Странник - Василий Седой
Макаров воспользовался благоприятными обстоятельствами по полной программе, он сумел, дождавшись прилива, вывести флот в море и догнать противника. Сражение получилось страшным и кровопролитным. В этом бою противники понесли огромные потери, тем не менее поле боя осталось за русским флотом, и победа была тоже за ними. Японцы в этот день и следующую за ним ночь в общей сложности потеряли четыре броненосца и три броненосные крейсера, это не считая двух бронепалубных и десятка миноносцев. Россия тоже потеряла один броненосец и три крейсера, а в ночной атаке были уничтожены ещё и четыре миноносца. Несопоставимые получились потери сторон. По сути, Япония уже проиграла и только из-за врождённой упертости продолжала боевые действия, правда, недолго.
Из-за того, что Макаров, не теряя времени, начал терроризировать западное побережье, топя все, что только могло держаться на воде, а я занимался тем же на восточной стороне вражеской страны, мы, можно сказать, лишили Японию какого-либо снабжения со стороны. Учитывая действия части нашей эскадры в Индийском океане, из-за которых поднялся изрядным вой в торговых кругах причастных стран, все для японцев стало плохо. Думаю, англичане просто не успели вмешаться, когда японцы попросили о перемирии и переговорах об окончании боевых действий. Слишком уж стремительно и непредсказуемо развивались события. Не готовы к подобному развитию событий оказались как сами японцы, так и их покровители.
Анализируя произошедшее, я поймал себя на мысли, что боюсь. Реально боюсь дальнейшей жизни в этом мире. Слишком все здесь для меня складывается легко и просто. А я ведь не забыл, чем закончилось подобное везение в прошлом мире. Провести большую часть жизни в инвалидном кресле? Не хочу снова такой участи. Лучше уж, не дожидаясь наступления черной полосы, самому уйти в другой мир. Эта мысль настолько засела в голове, что вытравить её оттуда я был не в силах.
Всё-таки надуманные страхи гораздо хуже настоящей опасности разъедают изнутри и лишают желания открыто встречать будущие испытания. Любое самокопание — это поганая штука, вредная и бесполезная для нормальной жизни. Я с этой пакостью справиться не смог, слабаком оказался, если не сказать хуже, параноиком.
Все казалось, что вот-вот произойдёт какая-нибудь хня, из-за которой я буду страдать. Шиза, по-другому не скажешь. Беда в чем: ладно бы смирился с происходящим и просто принял решение переместиться в другой мир. Так нет, мне же, блин, интересно, не надумал ли я эту самую чёрную полосу в ближайшем будущем. Проверить ведь надо, не ошибаюсь ли в своих выводах. Одним словом, накрыла меня маета бестолковая, способов бороться с которой у меня не нашлось. Так и страдал всю дорогу до самого Владивостока, не зная, как быть и что делать дальше. Только по прибытии на место назначения, глядя на то, как нас встречают, плюнул на переживания и решил не заморачиваться со всей этой хренью, а заняться насущными делами, которых у меня намечалось огромное количество.
Пока шла подготовка к войне, жил как последний раз, не задумываясь о последствиях. А сейчас поневоле придётся принимать трудные решения. Ведь кредиты, выданные мне староверами, хоть и беспроцентные, но ограниченные по времени и их надо будет возвращать. Мы хоть и отбили изрядную часть затраченного благодаря трофеями, но далеко не всё. Тем более, что часть добычи принадлежала не мне, а моим людям, которые пошли ко мне служить в надежде разбогатеть и поправить свои дела. Кстати, они после продажи захваченного и окончательного раздела вырученные средств, станут действительно неслабо обеспеченными людьми. Ведь мы за этот короткий срок смогли всё-таки захватить кое-какие корабли. Лукавлю конечно, немало добычи взяли, все будут довольны.
Несколько первых дней после прибытия во Владивосток можно считать относительно спокойными. Конечно, нас задергали всякими чествованиями и приёмами в нашу честь, которые приходилось посещать, но это хлопоты такие, можно сказать, приятные. Больше времени занимала возня с трофеями, ведь по большей части мы и сами плохо понимали, что находится в захваченных кораблях. Вот и приходилось выяснять, вникать, а потом все продавать. Ничего особо сложного, просто муторная работа.
Все изменилось с прибытием в город Макарова. Этот маньяк корабельных дел реально затерроризировал. Сначала расспросами о наших действиях во время войны, притом ему все надо было узнать во всех подробностях. Потом он добрался до внутренностей наших кораблей и всё. Личная жизнь пропала, о каждом узле расскажи, покажи и дай попробовать. Пришлось даже в море выходить и проводить учебные стрельбы из орудий разных калибров. Я же говорю, маньяк.
С появлением в городе второй части нашей эскадры я вздохнул чуть легче. С этой частью прибыли наши миноносцы, а Макаров — известный любитель лёгких кораблей, вот и отвлекся от моей тушки, целыми днями пропадая в море. Испытывал, как ходовые качества, так и работу всех новых механизмов на этих корабликах. Благо их там много, ему надолго хватит.
До самого апреля мне пришлось торчать на Дальнем Востоке. За время, проведенное во Владивостоке, успел полностью закончить со всеми своими делами. Распродал захваченное имущество и корабли, рассчитался со своим людьми. С трудом дождался окончания переговоров и заключения мира. Уже собирался отплыть в Штаты, когда меня нашел фельдъегерь и вручил письмо от императора.
Глава 13
Забирая это письмо, невольно подумал: интересно, не это ли те неприятности, которые должны последовать после полосы везения?
Даже плюнул с досады, достала паранойя.
В письме Николай предложил посетить столицу для важного разговора и попросил предоставить ему список отличившихся в войне людей для награждения.
Очнулся наконец-то, среди наших моряков ходили ненавязчивые разговоры, что дескать, чудит царь. Раньше за такие дела засыпали бы наградами, а сейчас всем по фиг на героев. Слушая доклады офицеров об этих разговорах, уже давно попросил подготовить списки отличившихся на случай, если власти вдруг очнутся от спячки. Получив их, без стеснения дополнил, исходя из своих соображений. Потом, подумав, дополнил ещё раз, только теперь уже, если можно так выразиться, работниками тыла. Составил отдельный список для награждения, куда включил всех людей, которые изготавливали продукцию на наших заводах, и тех, кто работал над улучшением внутренностей кораблей.
Внушительный получился документ, способный удивить любого правителя. По фиг, зато так будет честно, по крайней мере, с моей стороны. Более того, часть причитающиеся мне суммы с продажи трофеев я планирую потратить на что-то вроде премий для этих самых работников тыла. Заслужили, чего уж тут, у нас сейчас лучшие в мире корабли
