Упс. 33 несчастья (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна taty ana
– Во-первых, переходи со мной на «ты». Во-вторых, у меня две спальни и спать будем раздельно. Ну и в-третьих, что у тебя за планы? Мне лучше знать их, чем полагаться на твою разумность.
Я вздохнула по поводу двух спален, но воодушевилась тем, что мне дали слово. А мне было что сказать.
– Во-первых, болото в УПС есть! И нам обязательно нужно его исследовать. Во-вторых, на стрельбище я поймала весьма странный взгляд леди Бавалон на нашего ректора…
– А это как относится к нашему расследованию? – Труэль нахмурился.
– Она ведет гадознание. А это о пересмешнике в том числе. То есть нет никого в УПС, кто лучше леди Бавалон разбирается в гадах. Но она отказалась говорить со мной о повадках пересмешника, а вчера ловко пропустила главу, посвященную ему. Мы вдруг с болотных тварей перескочили на ядовитых змей. Как тебе такой расклад? – закончила я, ожидая похвалы за логическую цепочку.
– Ну, змеи – это ее излюбленная тема, – эльф посмотрел на меня с улыбкой. – Уверен, рассказав о своей породе, она непременно вернется к болотным гадам. Но мне все равно непонятно, почему ты связала пересмешника, леди Бавалон и ректора?
– Считай, это женская интуиция, – честно говоря, я сама не понимала, почему прицепилась в Бавалонам. – Она – специалист по гадам, ректор – дядя принца Ялда, и между ними есть напряженность. Я хочу знать, почему. А для этого мне нужна библиотека.
– Что еще тебя тревожит? – Труэль был со мной терпелив.
– Дальше все туманно, но все равно хочется разобраться, – я благодарно улыбнулась ему. – Например, меня волнует, почему кухарки утверждают, что наследник резко изменился за последние три года. Стал вести себя неподобающе, срывался, хамил. То есть старательно портил себе репутацию. Что с ним случилось?
– Если ты думаешь про бал, то уверю тебя, я сдал наследника в королевские руки в полном здравии и с добрым именем. Ничего скандального не произошло.
– Угу, – хмыкнула я. – Всех затмили мы с подругой. Но, как ни крути, принц – главная фигура в нашем деле. Ты был прав, когда заметил, что все крутится вокруг него, а мы с Руэллинн нечаянные жертвы. Оказались не в то время и не в тот месте.
– Мне интересно, что натолкнуло тебя на такой вывод?
Мы подходили к «Пятаку», и нам следовало или остановиться, или прекратить разговор на опасную тему. Слишком много вокруг чужих ушей. Я выбрала первое.
– Если пересмешник потренировался на мне и увидел, что опыт по переселению души удался, то он не удержится и попробует повторить свой успех еще на ком-то. Как остановиться, если у тебя получается то, чего не умеют делать другие? И тут неожиданно впадает в забытье от удара книгой принц. Заметь, он сейчас в точно таком состоянии, в каком пребывала я, когда пришлось применить заклинание лей-оро.
– Ты думаешь, что пересмешник решил повторить свой эксперимент на принце? – глаза Труэля потемнели. Он правильно уловил мои намеки.
– У меня разбита голова, и у него дырка в черепе. Пусть эту дыру сделал не камень, а книга, но… – тут я цокнула языком. – Дальше я путаюсь.
– Из-за «Книги Проклятий» убили ведьму и свалили вину на тебя. Смотри, что получается, – Труэль выставил кулак и начал по одному распрямлять пальцы. – Пересмешник, книга, ведьма, ты и принц.
– Если в этой цепочке убрать лишних, то есть меня и ведьму, – я загнула средний и безымянные пальцы эльфа, – то становится все предельно ясно: пересмешник – книга – принц.
– В этой книге тысячи проклятий, причем редких и очень серьезных. Я читал все подряд, чтобы понять, какое из них было задействовано. У меня никак не складывалась картина, так как я считал, что принц попал под проклятье случайно.
– Получается, совсем не случайно. Что если проклятие было нацелено на него изначально и должно было сработать только на нем? Ведь я с этой книгой где только ни побывала и собиралась спокойно вернуться назад, если бы на моем пути…
– Если бы на твоем пути не попался принц, – Труэль немного помолчал. Он усиленно размышлял. Потом неожиданно хлопнул себя по бедру. – Я дурак. Надо было сразу перейти в раздел душ. Очень похоже, что наш принц – сосуд, в который собираются поместить чужую душу.
