Мертвый и живой (СИ) - Башибузук Александр

— Увы, я не доверяю русским, — отрезал Ваня. — Они непредсказуемые и способны на нелогичные действия. Ответственность за операцию в том числе на мне, а я не хочу неожиданностей. Вам они тоже ни к чему. А разговор поможет хотя бы примерно понять, что они стоят. Они разговаривают на немецком языке?

Скорцени ответил утвердительно, разрешил общаться и выделил маленькую комнатушку в сарае. По счастливой случайности, очень удобно расположенную; подслушать разговор в ней было достаточно проблематично.

Первым, естественно, Иван вызвал Сидорова.

— СС-ман* Сидоров! — четко представился тот, пожирая Ваню глазами. Говорил он на немецком с сильным акцентом, но довольно бегло.

СС-ман — рядовой в частях СС.

— Когда и как попал в плен? — сухо поинтересовался Иван.

— В сорок втором году, под Волховом... — тихо ответил Сашка. — Сдался сам.

— По каким мотивам сдались в плен?

— Ненавижу советскую власть! — с вызовом бросил Сидоров и тихо добавил по-русски: — Жить хотел, поэтому и сдался. Другого выхода не было.

Явно намекнув этим Ване, что узнал его.

— С чего вы взяли, что я понимаю ваш глупый язык? Говорить только на немецком. — Ваня презрительно ухмыльнулся, подошел к двери, послушал и шепотом приказал. — Отвечайте, вы уже участвовали в боевых операциях?

— Нет, господин оберштурмбанфюрер, — Сидоров нагло ухмыльнулся. — Не довелось пока, но я готов. Простите меня, но я принял вас за на моего друга детства. Вы очень похожи. Еще раз простите. Когда я расскажу оберштурмбанфюреру Скорцени, он тоже очень сильно удивится, — Сашка кольнул Ивана взглядом и добавил по-русски, зло шепча. — Да, Ваньша? Слышал меня? Вытащи меня из этой хрени или я тебя сдам!

Ваня не вставая ухватил его за воротник, подтянул к себе и тихо спросил:

— Жить хочешь?

Сидоров быстро закивал.

— Хорошо. Тогда делай, что скажу. Понял? Уйдешь в чистую, с документами и деньгами.

Последовала серия охотных кивков.

— Я пойду с тобой в Швейцарию. Еще успеем поговорить. А пока держи язык за зубами, откроешь рот — умрешь без вариантов. Понял? А теперь кратко об остальных: кто что стоит и чего от них можно ожидать...

Остальные члены группы по словам Сидорова оказались идейными, уже заляпанными в крови по самые уши.

Беседы с ними все это подтвердили, впрочем, самого Сашку они охарактеризовали похоже.

— Довольны, Алекс? — поинтересовался Скорцени. — Честно говоря, мне жалко отправлять их на убой — люди способные и проверенные не раз. Итак, пройдемся еще раз по плану, а затем понаблюдаем, как специалисты подготовят заряд взрывчатки.

По диспозиции, Ивану вместе с группой предстояло перейти границу пешим порядком, на лыжах. По словам Скорцени, коридор был надежным. Дальше маршрут проходил на машине в одну из деревенек по Цюрихом, под видом строителей, где и предстояло в удобное время активировать взрывчатку. После этого Ивану предстояло выбраться в Берн, где и встретиться со Скорцени, а уже оттуда, вместе с ним вернуться назад в Германию.

Ваня побаивался, что таким незатейливым образом оберштурмбанфюрер собрался отправить и его на тот свет и решил предпринять все предосторожности.

Диверсантам раздали документы, вкратце объяснили задачу: совершать диверсии против швейцарцев, после чего они вместе с Иваном без проблем перешли границу. Шли в лыжных костюмах, оружие и взрывчатку, советские пистолеты-пулеметы ППС и наганы с «Брамитами», несли в рюкзаках.

Личный состав группы по дороге слушался Ваню беспрекословно, физическая подготовка тоже вызывала уважение, чувствовалось, что в спецшколе их тренировали не на шутку.

Машина, потрепанный грузовичок «Форд», оказался на месте, возле заброшенной фермы. По пути в Шафхаузен не встретилось ни одного полицейского, военные попадались, но они не обращали на грузовик никакого внимания.

К маленькому шале возле озера добрались глубокой ночью, но вовремя. Иван приказал группе заселяться, а сам под предлогом рекогносцировки отошел вместе с Сидоровым, чтобы поговорить.

