Сердце Изнанки - Олег Валентинович Ковальчук
— А это поможет? — спросил я с деланным равнодушием.
— Не думаю, — с усмешкой ответил Дмитрий.
— Вот и ответ на ваш вопрос, — ответил я, застёгивая под горлом последнюю пуговицу.
Под цепким взглядом Дмитрия, я неторопливо прошелся по камере, разминая ноги в новых сапогах. Движения все еще были не такими естественными, как хотелось бы, но уже гораздо лучше, чем полчаса назад.
— Вы не могли бы мне объяснить, — начал я, тщательно подбирая слова, — что я здесь делаю и почему был прикручен к этой койке?
— Считайте это больничной койкой, а себя пациентом, — хмыкнул он. — И, кстати, поздравляю вас!
— С чем же это? — осторожно спросил я.
Дмитрий неожиданно по-доброму рассмеялся. Гвардейцы за его спиной принялись улыбаться.
— Вы спасены от страшнейшей болезни человечества! — выдержав паузу ответил он.
— От какой же? — я даже остановился, внимательно глядя на него, всерьёз ожидая ответа. Стоит отдать должное, интригу он подвесил знатную.
— От смерти, — он широко улыбался, но глаза остались холодными. — И, к слову, жизнь вам подарил граф Роман Михайлович Злобин.
«Как интересно», — подумал я, анализируя его слова. — «Значит, я был мертв? Или почти мертв? И меня якобы спас этот таинственный граф, о котором я слышу уже второй раз за утро. А теперь мне намекают на некий долг, а я в долгу быть не люблю. Пока что вижу лишь манипуляции — сначала „спасение“, потом требование благодарности».
Ну посмотрим к чему это приведёт.
— Весьма… великодушно со стороны графа, — произнес я с легкой иронией. — Надеюсь, у него найдется время лично принять благодарность от спасенного? Мне, признаться, не терпится задать ему массу вопросов.
— В свое время вам представится такая возможность. А сейчас, спешу пригласить вас на завтрак, — произнёс он учтивым тоном и указывал рукой на выход.
Дважды приглашать меня не пришлось. Я, признаться, был рад поскорее покинуть каземат, пропахший жутью и унынием.
Охранники расступились, пропуская меня коридор. Кроме гвардейцев, там уже стояла небольшая группа — трое парней примерно двадцати лет, все в таких же серых робах как у меня. Конвой из четырех бойцов держался чуть поодаль, демонстративно положив руки на рукояти мечей.
Я призадумался, тот охранник, говорил о ещё, четырёх «гостях», где тогда еще один?
Парни тоже с интересом глядели на меня, будто надеясь, что я отвечу на их вопросы.
Зои, кстати, видно не было.
— Приветствую, господа, — произнёс я, окинув взглядом гвардейцев и своих коллег по несчастью. В том что они так же очнулись в камерах, как и я, сомнений у меня не было.
Гвардейцы приветственно кивнули.
Один из конвоируемых, взглянув на меня, пугливо вжал голову в плечи. Парень был щуплый, с растрепанными темными волосами и казался совершенно потерянным. Он испуганно озирался по сторонам, будто ожидая нападения из-за каждого угла.
— О, еще одного вывели, — вместо приветствия произнёс второй. — Смотрите глаза какие — прям кошак какой… — Этот вызывал желание держаться от него подальше. Крепкий, коренастый, с бычьей шеей и маленькими злыми глазками. Он то и дело дергался, бросая вызывающие взгляды на охрану. Явно недалекий и агрессивный — гремучая смесь.
Призадумался, и что не так с моими глазами? Уже второе упоминание за сегодня!
— Доброе утро, — вежливо кивнул мне третий — высокий блондин с аристократическими чертами лица. Держался он уверенно, с легким налетом высокомерия.
Поздоровавшись, он обратился к Дмитрию, который следом за мной появился в коридоре.
— Так, вы свяжетесь с моей семьей? — требовательно спросил он. — Они должны знать, что я жив. Это чрезвычайно важно!
— Вениамин, вы ведь так и не вспомнили из какого вы рода, — почти ласково произнёс Дмитрий.
— Это не важно, я требую… — воскликнул было парень, но Дмитрий поглядел на него так, что блондин осекся на полуслове. — Простите, погорячился, — осекся блондин, — но поймите меня, я должен сообщить семье.
— Я ведь уже говорил вам, пока что это затруднительно. И даже объяснял почему. Мы и сами заинтересованы в том, чтобы вы поскорее вернули себе память.
Я оглядел троицу истинным зрением. Энергетические ауры сплошь зелёные — совсем новички, а следом вдруг обнаружил обилие ограничивающих печатей. Были и печати подчинения, и контуры запрета враждебных действий, и печати контроля… Эти ребята буквально скованы по рукам и ногам. Судя по тому что я видел, каждое их действие может контролироваться магом, который эти печати накладывал.
Выдохнув и стиснув зубы, я поглядел истинным зрением и на себя.
Как и следовало ожидать, на мне тот же ворох магических печатей и ограничений. Детальный обзор привёл к следующим выводам: случае чего, хозяин этих печатей сможет превратить меня в безвольную куклу, но не надолго… Неприятно, конечно, но после того как у меня будет достаточно энергии я смогу справиться и с этой напастью, а пока наблюдаю и пытаюсь понять что здесь происходит.
Сложившаяся ситуация так и манит разобраться в происходящем.
— Давайте за мной, — скомандовал Дмитрий. — И без глупостей. Вы наши гости, но это не значит, что вы вольны делать всё что заблагорассудиться.
Коридор, в который мы вышли, встретил нас призрачным светом магических светильников, что придавали и и без того жуткой обстановке мрачный вид. По обеим сторонам коридора тянулись ряды металлических дверей — массивных, с внушительными засовами и охранными рунами по периметру. Царапнула мысль — а что если за этими дверями скрываются такие же, как мы?
Однако звуки, доносившиеся из-за дверей сбили с толку — тяжёлое, утробное сопение, скрежет когтей по металлу, приглушённое рычание, а порой и нечто похожее на стон. Некоторые двери едва заметно содрогались, словно что-то билось в них изнутри, пытаясь вырваться на свободу.
— Ух, жуть, — произнёс крепыш, поглядев на одну из металлических дверей, затем поглядел на нас: — Вы тоже ничего не помните, а? — переведя взгляд на Вениамина, а затем и на щуплого паренька спросил он.
— Вы скоро всё узнаете, — прервал Дмитрий, явно намекая, что болтать не рекомендуется.
Я не возражал и не намеревался поддерживать
