото упал ниц и проговорил:
— Мастер, простите меня. Мне нет прощения.
Абэ поморщился. Он знал стоявшего на коленях мужчину очень давно. С самых первых дней основания их клана. Знал и доверял.
Он направил Гото с простым заданием — наблюдать за объектом и докладывать. Докладывать и наблюдать. И что? В первый же день объект их заметил, ушел из-под наблюдения и судя по всему проследив, где они остановились — доложил Наказующим! В результате группу Гото попросту вырезали ночью, хотя до этого Наказующие и синоби расходились краями. Иногда даже сотрудничали — их не совсем законные услуги много кому нужны.
Гото отпустили, отобрав оружие и артефакты.
Естественно, каждый в империи знал, что самый страшный позор для синоби — лишить оружия и не дать ему при этом погибнуть в бою. Поэтому Абе понял намек. Очень прозрачный намек от императора Святослава.
Единственно… намек, намеком, но его смыл от него ускользал. Что такого в этом парне, что сам император нарушил их прочное перемирие, которое длится не один десяток лет⁈
Что-то было не так. Что-то очень даже было не так!
Так что Абэ был в задумчивости, что делать дальше.
Естественно Святославу такое спускать нельзя, но мстить сейчас… Абэ всегда считал, что скорая месть вредит делу. Месть — это то блюдо, которое надо есть холодным! Да и рассказ Гото не выходил из памяти.
Старый соратник был уверен, что парень их увидел. Не почуял, посредством воздушной либо земляной магии, а увидел. Под скрытами! Всех!
Бред. Это могут делать только Видящие — маги, обладающие тремя аспектами, но, насколько он знал, в обитаемом мире было всего пять человек которые обладали такими силами. То, что парень был шестым, никому не известным трехаспектником, Абэ мог конечно допустить, но, чтобы так вот, свободно гулять по империи с мелкой группой наемников. Бред конечно же. Или все же…
Вопросы, вопросы.
Но самый главный вопрос — куда делся парень? Не растворился же он в воздухе? То, что парень был не в иллюзорном обличии это он знал точно. Достоверно известно, что он творил огненную магию при свидетелях — все-таки вечером в кабаке Гото удалось разговорить двух возчиков сопровождавших парня. А то, что творить магию под иллюзией нельзя, знает каждый уважающий себя маг. Так, что он не мог снять с себя иллюзию и раствориться под своим обычным обличием в толпе. Никак не мог.
Но тогда где же он? Все «спящие» синоби в столице с ног сбились, разыскивая его и нечего. Ноль информации! Странно все это, а Абэ странностей не любил. Всегда находиться тоненькая ниточка, ведущая к разгадке странностей.
Те же свидетели говорили, что парень ехал поступать в академию, а там было всего двое «спящих» синоби и притом они не имели доступа в учебные корпуса. А надо…
Абэ вздохнул.
— Приведи ко мне моего внука, — меланхолично скомандовал он стоящему рядом советнику и обращаясь к лежащему ниц Гото. — А для тебя у меня будет еще одно задание. Не выполнишь — умрешь!
Гото еще крепче вжался головой в пол.
Конец интерлюдии
Как же болит голова!
Я пришел в себя в кровати на своей квартире в Академии. Полежал с минуту, тупо пялясь в потолок, который если честно давно нуждался в ремонте и свежей побелке. Да уж. Это не царские хоромы. Лепнины нет, а из украшений разве что мелкие трещинки и небрежно замытые цветные пятна. Интересно, что делали предыдущие студенты, которые проживали в этой комнате? По потолку ногами ходили, тренируясь в левитации или открывали пенный напиток чтоб брызги во все стороны? Я почему склоняюсь ко второй версии. Сам когда-то был студентом и всю подноготную жизни в общаге я прекрасно представляю.
Я закряхтел — тело одеревенело от долго лежания — и повернул голову осматриваясь, чтобы обнаружить заснувшую в новом Лену. Рядом с ней стояла табуретка, а на ней медный горшок, который я давеча купил для кухни, и мокрое полотенце которым судя по всему обтирали меня.
Осторожно, чтобы ее не разбудить я сел. Простынка, которой я был укрыт, свалилась с груди, и я с удивлением обнаружил, что обнажен.
Хмыкнул и аккуратно поставил на пол ноги. Судя по бодрому солнцу в окне сейчас уже утро. М-да… Ничего себе! Я целую ночь здесь провалялся? Посмотрел на круги под глазами Лены — и хорошо если одну ночь!
Встал и покряхтывая пошел в санузел. На обратном пути напился из-под крана вволю и о чудо — боль в голове начала утихать. Вернулся к кровати, осмотрелся в поисках одежды, не нашел, плюнул и подошел к шкафу где хранилась сменная. Открыл створку, и, гадство, петли пронзительно и предательски скрипнули. Вот новый же шкаф⁈
Лена вздрогнув, открыла глаза.
— С добрым утром, солнышко! — приветливо сказал я ей. — Просыпайся и пойдем завтракать.
Она сонно похлопала глазками и потом с тихим всхлипом встала, подошла ко мне, уткнулась лицом мне в грудь и начала плакать.
Ох уж эти женщины. Чуть что глаза на мокром месте и плачут в два ручья.
Ничего такого ж не случилось? Я живой и относительно бодр, а если поем и попью кофе так вообще буду как огурец. Не подумайте только, что зеленый и пупырчатый.
— Лен, ну, что ты! — нежно обнял я ее. — Ну все, все! Переставай плакать.
Она еще больше заревела и пробормотала мне в грудь:
— Дурак!
Я вздохнул. Ну, вот. Теперь полчаса надо успокаивать ее. Кто там говорил, что крутой и независимый воин? Ну-ну.
Разумеется, я об это ей не сказал, а продолжал гладить ее по волосам и спине. Постепенно плач прекратился и перешел в поцелуи. Потом мы перебрались на недавно покинутую мною кровать. Как-то незаметно она избавилась от столь мешающей одежды, а я и так был голым. Кровать надо, кстати, поменять на побольше…
В общем утешение затянулось на все утро, и мы встали
