Послушник забытого бога - Евдоким Котиков
Я же старался контратаковать тьмой. И получалось неплохо, но противник был здоровенный, да и приходилось делать перерывы, чтобы наскрести из самых дальних уголков души нужное количество ненависти. В этих перерывах я пользовался ледяной стихией: всё равно, чтобы уворачиваться посреди такого безумия, нужно было спокойствие.
В какой-то момент после очередного моего удара по врагу прошла трещина. Похоже, победа близка!
Но тут голем перестал обрушивать на меня свою магию и замер. Я понял, что он концентрирует стихию, готовясь нанести очень мощный удар, даже светиться немного начал.
Мне нечем было защититься и негде укрыться, так что я готовился принять удар и сразу после него выпить лечебное снадобье, если от меня что-то останется.
И снова мне не хватило знаний о способностях противника. Вместо того, чтобы провести сокрушительную атаку, голем издал какой-то звук на высоких частотах. Надеюсь, собаки не испытывают подобного, когда слышат ультразвуковой свисток, потому что меня оглушило и припечатало по полной. Наверное, и вовсе бы отрубился, если бы не схватился в последний момент за имя «Спинфирас».
Но мраморное исчадье не дало мне передышки: отломив от себя огромный булыжник, швырнуло его в мою сторону.
Глава 18. Лишь тот...
Окончательно прийти в себя я не успел, но смог немного откатиться в сторону, чтобы не превратиться в лепёшку. Мраморная глыба грохнулась совсем рядом, отбросив меня в сторону ударной волной.
Ненависть я вычерпал всю, но на смену ей пришёл гнев. Битву я завершил, швырнув в голема что-то вроде пламенного копья. Честно признаться, особо ничего от стихии огня не ждал. И зря: голем попытался прикрыться своими ручищами, но это его не спасло. Трещина пошла дальше и противник осыпался на землю кучей булыжников. Победа!
В пылу схватки я даже не заметил, что уже совсем стемнело. Теперь площадку освещала только убывающая розовая луна да останки голема, пропитанные стихией настолько, что даже сейчас не перестали люминесцировать.
Прилечь бы отдохнуть, но вход в храм манил меня внутрь. Осталось только закончить одно дело...
Светящиеся камни, возможно, были ценны сами по себе, но набивать ими рюкзак не хотелось. А вот аметисты... Пропитавшиеся стихией камни сияли холодным фиолетовым светом. Это мне пригодится.
К сожалению, мои знания о веществах в этом мире оказались практически неприменимы. Под влиянием стихий материалы меняли свои свойства. Я мог вспомнить всё, что когда-то было на химии в школе, к примеру, знал свойства железа и способы его получения. Но только «обычного» железа. А тут, пропитавшееся магией, железо могло быть огненным, ледяным, светлым и хрен знает каким ещё. И у каждого материала свой ряд стихий, которые они впитывают. И каждая из них по-разному меняет свойства материалов...
Поэтому у дяди в кабинете был целый шкаф с каталогами таблиц, описывающих свойства всевозможных стихийных материалов...
Часто близкие материалу стихии можно определить по цвету. Неспроста каждой из них присвоен свой цвет. Фиолетовый аметист, например, хорошо аккумулировал тьму. И, как выяснилось, свет.
Что ж, теперь можно не мастерить факел, камни послужат отличным светильником. Осталось самое простое: войти внутрь и найти амулет. Проще простого. Ведь так?
Взяв в одну руку три крупных сияющих аметиста, а другой покрепче вцепившись в своё мачете, я шагнул внутрь. И оказался в довольно тесном рукотворном коридоре.
Ход вёл вглубь горы, пришлось пробираться по нему довольно долго. Шаги гулко разносились по стенам древнего строения, атмосфера становилась гнетущей. Казалось, вокруг была не обычная тьма, а сама стихия. Но никаких следов её воздействия на пол и стены я не видел, наоборот, тонкие жилки какого-то минерала изредка светились стихией света.
Какое удивительное, всё-таки в этом месте сочетание противоположностей. А ведь принято считать, что тьма и свет не могут сосуществовать. Хотя я самое что ни на есть живое тому опровержение. Как и Гермигот...
Так я и шёл, опасаясь, что пол подо мной проломится и я полечу в яму с кольями или что в меня полетит гигантский топор... Но никаких ловушек здесь не оказалось. А коридор наконец вывел меня в небольшое помещение.
В комнате валялся какой-то хлам: глиняные черепки, непонятная труха, какие-то каменные обломки. А ещё была огромная каменная дверь, без ручки и замочной скважины. От толчка она не сдвинулась ни на волос. Я попробовал ударить магией. Но на ней была какая-то защита. Лёд, свет, электричество не оставили и следа на камне. Удар мачете тоже не смог поцарапать дверь.
Но как-то же она должна открываться! Я принялся обшаривать комнату в поисках кнопки или рычага. Но ничего подобного не оказалось, один лишь бесполезный мусор. Зато на одной стене я нашёл сохранившуюся надпись на древнем языке: «Эта преграда хрупка. Стоит её назвать, и она исчезнет».
Ничего себе хрупка! Как тогда у них выглядит прочная преграда? И как мне это поможет?
Я мысленно обратился к Гермиготу. Раз уж это его храм и он сам меня сюда отправил, в его интересах, чтобы я открыл эту дверь. Но сучность ласки молчала, не собираясь нашёптывать мне подсказку. Ну да, я уже одну подсказку на стене прочитал, если это конечно не просто очередная бессмысленная мудрость древнего народа... Типа «Вероятности невероятны, но всегда не так, как нам кажется, ауф!».
Проблема упорно не хотела решаться сама собой, и я ещё раз обследовал стены и пол, порылся в мусоре, применил на двери все доступные мне стихии, пнул её. Двери было всё равно, хоть головой об неё бейся.
Нет уж! Мне голова дорога, я ей, между прочим, ем. Так что я решил сделать то, что обычно всегда делал, когда не мог найти решение: лечь поспать.
Правда лежать тут было крайне неуютно, да ещё и где-то в глубине черепной коробки предательски зашевелились мысли. А что, если это загадка, ребус? Преграда исчезнет, если её назвать? Эти мысли не давали
