Погань и новые встречи - Олег Викторович Данильченко
Того, кто стучал, как ветром сдуло. Я даже не успел заметить, кто это был, мужчина или женщина. В воздухе чувствовался отчётливый запах сероводорода, сопровождаемый быстрым топотом удаляющихся шагов. Но по запаху, я пока тоже не умею определять половую принадлежность индивидуума. Ну в смысле, по запаху кишечных газов. Возле дверей лежал перевёрнутый медный таз, растекалась большая лужа воды и в ней валялось уже мокрое полотенце. Блин, ну чего пасть свою любопытную разявила? Вот как теперь узнать куда звали? Ладно, будем разбираться по ходу дела. Спать дальше уже точно не выйдет. Замок ожил. По сравнению с тем, что было ночью…, ну или поздним вечером, он можно сказать гудел. Слышались голоса, отдалённый звон посуды, пахло чем-то съестным и очень даже вкусно свежей выпечкой. Желудок тут же напомнил о себе жалобным урчанием.
В первую очередь, необходимо было найти где умыться. Вчера-то, не до этого было. Но я запомнил, что во дворе, видел поилку для лошадей и там точно была вода. В любом случае, надо искать спуск вниз. Однако это оказалось не таким уж лёгким делом. Зря я пенял на размеры жилища барона. Если снаружи, строение не впечатляло своим величием, то внутри оказалось вполне себе просторным…, и запутанным блин. Еле нашёл лестницу. И то сказать, не сам нашёл — подсказали. Вернее, даже не подсказали, а показали. Минут десять предавался блуду. В смысле блукал по коридорам, которые поворачивали то в одну, то в другую сторону, при этом так неожиданно и не интуитивно, что я несколько раз возвращался к своей комнате.
Ну кто ж так строит и как понять, у кого топографический кретинизм? У меня или у того архитектора, который столь изощрённым способом, поиздевался над жильцами этого дома? И вообще, что за дрянь забористую курил тот зодчий, когда рисовал проект замка? В общем, бродили мы с Машкой бродили и наткнулись на какого-то служку. Мальчишка, лет двенадцати, тащил ворох белья. Во всяком случае, мне показалось, что это было бельё. Видимо в прачечную нёс. Ну ладно, буду откровенным до конца. Это я бродил, задавшись целью таки отыскать лестницу. Типа на принцип пошёл, а Машка просто таскалась следом. Попроси я её, показать дорогу, она б не хуже того пограничного Мухтара справилась, найдя дорогу по следам местных обитателей.
Нас с кошатиной, за ворохом тряпья, паренёк даже не увидел. Я его окликнул естественно. Надо ведь было узнать, где этот грёбаный спуск. Но едва он разглядел кто перед ним, рванул с места так, что куча белья, упала гораздо позже того, как стих перестук босых пяток и затих вдали дикий вопль. Вот же ж у них тут реакция. Буквально мгновенная. Однако незадача. Эдак я всю прислугу заиками сделаю ненароком. Хорошо хоть успел заметить, в какую сторону малец рванул. А потом послышались звуки приближающихся воинов. Перестук сапог и бряцание оружия, перепутать сложно. Как бы то ни было, появился какой никакой ориентир, я и пошёл на него, то есть на звук.
В общем, встреча произошла на лестнице, которую я таки нашёл, исключительно благодаря поднятому переполоху. Картина маслом. Мы с кошатиной наверху, а снизу стальной ёжик из всевозможного колюще режущего и пуляющего оным до кучи. Реакция охраны, оказалась такой же мгновенной, как и у недавно встреченных обитателей сего жилища, с той лишь разницей, что убегать никто не собирался, а очень даже наоборот. Идеальная выучка.
Если б не защитный конструкт, который отбил дружный залп пяти гномьих арбалетов на паровой тяге, да слабенький воздушный таран, пущенный вниз по лестнице и поваливший воинов, превратив бойцов, в тесную кучу малу, из которой то тут, то там торчали мечи, ножи и прочий шанцевый инструмент — хана. Благо за то время, что прошло после памятного боя в лесу, запас энергии, хоть немного восстановился и это я ещё фамильяра придержал. Ребята-то шли с серьёзными намереньями и мысли у них, равно как и эмоции, были соответствующие.
Хвала небесам, на шум-гам, подтянулся сам барон и его маг, уладив напряжённую ситуацию. А то ведь и до крови могло дойти. Мне-то понятно, что это всего лишь досадное недоразумение, но даже ради этого, нет никакого желания, превращаться в подушечку для иголок. Егар видимо забыл людей предупредить, вот и перепугались все. Прибыли-то мы поздно. Основная масса народа уже отдыхала. Что в общем-то вполне закономерно. Света тут нет, телевизоров тоже. Люди весь день работают и ложатся рано, едва стемнеет, чтобы с первыми лучами уже быть на ногах.
Так вот мы и познакомились с домочадцами. Выяснилось, что это он отправил слугу разбудить меня к завтраку. Слуга был предупреждён и должен был проводить, попутно улаживая возможные треволнения, с незнакомым человеком в доме. Выяснилось, что про кошку барон тоже предупредил, забыв правда пояснить, что кошка эта размером с годовалого телёнка. Ну а дальше как-то само получилось. Почему сразу охрана замка не прибежала? Так кто его знает? Может потому, что первый чувак молча убёг и сразу в сортир направился, а может ещё по каким причинам. В общем вышло как вышло и хорошо, что обошлось без жертв.
Как только разобрались с непонятками, Егар потащил было завтракать. Дескать слуги уже давно стол накрыли. Но не идти же к столу в таком виде. Ну в самом деле, грязный же, да и одежда моя, снова начала ухмылки на солдатских рожах вызывать. Когда я объяснил это барону, тот задумался.
— Наверное ты прав. Иди умойся. Но потом завтракать сядем. А то всё совсем остынет. После завтрака, приведут портного. Я сейчас посыльного за ним пошлю. Он тебя обмерит и к вечеру думаю, одежда будет.
Ладно думаю, к вечеру, так к вечеру. Ну подумаешь зубоскалят люди, глядя на меня, так переживу. Чай не кисейная барышня. Собрался было идти во двор, к той самой поилке, да меня завернули на кухню, где выдали большой таз тёплой воды и чистую холстину в качестве полотенца. Когда вернулся, завтрак уже начался.
Даже Машка предательница, из солидарности меня не подождала. Лёжа на полу, поедала здоровенную чью-то ногу, щурясь от удовольствия. Зал был велик. Большой прямоугольник, примерно метров двадцать на двадцать. Стол стоял почти что во всю длину по центру помещения. Во главе его, восседал сам барон, по правую руку сидел Ринот, по левую место было свободно. Стол был широк. Это видимо сделано было для того, чтобы с
