Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви - Ярослав Маратович Васильев
Тяжко вздохнув — время и место были абсолютно не подходящие, но информация была жизненно важна — Михаил скинул рюкзак и сел на него. Единственным плюсом был переполненный почти на четверть магический резерв. Можно, не особо экономя, сразу поставить вокруг себя хороший защитный полог, чтобы, если кто-то нападёт именно в момент возвращения, у Михаила были те самые две-три секунды прийти в себя. Мысленно прикинув диспозицию, Михаил раскидал вокруг на расстоянии штук пять проклятий и столько же сфер из перенапряжённого льда — если кто-то рядом просто встанет, такая сфера лопнет, раскидав осколки не хуже знаменитой гранаты Ф-1. Себя же Михаил окружил еле заметно мерцающей голубым светом полусферой защиты из множества тонких слоёв воздуха и водяного пара. Такая броня, хотя и поедала много энергии, способна была выдержать даже очередь станкового пулемёта в упор. И сразу же шагнул в Библиотеку.
Сегодня Библиотека опять своевольничала. За окном был вечерний сумрак над тёплым тропическим морем, где-то вдалеке у горизонта на потемневшем небе горел мерцающий огонь маяка. А сразу за окном, вечернее море занимало полмира, и лимонная луна широко, пускай ещё пока и бледно, золотила поле спокойной глади воды. Ещё с той стороны, где закатное небо уже потемнело до сине-чёрного цвета, всё было усеяно звёздами, опять много. Интересно, если за окном не результат его воображения, а отражение реально существующих мест — снова Михаил где-то на планете недалеко от центра галактики.
Улыбнувшись шутке судьбы — участвовать в игре по высадке на чужую планету и смотреть из кабинета на планету далеко в космосе — Михаил налил себе кофе. От кого-то он слышал, что в долгих экспедициях по тайге и джунглям или во время полугодовой автономной вахте на какой-нибудь арктической станции, довольно скоро больше всего неудобства доставляет не суровая природа, а нехватка элементарных бытовых удобств. Как, например, вымыть спокойно руки горячей водой из-под крана или в любой момент заварить себе чашку кофе. И пускай заядлым кофеманом он не был, всё равно такие вот приятные мелочи из Библиотеки здорово поднимали настроение. Так что, позволив себе не одну как обычно, а две зефирки, Михаил не торопясь выпил кофе, заворожено поглядывая за окно, где ночь понемногу сантиметр за сантиметром отъедала голубизну неба, заполняя её чернотой и звёздами. А дальше извлёк запись сообщения, положил рядом кусок воспоминаний Михаила-два из периода, как справочник и словарь, и принялся за расшифровку.
«Всем… кто слышит! Говорит капитан „Первопроходца“. Друзья, я видел, что ваши капсулы прошли через астероидное поле. Я очень надеюсь, что хоть кто-то смог сесть, я видел, как вы входили в атмосферу. Но главное — ретранслятор первой экспедиции работает! Я поймал сигнал! Друзья, прощайте, корабль слишком повреждён, началось разрушение реакторов, мы уже не успеваем катапультироваться. Всем, кто меня слышит! Ваш долг — дойти до ретранслятора и предупредить корабль колонизации про астероиды. Помните: жизни тысяч колонистов зависят от вас. Удачи вам, друзья».
Михаил откинулся в кресле и посмотрел за окно, где уже почти наступила ночь, и сам себе сказал вслух:
— Ну что? Сбылась мечта идиота, увлекавшегося фантастикой?
Пусть даже всё лишь игра, условия выдуманной чужой планеты участникам гарантированы. Слишком уж мир альвов напоминал его прошлый мир Российской Федерации, разве что на несколько столетий вперёд. А отсюда логику создателей Полигона понимал Михаил на отлично, да что там — в прошлой жизни он бы и сам бы на такую игру записался с восторгом. Никто не станет играть в гладиаторов, наверняка у альвов имелись какие-то страхующие команды спасателей. Но если вообще никакого риска, то игра превращается в подделку. Отсюда и отключённые «Три закона» у местных биороботов, спасатели, конечно, как бы бдят, но и шансы свернуть шею вполне неплохие. А вот уже у Михаила проблемы. Ибо на данный момент агрессивная «инопланетная» флора и фауна, порождённая буйной фантазией разработчиков, есть — а всех спасательных и ограничивающих систем тысячи лет как нет. Друзья совали книжки про попаданцев к эльфам — сам он нередко воображал себя на месте героев Казанцева, Ефремова, Хайнлайна или Саймака? Ну вот, сбылась, можно сказать, мечта… идиота.
Оставалось надеяться, что «победная» часть с ретранслятором уцелела. Хотя, если подумать… а не храм ли Мудрости теперь там? Не зря в нём какая-то система дальней связи, которая позволяет загружать задачи. Михаил не удержался от смешка, представив себе лица господ высоколобых профессоров Московского университета, внезапно обнаруживших себя в роли дикарей, которые микроскопом на тяжёлой станине удобно приспособились колоть орехи. Но тут же себя осадил, что перед этим надо выжить и выбраться. После чего вернулся в реальный мир.
Сразу как прошли несколько секунд дезориентации, Михаил развеял защитный полог, слишком уж много тот жрал энергии. И так осталось чуть больше половины обычного запаса маны. Дальше дезактивировал мины и проклятия. Переменившийся ветерок немедленно бросил в нос противный запах крови от располосованного зайца. Скривившись, Михаил подыскал пару палок, чтобы не хватать сразу рукой, подцепил ими тушку и понёс к ручейку, который приметил неподалёку. После проклятия проверять мясо на съедобность нет смысла, магический распад тканей порождает такое количество токсинов, что не разобрать — это собственное мясо ядовито, или последствия применения магии. Зато желательно знать, чем местные зайцы отличаются от нормальных.
Ещё раз проверив, что никаких контактных ядов, едких кислот тому подобного в тушке нет, кривясь от неприятного и довольно грязного занятия, Михаил принялся обдирать шкуру и потрошить тушку. Это и в самом деле оказался самый обычный заяц. Единственное отличие от аналогов, бегающих вне полигона — умер заяц от удара ледяными иглами, проклятие на него почти не подействовало. Впиталось, но активировалось лишь в момент смерти организма, заражая уже труп.
— Тьфу на вас, борцы с читерами, — ругнулся Михаил.
Потому что он лишился сейчас наиболее мощной и эффективной части своего арсенала. А отсюда остро пожалел, что всё-таки не взял утром огнестрельное оружие. Хотя знал бы, куда упадёшь — соломки подстелил.
Пришлось с ходу распечатывать свой резерв магических заготовок. Хорошо ещё, вокруг помимо лип и лиственниц встречались дубы. С одного из них Михаил отрубил подходящую прямую палку. Дальше обернул специальной плёнкой, напоминающей полиэтилен — в неактивном состоянии она выполняла сходные функции защиты от сырости. Сейчас Михаил пожертвовал весь рулон. Для наконечника пришлось истратить пару метательных ножей,