– Но он же еще жив? Значит, его собственная душа на месте? – я очень хотела, чтобы принц оставался самим собой и однажды пришел в себя.
– Душа пока на месте, – кивнул Труэль. – И все благодаря тебе. Ты дважды испортила пересмешнику планы. В первый раз, когда застала его в постели с подругой, и сейчас, когда унесла книгу. Как редкая книга оказалась у ведьмы и почему она отдала ее тебе, нам еще предстоит выяснить.
– Но почему пересмешник выбрал именно принца? – я волновалась, понимая, что мы напали на верный след. Меня даже начало потряхивать. – Что их связывало? Или убийце нужна власть? А может, он надеется, что, подселив душу в тело принца, сможет управлять ею в своих интересах?
– Скорее всего, пересмешник и Ялд знакомы. Принц не всегда обходителен с приближенными, поэтому мог обидеть словом или делом. Пересмешник затаил обиду и выставил принца в дурном свете… Войдя во вкус, он начал куролесить под видом Ялда все чаще, и именно эти перемены заметили кухарки. И не только они.
– Но почему молчал принц? – мне казалось, что здесь страдает логика. – Он же знал, что не делал этого?
– Баэль тоже знал, что не спал с твоей подругой, но мало кто ему верил, – резонно возразил Труэль. – А тут десятки людей утверждают, что были свидетелями некрасивых поступков принца. Наверняка Ялд думал, что сходит с ума, раз не помнит того, что было вчера.
Я была полностью согласна с эльфом.
«Но каков пересмешник хитрец! Ведь надо было еще умудриться постоянно держать на мушке принца, чтобы ненароком не пересечься с ним».
Глава 31
Глава 31
Ялда было жалко. Мало того, что ему знатно подпортил репутацию пересмешник, так еще находится на грани жизни и смерти. Невольно тут задумаешься, что есть смерть? Потеря души или тела, которое вроде и живет, но им правит чужак.
– Как пить дать, Ялд пустился во все тяжкие, когда не смог доказать, что ничего такого он не творил, – я включилась в игру «построй предположение, каким бы нелепым оно ни было». – Думают, что я плохой? Что ж, я буду им! Ой… – я закрыла ладонью рот. – А вдруг пересмешник нарочно делал все, чтобы люди привыкли к вывертам принца? Он медленно, но верно готовил их к тому, что у наследника частенько отшибает память: он не помнит, с кем говорил, что делал и где был. В будущем, когда в теле Ялда будет находиться чужая душа, уже никто не будет удивляться, что наследник запамятовал какую-то мелочь.
– Звучит вполне правдоподобно. Но я пойду еще дальше, – Труэль огляделся, не подслушивает ли нас кто.
– Хозяин, все в порядке. Я слежу, – тут же откликнулся Цезарь, но эльф все равно перешел на шепот.
– А что, если в тело принца хочет попасть сам пересмешник?
– Как?! Переселить свою душу? – я не верила, что подобное может кто-то захотеть. – Кажется, мы в своих фантазиях зашли слишком далеко. А что тогда будет с его телом?
– Похороны и надгробный камень. А сам пересмешник займет прекрасное молодое тело наследника и станет в итоге королем. Хороший куш, чтобы решиться на подобное. Не может такого быть, чтобы пересмешник не оценил огромные преимущества царственной особы: власть, беспрекословное подчинение, доступ к большим деньгам.
– А ведь похоже, что мы правы, – я так разволновалась, что смяла в кулаке рукав камзола Труэля. – Пересмешник жаждет власти, но не может закончить начатое. У него нет доступа к принцу. Палату наследника охраняют день и ночь. Знаешь, я уверена, это он крутился вокруг Ялда в личине Хомяка…
– Какого Хомяка? – Труэль вскинул брови.
Я быстро изложила историю гнома, который то боится, то не боится жаб. Труэль выслушал ее очень внимательно.
– Только я одного не понимаю, – я откинула лезущий в лицо локон и облизала губы. Рот пересох. – Почему пересмешник не прикинулся одной из будущих жен? Меня же к принцу пустили, хотя я была виновницей его болезни. Правда, тогда в палате безвылазно находился лорд Осифир…
