Уничтожить нежить (СИ) - Птица Алексей

Посад был небольшим, путь, по которому он удирал, тоже весьма короток, оставалось лишь пройти по всему маршруту бегства и поискать свой клыч или что-то похожее. Старый клыч был весьма удобен, и рука его помнила. Искать другое оружие было проблематично, мало его осталось в посаде, да и негодное, в основном.

Вадим осторожно пробирался по улице, внимательно оглядываясь по сторонам. Не став рисковать, он зашёл в дом, в котором не чувствовалось присутствие зомби. Здесь он ещё не был. Дом был небольшим, но зато с чердаком. Туда он и поднялся, прихватив мешок. Под стропилами болтались высохшие пучки трав, на старых сундуках лежали забытые прежними хозяевами вещи. Всё было покрыто паутиной и пылью. Идеальное место для засады.

Пошурудив вокруг и в самой избе, он обнаружил муку и прогорклое масло. На огороде росла репа и морковь с капустой, значит, прожить было можно. Надрав всего и натаскав воды и дров, Вадим приступил к приготовлению ужина.

Нарастающее чувство беспокойства уведомило его, что невдалеке появился мертвяк. Да и хрен с ним: он занят! Забаррикадировавшись в избе, Вадим затопил очаг. Это было опасно, но жрать хотелось неимоверно, а мертвяки всё равно будут тут шататься. Жарко запылал огонь, загоняя дым в дымоход. Столб дыма поднялся над трубой, и вскоре о том, что в Посаде появился живой человек, знали не только зомби, но и в Козельске.

— Гляди-ка, — показал своему товарищу рукой на столб белого дыма стражник. — Смотри, токмо вечерять стало, и дым в конце посада пошёл.

— Где, где, Иван?

— Так вона, видишь белый дым? Дрова плохие, дым белый, сейчас стемнеет, дым пропадёт из вида, зато искры будут видны. Живой там кто-то оказался. Все в Посаде уже мёртвые и живым взяться там неоткудова.

— А ежели это мертвяки научились огонь жечь?

— Может, и они, — нерешительно согласился стражник, — а может, и нет. А зачем им огонь, они же не мёрзнут и мясо не жарят, так жрут, живьём…

— Да, брат, то твоя правда. А вот нам скоро жрать будет нечего. Отряд, что вчера вернулся с полей, не ахти как разжился. По пути на них мертвяки напали, да побили многих. Знакомого вот убили. Куснули его, а он пошёл на мертвяков, кричал, что всё равно умрёт, так уж лучше в бою.

— В бою — да, это хорошо. А что же наш воевода никак нас не отправит с мертвяками воевать?

— Людей жалеет, бережёт. Говорит, что мало у нас сил, и мертвяков вот всё меньше становится, как будет лучше, так и пойдём мы. Осень уже на носу, надо урожай собрать, да в город свезти, а то зимой с голодухи окочуримся. А боится он, что прорвётся сюда какой отряд, если мертвяков не будет, и нападёт на Козельск. А так им придётся сначала с ними разобраться. Авось до нас и черёд не дойдёт: сил не хватит для того.

— О! Голова! — прокомментировал слова товарища стражник и крепче схватился за древко бердыша. И оба уставились на то место, откуда виден был небольшой белесый дымок.

— А всё же, надо старшому доложить.

— Доложим. Щас придёт, и доложим, не сумлевайся.

Весть о дыме над избой в посаде добралась до воеводы уже в опочивальне.

— Точно?

— Как есть! — сотник Кишка даже перекрестился. — Дымок стража намедни заметила. Я когда пришёл, уж дыма не видать было, зато искорки взлетали. В ночи хорошо видно. Изба, почитай, с самого краю находится, видно забрёл кто.

— Пожалуй, что так. А может, то отряд целый?

— Не знаю, воевода. Того не ведаю, и люди мои тоже. Назавтра видно будет, а если не назавтра, то на послезавтра точно.

— Да, мертвяки если найдут, то убьют, а если выживет, то у нас покажется. Иль один человек будет, или вовсе отряд целый. А нам что так, что эдак неплохо будет. Или они его, или он их.

— Меньше их стало, воевода, меньше, но сильнее, и все разные. У одного ноги, как у зайца, у другого клыки, точно сабли изо рта высовываются, третьи и вовсе на скалу похожие.

