Геннадий Ищенко - Третий путь
– Не за Петра случайно? – спросил отец.
– За него, папа.
– Подождите… Как это замуж? За какого Петра? – мама растерянно переводила взгляд с дочери на мужа и обратно.
– Дети вырастают, Танюша, – обнял ее отец. – А Петр наш – Корнеев. Я уже с год заметил, что Лена к нему неровно дышит.
– Но ведь она еще маленькая… И потом, у них большая разница в возрасте. Петя твой ровесник!
– Мама, успокойся. Не забывай, что я не человек.
– Как это не человек?!
– Я маг! И жить буду сотни лет, да и Петр сейчас сможет прожить больше двухсот. Ну и какое значение имеет эта самая разница? А насчет маленькой, то это не совсем так.
Точнее, совсем не так. Я руковожу сотнями людей, распоряжаюсь огромными по меркам того мира суммами. Принимаю участие в разного рода операциях, в том числе и боевых.
Я много чего вам не говорила, чтобы не волновать понапрасну. Сейчас, правда, надолго сосредоточусь на школе. Разве что (она усмехнулась) смотаюсь разок-другой на бал в столицу по приглашению императора.
– А с чего ему тебя приглашать? – мама на время даже про Петра забыла.
– В свою последнюю поездку в столицу я купила себе там особняк с парком (то, что это по совместительству еще и резиденция дома, она решила не говорить), заинтересовала императора так, что он прислал за мной карету, долго беседовал и обещал присылать приглашения на разного рода мероприятия. А на обратном пути меня хотел захватить силой и взять в жены один из очень влиятельных вельмож. Пятьдесят человек с собой привел. Это к вопросу о моем возрасте. И мы с Петром любим друг друга. Последнее препятствие это вы.
– Как мы можем быть препятствием? – удивился отец.
– Можете. Он ваш друг, меня нянчил в свое время, поэтому и боится вашей реакции. Мама вон как вскинулась!
– Это я от неожиданности.
– И потом, после трансформации Петр помолодел лет на десять: вы его сейчас и не узнаете, пожалуй. Я бы и вам лет по десять скинула, но здесь это может вызвать много вопросов, особенно в сочетании с тем, что у вас появится еще.
– А что появиться?
– Мама, ну я же вам уже объясняла! Сила появится, это раз. Папу будешь одной рукой поднимать. Скорость возрастет, это два. Двигаться сможешь так быстро, что трудно будет отследить взглядом. В стрессовых ситуациях можешь себя невольно выдать. Болеть не будете почти никогда. Я вам и так все болячки вылечила, но это не гарантия от неприятностей в будущем. И вообще, раньше я думала, что Мишке с Аленой лучше получить образование здесь.
– А теперь, значит, так не думаешь? – спросил отец.
– Теперь нет. Там я им смогу дать гораздо больше. Каких-то особых способностей у них нет, но магами средней силы станут. А это лет триста жизни, если не больше. Наша школа и научные знания будет давать, так что дикарями не вырастут. Сейчас я еще не готова, а к лету приглашаю вас переселиться к нам. Сколько можно жить отдельно! И новый жилой корпус успеют построить. Сначала просто сходите в гости, посмотрите, взвесите все за и против.
– Да я уже думал об этом, – признался отец. – Не так быстро, правда.
– Сегодня у нас какой день?
– Суббота.
– Значит, если у вас нет возражений, завтра с утра я здесь рисую портал и привожу Петра.
– А как же загс? Тебе же нет еще восемнадцати.
– Мама! Ну о чем ты говоришь? Какой загс? Нам в отличие от вас никаких бумажек не нужно. Весь дом собирается и глава объявляет, что вот эта пара решили стать мужем и женой. Ведь и у вас загс не женит, а только регистрирует брак.
– Давайте попьем чаю? – предложила мама. – Ты тут столько всего на нас вывалила, что как-то сразу в голове не укладывается.
