Единственный цветок в этой говноклумбе 4 - Holname
— Как так получилось, что ты помнишь все это лучше, чем я?
Девочка вновь на мгновение замолчала и грустно улыбнулась, а затем, посмотрев прямо в глаза Шейна, уверенно заговорила:
— Я все записала, и так получилось, что большая часть моих записей именно о тебе. Никогда бы не подумала, что начну забывать и о себе.
Шейн, задумчиво щурясь, параллельно размышлял:
«Врет. Конечно же она думала об этом, когда собиралась вести дневник».
— А что насчет тебя? — Парень, выглядевший все более недоверчивым, нахмурился. — Как ты умерла?
— Сразу после тебя, выстрел в голову.
Анна отвечала быстро, без пауз и запинок, будто бы повторяла уже выученную речь. В этот момент в ее голосе не было совершенно никаких эмоций, что и заставляло сомневаться в ней:
«Опять врет? Не хочет рассказывать правду? Она начинает хмуриться и поджимать губы, когда пытается солгать».
— Хорошо, — протянул Шейн, поворачивая голову в сторону Наты. — Тогда кто она такая?
Наступила тишина. Ната, уловив на себе взгляд, опустила голову и наконец-то посмотрела исключительно на Шейна. Все это время она продолжала легко улыбаться, как ни в чем не бывало, независимо от слов. Это могло подсказывать лишь то, что она заранее была уведомлена о некоторых фактах.
Анна, посмотрев на свою ближайшую подчиненную, заговорила:
— Один из действующих героев сюжета.
— И почему мы это ей рассказываем?
— Она единственный человек, который прямо сейчас держит нас на волоске от катастрофы.
Шейн задумчиво посмотрел на Анну, а та, будто считавшая, что из этих слов так и так было все ясно, не спешила продолжать объяснения. Из-за этого парень, настороженно нахмурившись, заговорил:
— Пояснения, пожалуйста. Я не умею читать мысли.
Анна, взглянув в глаза служанки, коротко кивнула ей. Ната, приняв это за приказ, отступила на несколько шагов, схватилась правой рукой за край своего платья, а левую положила на грудь. Так, присев в реверансе, она доброжелательно заговорила:
— Мое имя Евангелина Натан, но можно просто Ната. Я являюсь одним из немногих существующих в мире алхимиков, за которыми сейчас так активно охотятся члены Змеиной группировки.
— Зачем?
— Алхимики, — заговорила Анна, невольно вынуждая посмотреть на себя, — способны манипулировать течением магии в мире, создавать собственных монстров из ничего, имитировать использование магии из подручных вариантов.
— Если магия — это божественная сила, — продолжала объяснять Ната, — то алхимия — это наука. Закономерные процессы, которые могут быть сильнее магии, если уметь искусственно создавать магические круги, вещества и артефакты.
Шейн настораживался все больше. Он не знал, к чему должен был привести этот разговор, но предчувствие было у него самым неприятным. Опустив взгляд на собственную руку, лежавшую на столе, парень заметил, что она была сжата в кулак. Чуть расслабив ее и вместе с этим успокоившись, он заговорил:
— Красная луна может заблокировать магию, следовательно, сила алхимиков схожа с этим?
— Да, — Ната радостно улыбалась, — наши способности действительно схожи. Кроме того, поговаривают, что красная луна — это дело рук одного из наших, нашалившего когда-то в прошлом.
Шейн невольно усмехнулся. В этот момент в его сознании всплыли все те глупые легенды о вражде богини Луны и бога Солнца, проклятии и прочей ереси, за которой, как правило, скрывались нелицеприятные факты.
— Давайте угадаю, — насмешливо заговорил Шейн. — Про алхимиков никому ничего не известно, потому что от них пытались избавиться, а красную луну для отвлечения внимания замаскировали под проделки двух богов?
— Да, что-то вроде этого. — Ната уверенно кивала. — Артефакты боевого и защитного типов недолюбливают по той же причине. Если их можно использовать, даже не будучи волшебником, тогда они определенно опасны.
— Магов можно контролировать, — продолжала мысль Анна, — поэтому избавиться от них не составит труда, а вот избавиться от тех, в ком не течет мана, довольно сложно, ведь его нельзя отследить.
— Именно, — Ната вновь уверенно кивнула.
Шейн, наблюдавший за этой парочкой, даже немного поражался тому, насколько складно они мыслили. Словно могли общаться телепатически.
— И все же, — парень, хмыкнув, кивнул в сторону Наты, — почему ее допустили до разговора о других мирах?
— Часть сделки.
— Сделки?
Шейн перевел взгляд с девочки на горничную, а та, ощутив на себе все взоры, вынужденно начала объяснять:
— Анна обещала, что будет предельно честна со мной во всем, и тогда я обещала, что буду оставаться на ее стороне и находиться в замке столько, сколько она пожелает, пока это не вредит моей безопасности.
На мгновение наступила тишина. Шейн, пытавшийся все это переварить, невольно начал тарабанить пальцами по столу. Прокручивая в голове этот странный ответ горничной, он подумал:
«Айша знает сюжет лучше меня. Если она решила оставить рядом алхимика, значит в этом есть необходимость. Вопрос теперь в другом».
— Зачем алхимики змеевикам? — Шейн посмотрел на девочку, сидевшую напротив. — Они хотят полностью избавиться от магии?
— Да, и не только. — Анна вынужденно соглашалась. — Они хотят избавиться вместе с магией от всех людей, кто когда-то мог владеть ею. Ты же сам видел. Даже среди магов есть опытные мечники. Они восстанут, когда начнутся беспорядки, а это значит, что их нужно просто убрать.
— Количество магов не так велико, по сравнению с простыми жителями, — Ната улыбалась, — и довольно много среди народа есть людей без магии. Это значит, что человечество все равно не вымрет.
— Да, — Анна также начала улыбаться, — и тогда можно будет спокойно устраивать полный переворот. Змеевики изменят систему в обратную сторону, только здесь на вершине пирамиды будут стоять уже мужчины.
Шейн хмурился все больше. Его поражало то, что даже эмоционально эти двое были уже на одной волне.
— Я думал, что они просто рецидивисты.
— Они опаснее, чем ты думаешь, и это очень плохо. — Анна, серьезно посмотрев на юношу, отчего-то покачала головой. — В сюжете была описана всего одна стычка героев во внешнем мире с членами этой банды, но это было в самом конце. Это значит, что и змеевики начали активно действовать только в самом конце.
— Но теперь что-то пошло не так?
— Да, и все основные герои просто не успевают созреть для того, чтобы дать отпор противнику.
— Но в
