Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 - Семён Афанасьев
Впечатлившись образностью сравнения, спотыкаюсь на ходу о собственную ногу.
Моя вторая половина, как обычно в таких случаях, оказывается на высоте и поддерживает меня под локоть абсолютно машинально.
— А при чём тут твоя армия? Женщинам в армии что, больше нравятся задроты? Ну или на кого я тогда похож был.
— Идиот, — Цубаса без перехода заливается искристыми колокольчиками. — Но — мой идиот, — хозяйственно поправляется она через мгновение. — Нет. В армии у задрота ещё меньше шансов, по целому ряду причин, хе-хе. Со мной — так точно. Просто я, из-за предыдущего образования, привыкла смотреть на мир своими глазами. Если что, в Информационке именно этому в первую очередь и учат, моя тормознутая вторая половина.
Она каким-то образом подпрыгивает на ходу, изворачивается в воздухе, целует меня — причём проделывает это всё, не отпуская рукой мою задницу.
— Не понимаю, — сознаюсь в следующую секунду.
— Ну я только перевелась на тот момент. Естественно, первый день-два присматривалась только к местным альфачам. — Поясняет она. — При этом, держала в голове, что декларируемый и общепризнанный список лидеров может не совпадает с моими личными приоритетами.
— И что?
— Начнем с того, этот Сэй — откровенно нехороший человек, — вздыхает красноволосая. — По глазам же видно! Это только ваши гуманитарии, я сейчас о бабах, могли видеть в нём что-то сексапильное — и не замечать откровенного говна во взгляде.
— Ух ты…
— Ну вот, — увлекается мыслью она, убирая наконец руку с моего филе и вполне пристойно прихватывая меня под локоть. — А теперь смотри дальше. Ты в рейтинге был где-то на задворках социальной иерархии, согласен? До того самого дня, когда в ринге оказался тигром, а не тушканчиком?
— Видимо, да, — безмятежно щурюсь в сторону горизонта.
— И тщательно скрывал свою маскулинность, — меня снова целуют в прыжке на ходу. — А потом в столовой, когда Нагано на тебя достаточно некрасиво попер, у тебя ещё и чувство юмора вылезло! И самооценка всем на зависть! Знаешь, сейчас слово подберу… — одноклассница чешет за ухом. — В общем, ты тогда всех взглядом так обвел, будто старый дед трехлетних малышей в детском садике. Меня это и проняло. И потом, я же тогда просто познакомилась! Аванс на будущее, так сказать. Не ноги же на на столе при всей столовой раздвигать начала.
— Хм. Приятно…
— А то! Со мной тебе всегда гарантированы высокая самооценка, оздоровительный массаж, дополнительные занятия по математике и качественный секс без ограничений! — последние слова она шепчет мне на ухо, щипая меня за спину.
— Звучит, как предложение дьявола, — смеюсь в ответ. — Так и тянет спросить: в чём подвох?
— Да нет подвоха, — философски вздыхает Кимишима. — Просто лет нам с тобой мало. А лично я к тебе уже присохла не по-детски, вот и думаю на перспективу.
— Не понял? Опять.
— По статистике, если отношения или брак начинаются до двадцати, у них потом более девяноста процентов разводов. Вот я сейчас, на этом этапе, вырабатываю оптимальную тактику — как нам строить отношения в динамике. Чтобы оставаться для тебя интересной и дальше.
В этом месте я предсказуемо зависаю.
И ведь не скажешь ей, что мужик в сорокет оценивает одну и ту же свою подругу совсем иначе, чем пацан в шестнадцать.
Как говорится, гормональный шторм уже не так влияет на мозги. Да и ответственность в четыре десятка лет не та, что в полтора. Включая внутреннюю дисциплину.
— Знаешь, делаем так, — принимаю спонтанное решение. — Включай эту твою программу по достоверности. И внимательно смотри мне в глаза, правду ли говорю.
— Дурень, — фыркает Цубаса, поднимая вверх мою ладонь в своей. — Уже давно настроилась. И не по глазам, а через активный контакт. Оно так точнее выходит. Вещай давай.
— Я абсолютно искренне считаю, что мои мысли сейчас равны мне сорокалетнему. У меня есть основания полагать, что не ошибаюсь.
— Какое странное объяснение в любви, — задумчиво изрекает Кимишима минуты через полторы молчания, размахивая моей ладонью в своей, на манер детей младшей школы. — И ведь не подкопаешься, хм… о чём не договорил? Тревожность именно сейчас почему повысилась?
— А вдруг ты и дальше вопросы какие ненужные задавать будешь? — Со своей ладонью в её руке, на фоне её активного концентратора, лучше говорить чистую правду и подолгу перед ответами не задумываться.
— А нафига? — философски замечает она. — От добра добра не ищут. Меня всё устраивает на текущий момент. А лишние дотошные вопросы только убивают женскую сексуальность в глазах мужика… Чмок.
— Ты тоже какая-то слишком покладистая для шестнадцатилетней малолетки, — не вижу смысла скрывать того, что само просится на язык. — И мудрая не по годам.
— Природные данные, видимо, — важно ведёт бровями вверх-вниз Цубаса. — Хе-хе. Если честно, просто за старшей сестрицей регулярно наблюдаю. Поговорка есть: умный учится на чужих ошибках.
— Всё равно странно видеть в старшекласснице мудрость пожившей бабки.
— Женские форумы для самообразования, — смущаясь, раскалывается моя вторая половина. — Там бабы постарше, которым за тридцать, иногда очень умные вещи говорят. Надо просто фильтровать — это раз. А потом — образ себе идеальный создать под партнера, и дальше ему следовать. Это два.
— Фигасе, — впечатленный услышанным, чуть не растягиваюсь на земле, наступив на свой развязавшийся шнурок. — Прямо научный подход, слушай?!
— А ты в каком веке живёшь?! — неподдельно удивляется Цубаса в ответ. — Сейчас всё нужно делать профессионально! И если я держу в голове, что моё юношеское шестнадцатилетнее увлечение, со своей стороны, искренне и по-взрослому намеревается встретить со мной и пенсию — то стратегическое планирование надо без ошибок делать сейчас!
— Это ты что именно собралась планировать? — уточняю, как могу, аккуратно.
— Поддержание твоего неослабевающего интереса ко мне, — не задумываясь, отбивает подруга, не выпуская моей ладони. — Секс быстро приедается, если в твоём возрасте и с одним партнёром. Ну, мужику быстро приедается, — тут же поправляется она. — Вот я на сорок лет крючки влияния на тебя и разрабатываю.
