Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (Игра)
У входа нас встретил управляющий графа Лонтар. Он рассыпался в комплиментах Алине, забыв со мной поздороваться, после чего повел нас в гостиную. Там уже собралась вся семья графа, кроме Маркуса. На меня они отреагировали, как на своего, то есть никак, ограничившись кивками разной степени приветливости. Алина вызвала гораздо более сильную реакцию.
— У вас хороший вкус, Ген, — одобрительно сказала графиня. — Если бы мой Верон был лет на двадцать моложе, а я — чуть подурней собой, я бы постаралась оградить его от общества вашей жены.
— Вы прекрасны, баронесса, — граф взял протянутую руку Алины и слегка сжал ее ладонь в своих.
Здесь руки чужим женам целовать было не принято, их вот так пожимали, выказывая свое уважение или восхищение другими способами. Сола сдержанно кивнула, но не смогла скрыть зависти во взгляде. Зато Лиса сдерживаться не собиралась.
— Какая ты красавица! — восхищенно произнесла она. — У Маркуса челюсть отвалится, когда увидит. Живо забудет свою Марту.
— Ты тоже очень красивая! — вернула ей комплимент жена.
— У меня веснушки, — пожаловалась девочка. — И никак свести не получается!
— А зачем их сводить? Они тебе очень идут и совсем тебя не портят.
— Мама тоже так говорит, — вздохнула Лиса. — А вот младший Хорн думает иначе.
— Он или глуп, или ничего не понимает в женской красоте, — Алине явно понравилась девочка. — Гони его в шею, тогда он сам за тобой бегать будет.
— Я ему скажу, — пообещала Лиса. — А вот и Маркус!
Вошедший наследник кивнул мне, перевел взгляд на Алину и застыл.
— Кажется, я его обучал манерам, — задумчиво сказал Верон. — Но теперь я лучше понимаю Ника. Кстати, баронесса, а своего Защитника почему не взяли? Я не отнимаю чужих подарков.
— Лана сильно задержала бы нас в дороге, а брать экипаж мы не захотели. Пришлось выдержать с ней бой и обещать целый вечер расчесывать шерсть. И все равно она осталась недовольной.
— Раз мы здесь по-семейному, — сказал Алине граф. — Я вам своих сам представлю, в том числе и ту статую у входа. Я уже говорил Гену, теперь повторю и вам. Когда нет посторонних, к которым относятся все, кроме моего секретаря и командира гвардии, называйте нас по именам, а мы вам тоже не будем лишний раз напоминать о титуле. Вы не против?
— Помилуйте, милорд, как я могу быть против?
— Верон. Неужели мое имя так трудно выговорить? От вашего мужа я его пока так и не услышал.
— Просто не представилось случая, Верон, — сказал я под смех присутствующих.
Оттаявший Маркус повторил с моей женой процедуру пожатия рук, граф поименно перечислил всех своих, кроме Ника, специально для Алины, и все дружно направились в малую трапезную обедать.
Обед прошел весело в первую очередь благодаря моей жене, которая неожиданно для меня оказалась очень умелым собеседником, быстро находя темы для разговора, интересные всем присутствующим, живо и с юмором рассказывая истории, как из своей жизни, так и из богатой на приключения жизни своих родных.
— Если бы вы знали, сколько усилий мне пришлось приложить для того, чтобы завоевать своего мужа! — со смехом рассказывала она. — И ведь внешне ничего примечательного в нем не было. Силой он не отличался и книг тогда еще не писал, но я сразу поняла, что это необыкновенный человек, которому суждено великое будущее. Как же он от меня отбивался! Даже дверь в свою комнату на ночь запирал!
— И чем же вы его взяли? — с любопытством спросила Лона.
— Самым сильным оружием в своем арсенале, — продолжала веселиться Алина. — Слезами. Стоило мне при нем разреветься, как он сломался и бросился меня утешать. Это, сами знаете, чем обычно кончается, а потом он, как порядочный человек, просто не мог на мне не жениться!
— Да, слезы женщины — страшная сила, — согласился Верон. — Неужели все так и было, Ген?
— Ну, если отбросить некоторое преувеличение, то, в общем, очень похоже.
Входная дверь в трапезную распахнулась, и появившийся слуга доложил, что в гости к господину наместнику проездом прибыл граф Мален Сат, и просит его принять.
— Надо было ему припереться именно сегодня! — в сердцах сказал Верон. — Не принять его я не могу. Вот что, будьте с ним осторожнее, Ген. У этого мерзавца очень влиятельные родственники, и он не слишком склонен соблюдать законы. А вот боец он сильный, и вам пока не по зубам. Очень любит задирать не понравившихся ему чем-то дворян и вызывать их на поединок. За ним уже ни один десяток покойников, а поделать ничего нельзя: клан Сат стоит за него насмерть. Ладно, пригласите графа от моего имени сюда и передайте, чтобы для него принесли обед.