— Ванька... — Сашка помотал головой. — Черт, как же так? Я думал, ты тоже через плен, а фамилия-то, немецкая! И держат тебя за немца. Значит, что? Заслали тебя наши? Теперь ты со мной плотно повязан!

— Меньше будешь знать, дольше проживешь, — буркнул Ваня. — Потом пообщаемся, а теперь слушай план. Всех остальных надо убить. И сделаешь это ты!

— Почему я? — окрысился Сашка.

— Ты же хочешь на свободу с чистой совестью? — Ваня несильно ткнул Сидорова под дых. — Не слышу?

Сидоров упал на колени и натужно прохрипел:

— Хочу...

— Вот. Как заснут, активируешь взрыватель, у тебя будет пять минут, чтобы выти из дома. Я буду ждать. Понял? Дальше — весь мир перед тобой.

— Я сделаю!!! — горячо пообещал Сидоров. — Я же не хотел к немцам, так получилось. А дальше... сам знаешь, уже не выпутаешься...

— Держи на всякий случай, — Ваня сунул ему ТТ. — Все, пошли назад...

Оставался большой шанс на то, что друг детства выпалит ему в спину, но Иван решил рискнуть. Заряженный пистолет поднимал взаимное доверие. Что делать дальше с Сашкой, после уничтожения группы, Иван пока не решил.

Шале промерзло насквозь, диверсанты сгрудились возле разожженного камина. Ваня заметил, что один отсутствует и поинтересовался:

— А где Василец?

И в тот же момент, ему в затылок воткнулся ствол.

— Руки, сука!

Иван попытался сопротивляться, но ничего не получилось, его мгновенно разоружили и со связанными руками уложили под стенку — диверсанты явно не прогуливали занятия в спецшколе.

— Что и требовалось доказать, — радостно ощерился Микола Василец, крепко сложенный коротышка с рябой мордой. — Что теперь?

— А теперь сдадим его швейцарцам, — сухо заметил Глеб Морозов, бывший комвзвода из Москвы. — Авось и нам послабление выйдет.

— Зачем? — хмыкнул Равиль Хусаинов, татарин из Поволжья. — Документы при нас, деньги тоже. Кто куда, а я в Америку, а этого под лед.

— Идиот! — презрительно процедил Будрайтис, литовец из Вильнюса. — И далеко ты уйдешь? С твоей рожей тебя повяжут уже в первом городе. Надо сдаваться. А этого... — он покосился на Ивана. — Да, ты прав, завалим, чтобы не болтал. А ты что скажешь? — он посмотрел на Сашку.

— Скажу, валить его надо, — ухмыльнулся Сидоров, а потом неожиданно вырвал ТТ из кармана и начал стрелять.

Комната наполнилась грохотов выстрелов, Будрайтис метнулся к Сашке и всем телом снес его с ног. Они забарахтались на полу, стеганул еще один приглушенный выстрел, после чего Сидоров, взвыв от боли скинул с себя литовца и, надрывно постанывая, пополз к Ване.

На полу за ним оставалась широкая полоса кровь.

— Ваньша, слышь, Ваньша... — он привалился к стене рядом с Ваней. — Слышь... я тут подумал... а нахрена мне такая жизнь? Жил как сука... так хоть подохну как человек. Помнишь, как мы в детстве по двору гоняли...

В его груди торчала засаженная по самую гарду рукоятка ножа, изо рта бежала алая струйка, а глаза уже начали стекленеть.

— Думаешь я не понимаю... — он закашлялся. — Ты бы меня завалил. Как пить дать, завалил. Ну да хрен с ним, заслужил...

Он вцепился обеими руками в рукоятку, хрипло взвыл и вырвал нож из груди. Громко забулькал кровью, завалился на бок, два раза громко вздохнул и умер.

— Бля... — Иван подполз к ножу, перевернулся и перерезал на запястьях веревку. Сразу после этого добил еще подающих признаки жизни Васильца и Морозова, а потом стал на колени возле Сашки и попытался проверить у него пульс.

Но не нашел его.

— Извини, что плохо думал, брат... — Ваня закрыл веки друга пальцами, подождал немного, встал, забрал свои документы, после чего подошел к рюкзаку со взрывчаткой. — Ну что... — немого помедлил и раздавил взрыватель.

Радостно улыбнулся, поняв, что Скорцени не собирался подставлять его и пошел к машине.

Ровно через пятнадцать минут, когда Ваня уже выехал из деревни, за спиной саданул взрыв...