Егерь: назад в СССР (СИ) - Рудин Алекс

Я рассмеялся.

— Насколько я знаю — это что-то религиозно-мистическое, Алексей Дмитриевич.

— Не совсем, — покачал головой Воронцов. — Медитации используются в религиозных практиках. Но в самом этом упражнении нет ничего мистического. Как физические упражнения используются для укрепления тела, так техники медитации укрепляют психику. Это давным-давно доказали наши советские учёные. Хотите попробовать?

— А где этому научились вы, Алексей Дмитриевич?

— В молодости мне довелось несколько лет провести в Бурятии. Даже пожил какое-то время при одном из дацанов. А потом — много читал. Вы знаете, что по этой теме есть научные труды?

— Нет, — удивился я.

— А ведь методики аутотренинга используются даже в милицейской подготовке. И вам они пригодятся.

Алексей Дмитриевич весело рассмеялся.

— Знаете, буддийские монахи говорят, что при правильной медитации можно даже вспомнить свою прошлую жизнь. Вам это вряд ли пригодится. Но эффективно отдыхать научитесь. Показать вам основы?

— Если вам не трудно, — отозвался я.

— Для начала разберёмся с вашей стихией. Монахи придают этому большое значение. Что вас больше привлекает — горящий огонь, вода, плывущие по небу облака или зелень деревьев?

Я задумался.

— Наверное, вода.

— Прекрасно! — кивнул Воронцов. — Тогда идёмте к реке. Кстати, когда у вас день рождения?

— Десятого ноября, — ответил я.

— Ну вот, всё верно, — сказал Алексей Дмитриевич. — Вы водный знак. Хотя, это не всегда совпадает.

Мы спустились к речке.

— Если медитируете в помещении — достаточно повесить на стену изображение близкой вам стихии. Но сейчас у нас есть самая настоящая река. Что может быть лучше? Садитесь лицом к воде. Только подложите что-нибудь, чтобы не сидеть на земле.

Я бросил на землю обрезок сухой доски.

— Поза не имеет значения. Садитесь так, чтобы вам было удобно. А теперь просто смотрите на воду в течение пяти минут и постарайтесь ни о чём не думать. Если посторонние мысли начнут вас сбивать — считайте дыхание.

Я сел на доску, скрестил ноги перед собой, а руки положил на колени. Поверхность воды рябила от лёгкого ветра, временами на ней вспыхивали и гасли солнечные блики.

Непрошеные мысли лезли в голову, словно назойливая мошкара. Сначала я старался отогнать их, а потом просто перестал обращать внимание. Сидел и любовался водной рябью и вспышками солнца.

И через какое-то время в памяти словно приоткрылась маленькая дверца...

Глава 23

В следующую субботу, рано утром, прикатил автобус из Ленинграда. Из него вылезли сразу восемнадцать человек. Все с рюкзаками, весело переговаривались — видно было, что хорошо знакомы друг с другом.

Руководил ими Тимофеев.

— Знакомьтесь, товарищи! Это местный егерь, Андрей Иванович Синицын. Он отведёт нас на место и покажет фронт работ! Командуйте, Андрей Иванович! С лесхозом я договорился, порубочные билеты выписал.

Накануне Тимофеев предупредил меня звонком о приезде. Но восемнадцать человек!

Кое-кто, поопытнее, захватил с собой топор или лопату. Но большинство было без инструмента.

Выручил Фёдор Игнатьевич. Он бросил дела, съездил на «Газике» к себе домой и привёз три остро наточенных топора и столько же ломов, сделанных из толстой гладкой арматуры.

— Таким коллективом, Андрей Иваныч, вы за день управитесь, — пошутил он. — Завтра новоселье можно будет справлять! Пригласишь?

— С удовольствием, — отшутился я. — А вы с нами не хотите, Фёдор Игнатьевич? Вы человек деревенский, опытный. Проследите, чтобы мы не напортачили.

— Да у меня дел... — скривился Фёдор Игнатьевич.

А потом махнул рукой.

— Ладно, поехали! Не убегут дела. Ты большой дом-то затеял, Андрей Иваныч?

— Думаю, четыре на четыре метра хватит. В Черёмуховку же не автобусами на охоту приезжают.

Охотники, слушавшие наш разговор, разочарованно загудели.