Утром все прошло как-то буднично, видимо, мама все-таки свыклась с мыслью, что ее дочь действительно уже взрослый человек и вправе сама определять свою судьбу. Большое влияние на нее оказала позиция отца, который поддержал Лену и отнесся к вываленным на них новостям внешне совершенно спокойно. Поэтому появившийся рано утром из кухонного портала вместе с Леной Петр был встречен как обычно, удостоившись крепкого рукопожатия отца и поцелуя в щеку от мамы, после чего был сразу усажен за стол пить чай.
– Когда Лена вчера сказала, что ты помолодел лет на десять, я думала, что она преувеличивает, – сказала мама, внимательно рассматривая Петра. – А теперь думаю, что она еще и поскромничала: тебе сейчас можно дать чуть больше двадцати!
– Прекрасная пара получилась, – сказал отец. – Да не смущайся ты так. Честно говоря, непривычная ситуация, но ко всему, связанному с нашей дочерью с обычными мерками подходить нельзя.
– Ты даже не представляешь, Дима, насколько в точку! Ваша дочь уникум и в этом мире, и в том. Оружие, которое мы натащили, и люди, которых мы привели с собой, это все очень важно, но главное наше оружие это она. Без нее вообще ничего не получилось бы. И руководство дома на нее очень рассчитывает и в плане учебы молодых, и как на ученого. Она уже много сделала, сделает еще больше. А я за нее готов кого угодно в клочья порвать!
– Ты обо мне таких слов не говорил, – сказала мама, глядя на отца.
– А что, разве в мое время надо было кого-нибудь рвать в клочья?
– Ах, тебе бы только шутить. Ничего-то вы мужчины не понимаете!
– Мама, мы, пожалуй, задерживаться не будем, а то сейчас Мишка с Аленой проснуться и уйти сегодня вообще не получится. Теперь видеться будем чаще. Только папе надо купить кусок линолеума и постелить на всю кухню поверх моего рисунка, чтобы не стерся и вопросов глупых не задавали. Накопитель в нише под подоконником мешать не должен. Мы бы остались, но дел – невпроворот, да и этого типа (она ласково улыбнулась Петру) не терпится окольцевать.
– Иди уж, торопыга, – сказала мать и вытерла рукой глаза.
Прошел месяц с начала занятий. Неполная сотня детей всех возрастов это серьезно.
Даже с учетом трепетного отношения к самой учебе и вколоченного с малых лет почтения к старшим дети остаются детьми и требуют много внимания, заботы и любви, особенно дети, оторванные от семей. Всех разбили на три группы. Первая и самая малочисленная – это ребята в возрасте от семи до девяти лет. Вторая и самая многочисленная – от десяти до двенадцати. И наконец третья, на которую у Лены были особые планы и надежды, – это группа подростков в возрасте тринадцати – четырнадцати лет в количестве девяти человек. Обычно таких уже старались не брать, но у этих были достаточно сильные способности, и Элора отобрала их вопреки традициям, надеясь, что большинство из них можно будет быстро довести хотя бы до уровня викаруса, используя индивидуальную подготовку. Кроме Элоры и самой Лены, в школе были преподаватели естественных наук, математики и боевой подготовки, а в сфере магии молодая и общительная Алия Астани, имеющая статус доминанта и взятая в школу с целью обучения детей языкам: исмаил, русскому и архейскому. Еще Лена планировала привлечь к занятиям по теории магии единственную магичку из тех, с кем она возилась с основами магии, и у которой действительно начало кое-что получаться. Остальные были безнадежны: они легко усваивали готовые плетения интерфекторов, но не могли или не хотели работать с магией на уровне элементов. Учитывая общую неграмотность и отсутствие каких-либо знаний, выходящих за рамки деревенской жизни, все ученики получили одинаковую начальную программу обучения, куда кроме языков исмаил и русского входили природоведение, арифметика и спорт. Особняком шли занятия медитацией с целью поднятия резерва магических сил. Младшим этого должно было хватить надолго, а остальным по мере продвижения в изучении планировалось подключать более углубленное изучение математики, а так же новые предметы: биологию, физику, химию и теорию магии. Печать учеников в доме Раум не практиковали, здесь ее никогда не было. Ученикам в возрасте от десяти до пятнадцати лет ставили сразу печать дома, которая была более функциональна и не содержала блока подчинения. Ставить печать ученикам школы можно было только после предварительного обучения, когда они могли бы хоть как-то контролировать ее работу. Пока же просто применялись плетения стимулирующие память и улучшающие самочувствие.