— Знаю я, как лето кончится, так пойдём все с ними воевать. Не задавим душегубов, они нас погубят. Война идёт поодаль от нас, иначе уже давно здесь либо ляхи были, либо Шуйского люди. А до сих пор ни от тех, ни от других — ни слуху, ни духу. А может, и вовсе всё плохо, и мы не одни взаперти сидим. Народу-то много помёрло, есть, кого из небытия поднимать, да на живых кидать. Ну, да ладно, скажи стражникам, чтобы всю ночь с той избы глаз не спускали.

— Сделаю, воевода, — поклонился сотник, — утром доложу.

— Доложи, доложи, — и боярин отвернулся от Кишки.

Вадим сидел возле печки и грелся. Он почему-то к ночи мёрз и без кружки круто заваренного любой травой кипятку спать не ложился. Что тому было виной — укусы, ранения, пребывание в старом лесу или влияние извне — его мало интересовало.

Сейчас он тоже прихлёбывал чай, заваренный на зверобое, пучок которого нашёл на чердаке. Мяты, жаль, не было, но был ещё малиновый и смородиновый лист, его он приберёг на утро. Единственное небольшое оконце, что оказалось в стене, он наглухо забил. Ему оно было не нужно, мертвяков Вадим и так чувствовал. Главное, чтобы здесь не оказался кто-то похожий на того бугая, что напал на него в старом лесу.

«Вот же чудовище! Но как смачно в его башку врезался фламберг! — вспоминал Вадим. — Располосовал буквально надвое, даже не верится». Эти воспоминания помогали обрести силы и уверенность в своей победе.

Первый и совсем неробкий стук в дверь раздался, когда Вадим уже отправился спать, закончив с ужином и стащив все свои вещи наверх. В дом стали ломиться сильнее и стучать не только в дверь, но и по стенам, словно прощупывая слабые места. Но избы строили на века, брёвна толстые, чай, лес был совсем рядом и не в дефиците. Так что, Вадим спокойно поднялся и забрался на чердак по лестнице, втянув её за собою.

Наверху было спокойно. Прикрыв крышку, Вадим бросился на кучу хламья и закрыл глаза. Мертвяки же бесились за стенами избы в предвкушении добычи. Но огонь уже почти затух, и запах человека перестал сильно ощущаться. Побесившись полночи и почти выбив дверь, они разошлись, а Вадим спокойно спал. Каким-то уму непостижимым образом он мог спать, но при этом чувствовать опасность. Всё же верно высказывание: то, что нас не убивает, делает сильнее.

Мертвяки ходили вокруг, а Вадим чувствовал их. Ему казалось, что мир холодел и откуда шёл холод, там они и были. Иногда он их словно видел, иногда нет. Видимо его организм всё никак не мог настроиться на них, выдавая противоречивые сигналы. Со временем, если он выживет, то всё устаканится.

В углу послышался еле слышный шорох. Мышь что ли? — подумал Вадим. Его глаза прекрасно видели в темноте, и вскоре он с удивлением увидел человекообразное существо. Существо сильно походило на не в меру волосатого гнома и чем-то шуршало в углу, думая, что он его никто не видит. Оно очень долго копошилось в корзине, что-то там выискивая и дождалось, что, Вадим резко подскочив оказался возле него.

Огромные, испуганные глаза нечисти уставились на Вадима.

— Ты что за фрукт? — спросил Вадим, наставив клинок на «гнома».

— Я не фрукт, — пискнул гном и попытался сбежать, но не успел.

Левой рукой, Вадим схватил гнома за волосы и крепко удерживал, пока тот верещал, отбиваясь руками и ногами. Это было смешно. Вокруг бродили мертвяки, а он держал за волосы какую-то нечисть. Внезапно его осенило понимание: — Ты домовой?

— Да, да, отпусти меня холоп Велеса.

Вадим усмехнулся.

— Как ты меня назвал, смерд?

— Я не смерд, я домовой, а ты боевой холоп Велеса, что тут такого.

— Постой-ка, какого Велеса и почему холоп?

— Потому что у тебя метка его на руке, а он ставит их только тому, кто помог ему в бою и принёс кровавую жертву.

— Гм, а что ещё можешь сказать?

— Не скажу больше ничего!

— А если я тебе конфету дам?

— Чего? — перестал трепыхаться в его руке домовой.

— Ничего, нет у меня конфеты. Давай так, я тебе разрешаю здесь копаться и дам серебряную монету, а ты ответишь на мои вопросы?