— Ерунда какая-то получается! К Жмыхину на базу не пробиться — то у него начальство, то лодок нет, то все места заняты! И тут домишко только для своих получится.

— Имейте совесть, товарищи! — попытался угомонить недовольных Тимофеев. — Вы на охоте наездами бываете, а егерю когда за всем следить? Он один на обходе.

Он повернулся ко мне.

— Но я думаю, Андрей Иванович — домик маловат. Да и в лесхозе я пятьдесят кубометров леса выписал. А порядок пользования помещениями в охотничий сезон мы можем установить и дополнительного человека назначить.

Я вовремя вспомнил, что лишь временно исполняю обязанности егеря, и пожал плечами.

— Давайте на месте решим, Александр Сергеевич.

Автобус довёз нас до опушки леса и остался ждать. А мы разобрали инструменты и отправились пешком вдоль Песенки к Еловому озеру.

— Я вот что думаю, товарищ Тимофеев, — вмешался в наш разговор Фёдор Игнатьевич. — Пятьдесят кубометров леса — не шутка. Можно два отдельных домика рядом поставить. А ещё один — прямо в деревне. Насчёт земли потолкуем, есть у нас пустые участки. Вам ведь там не пахать, не сеять — много земли не надо. А каждый раз ночевать у егеря в доме — тоже неудобно. Вдруг Андрей Иваныч семью завести решит!

Я насторожился. С чего вдруг председатель заговорил на такие темы? Да и наверняка он помнит, что я в Черёмуховке ненадолго.

Но усмешка Фёдора Игнатьевича показала мне, что он всего-навсего шутит.

Общим голосованием решили поставить домики ближе к озеру.

— Всё-таки, у нас народ и рыбалку любит, — сказал Тимофеев. — Со временем, как позволит бюджет — купим лодки, оборудуем причал. Будут у нас две полноценные базы на озере.

Я только пожал плечами. Задумка Тимофеева не совсем согласовалась с моими планами. Но какое это имело значение?

Фёдор Игнатьевич сразу отобрал восемь мужиков покрепче.

— Возьмите ломы и пару лопат. Поглядите по окрестностям — тут часто попадаются валуны. Какие сможете одолеть — катите сюда, они на фундамент пойдут. Да и мелкие камни вдоль озера посмотрите — тоже пригодятся.

Мы разметили траншеи под фундамент. Домики решили ставить поодаль друг от друга.

— Не дай бог, пожар, — сказал Фёдор Игнатьевич. — Так чтобы не всё разом погорело.

Ещё четверо охотников встали на лопаты. Копать было не трудно — берег озера был песчаным. Мешали только корни деревьев, которые приходилось обрубать топором и вытаскивать.

Двоих отправили с большими мешками на ближайшее болото — драть длинный белый мох-сфагнум для конопатки пазов между брёвнами.

— Ну, Андрей Иванович — сказал мне председатель. — А мы вчетвером айда брёвна заготавливать.

Мы выбирали нетолстые сосны, двадцати пяти-тридцати сантиметров в диаметре у комля. Делалось это с таким расчётом, чтобы из одного дерева выходило два бревна, а верхушку можно было пустить на жердь.

Мы с Фёдором Ильичом подрубали дерево сперва с одной стороны, потом — с другой и валили на землю, в просвет между другими деревьями, чтобы сосна не повисла на их ветках. Ещё двое охотников очищали макушку от сучьев и разделывали ствол на брёвна.

Тем временем, неглубокие траншеи под фундамент были выкопаны. В них в промежутками уложили собранные валуны. Камни старались повернуть ровной стороной кверху и расположить на одном уровне. Самые крупные валуны пошли под будущие углы домиков.

Если бы не большое количество народу — пришлось бы ставить домики без фундамента, просто подложив под них брёвна потолще. Но, пользуясь ситуацией, мы решили всё сделать основательно.

Закончив с фундаментами, часть народа принялась валить деревья, другие стаскивали готовые брёвна в штабель и очищали их от коры. В ход пошли не только топоры, но и лопаты — благо, свежая кора легко снималась со стволов.

С болота натащили целую гору мокрого, напитанного водой мха. Мох раструсили тонким слоем по земле — сушиться. А сверху поставили навес, крытый еловым лапником.