Слуга скрылся, а вместо него через несколько минут в трапезную вошел высокий, одетый во все черное, мужчина, чем-то мне напомнивший графа Рошфора из "Трех мушкетеров".
— Приветствую, дорогой граф! — вполне дружески поздоровался он с хозяином.
По крайней мере, фальши в его голосе я не заметил. Потом он поприветствовал всех членов семьи, включая Ника, и получил в ответ вежливые кивки. Когда взгляд Малена, обежав стол, натолкнулся на Алину, его глаза на мгновение расширились, но граф моментально взял себя в руки. На меня он никак не отреагировал.
— Не представите мне своих гостей, граф? — спросил Мален, садясь на указанное ему место.
Слуги тут же заставили этот участок стола блюдами и принесли кубок и кувшин с вином.
— Сегодня у меня в гостях, помимо вас, находятся барон и баронесса Делафер.
— Странное название рода, но, кажется, я его где-то слышал.
— Вы могли его слышать, граф. Ген — автор нашумевших книг-сказок, о чем известно очень многим. А вот о том, что он еще автор Игры королей, пока мало кто знает.
— Наверное, это книги, — кивнул головой Мален. — Про игру я что-то слышал, но до нас она еще не дошла. А как зовут баронессу?
— Мое имя Алина, — ответила жена, но вы можете обращаться и по титулу.
Мален кивнул и принялся есть, обильно запивая съеденное вином. Насытившись, он откинулся на спинку стула и повернулся ко мне:
— Вы счастливец, барон! Иметь такую женщину в женах. Только зря она себе выбрала мальчишку. Зрелый мужчина может намного больше дать женщине во всех смыслах. У меня к вам деловое предложение. Вы мне одолжите свою жену на одну ночь, я взамен выплачу вам сотню золотых. Я почти уверен, что после этой ночи, ваша Алина не захочет возвращаться в ваше баронство. Я сейчас холост, и она мне в качестве жены подходит. Красива и в меру ершиста — очень пикантное сочетание, не находите?
За столом наступила полная тишина. Пролети сейчас комар, его все бы услышали. Я не слишком удивился, особой злости тоже не было. Видя, какими глазами он смотрел на мою жену, я ожидал нечто подобное. Он намеренно нас оскорблял, чтобы я не выдержал и первым вызвал его на поединок. Этим я бы снял с него часть вины и позволил бы выбрать вид оружия. Однако, я ничего не успел предпринять, вмешалась жена.
— Вам никогда не говорили, что вы наглец, граф? — сказала она.
— Много раз, — усмехнулся Мален, — Признаться, я уже привык.
— А то, что вы дурак?
— Вы первая. А почему, собственно?
— Я вам понравилась, и вы вознамерились сделать меня своей собственностью. Основным препятствием на пути к этому вы посчитали моего мужа. Вы очень просчитались. Основным препятствием являюсь я сама. И смерть Гена здесь ничего не решает. Думаете, если его не будет, я начну искать, за кого зацепиться еще? Возможно, многие дворянки так бы и сделали. Только вы просчитались. Я баронесса всего один день, а еще совсем недавно до брака я была купеческой дочерью.
— И что это меняет? — пожал плечами Мален.
— Очень многое, если не все. В случае смерти мужа я не стану падать в обморок или заламывать руки и хвататься в поисках поддержки за первого попавшегося мужчину. Я всю свою жизнь без остатка положу для того, чтобы найти того, кто это сделал, а, найдя, отомстить. Я его просто уничтожу, а если не смогу этого сделать сама, найду того, кто сможет. Денег для этого у меня и моей семьи хватит.
— Купеческая гадюка!
— Была купеческой. Граф, — обратилась она к Верону. — Какому богу вы поклоняетесь?
— Гахту, а к чему такой вопрос?
— Ну, что же, поклоняться богу войны и разрушений это нормально для воина. А кому поклоняется ваш гость?
— Тоже Гахту, — процедил Мален.
Не ответить на подобный вопрос в этом мире считалось оскорблением богу.
— Тогда мы и обратимся за судом к вашему богу. Вы оскорбили благородную девушку, сравнив ее с продажной шлюхой. Что в таком случае говорят заветы Гахта? Не помните? Тогда я вас сама напомню! Слово в слово я, конечно, не помню, но в его книге записано примерно так: "Кто из благородных оскорблен другим благородным словом или делом, будь он мужчиной или женщиной, тот имеет право вызвать на бой до смерти оскорбившего его. Причем, если женщина оскорблена мужчиной, она имеет право на три удара, и пока она их не нанесет, мужчина имеет право только защищаться." Дальше цитировать не буду, скажу лишь, что он оставляет выбор оружия за оскорбленным. Я, как оскорбленная сторона, вызывая вас, граф Мален Сат на бой до смерти немедленно. Вы можете выбирать любое оружие, а я выбираю… вот эти вилки, — Алина указала рукой на большие двузубые вилки для мяса, не уступающие длиной иному кинжалу.