Петр взял на себя обязанности военного коменданта дома, в задачи которого входило все, что касалось его безопасности. Обязанностей было море, и часто к нему обращались с вопросами, которые его напрямую не касались. Но муж справлялся, и было видно, что работа, несмотря на большую нагрузку, доставляет ему удовольствие. Мало-помалу первоначальный период обустройства, лихорадивший дом после массового наплыва пришельцев с Земли и всего того, что они с собой привнесли, заканчивался, и жизнь входила в нормальное русло без авралов и различного рода происшествий. Работа на строящихся объектах кипела, но все было отлажено так, что почти не требовало вмешательства. Дом внешне разительно изменился: появились корпуса новых зданий, почти в два раза увеличилась территория, а население выросло более, чем в трое. Еще сильнее были изменения внутри дома. Куда делось прежнее неспешное унылое существование, когда иной раз за годы ничего существенного не происходило. Темп жизни существенно возрос, жить стало просто интересно. С запуском ветрогенератора в корпусах появились электричество, сразу позволившее достать со склада много до этого попусту пылившейся электронной техники. Ноутбуки выдавались только тем, кому действительно нужны для работы, не потому, что их было мало, а потому, что электроэнергию приходилось экономить. Таких было не много, зато полторы сотни купленных Корнеевым нетбуков разошлись на ура, как и все музыкальные плейеры и электронные книги, бывшие на складе. Сотни просмотренных фильмов оказали сильное воздействие на магов дома, пришельцы с Земли повлияли не меньше. Смешанные браки и дружба между ними стали обыденным явлением, а бытовавшее некогда разделение на магов и скуликов, напрочь исчезло. Конфликты возникали, но носили чисто личностный характер. Если кто из старых магов и имел свое мнение на все происходящее в доме и засилье людей, он держал его при себе. Руководство дома внимательно следило за возникающими время от времени конфликтами, будь то обида на несправедливо поделенные материальные ресурсы, ушедшая к другому женщина или просто личная неприязнь, грозившая перейти в нечто большее. Население дома недавно перевалило за пять сотен человек, не считая учеников школы, так что приходилось крутиться. Такое, как в шутку выразился Корнеев, коммунистическое существование, не могло длиться вечно. Сильно выручало то, что пришедшие сюда люди проходили тщательный отбор, отсеивавший человеческий мусор, и получали ментальную установку на верность дому и лично Лене. На их жизнь такое вмешательство не сказывалось никак. За все время Лене пришлось использовать свой авторитет в дисциплинарных целях всего два раза. Спасало еще то, что спиртных напитков в доме не было вообще, о чем переселенцев предупреждали заранее, а так же отсутствие контактов с внешним миром, которые требуют наличных денег. Блокада соседей здесь пошла на пользу. Однако руководители дома понимали, что в перспективе при значительном увеличении дома переход от распределения материальных благ к товарно-денежным отношениям был неизбежен. Учитывая практически неисчерпаемый ресурс в виде месторождения самородного серебра, это не очень напрягало. Прорванная транспортная блокада давала дому дополнительные возможности по обеспечению всем необходимым, что и собирались использовать после окончания дождей, так как возможности местного сельского хозяйства были сильно ограничены из-за низкого плодородия почвы, а сидеть на одной картошке не хотелось. Сильно выручавшие в прошлом поставки продовольствия с Земли вынужденно прекратились, и рацион разнообразили продовольствием, закупаемым представительством во Фламине, и доставляемым в дом порталом. Но такая зависимость от внешних источников продовольствия не могла не вызывать беспокойства.
